– Все тихо?
– Ну а как иначе? – Пуласки пожал плечами. – И все же, нет худа без добра, не находишь? Если эта жара не спадет, я к концу недели еще пару килограмм сброшу.
Охраняемый участок раскинулся перед ними, монохромный в лунном свете. Хотя и не сказать, чтобы днем он переливался всеми цветами радуги. В столь поздний час почти все сигнальные огни были выключены, лишь продолжали гореть несколько больших прожекторов возле засыпанной гравием стоянки тяжелой техники.
Сорок лет назад здесь находилась самая крупная шахта в округе. Огромная концентрическая язва вспухла на теле земли, окруженная грудами пустой породы. С тех пор, как уголь кончился и горнодобывающая компания вышла из дела, местное правительство предприняло несколько вялых попыток восстановить местность, но природа оказалась более эффективной. Сорняки и кустарники, игнорируя оставшуюся в почве угольную пыль, превратили безжизненные холмы в цветущий зеленый сад с террасами и диким разнотравьем.
Теперь, когда раскопки возобновились, большая часть зеленого покрова снова оказалась срыта. Яма была добрых полмили в диаметре, и сторожка охранников торчала над одним из ее склонов. Джим часто размышлял, что руководство явно считало своих охранников настоящими спринтерами, если рассчитывало, что они смогут быстро добежать до места происшествия, если на дне карьера вдруг начнется какая-то заварушка. По краям кратера стояли часовые башни Detex, а от огибающей склоны карьера неровной, вымощенной гравием дороги было бы больше пользы, будь у охранников хоть какое-то средство передвижения. Как бы то ни было, каждый час один из охранников должен был покидать относительный комфорт сторожки и обходить территорию, проводя электронной ключ-картой по каждой часовой башне и (без шуток) глядеть по сторонам, высматривая любую подозрительную активность.
Наиболее пристально они наблюдали за огибающим периметр объекта проволочным забором, в котором несколько месяцев назад кто-то проделал приличных размеров дыру. В перерыве между двумя обходами этот кто-то умудрился угнать со стоянки три тяжелых грузовика и два колесных экскаватора. Джим благодарил судьбу, что это случилось в его выходной, потому что всю дежурившую в ту ночь смену тут же уволили.
Пуласки зевнул, потянулся и снова прислонился к стене сторожки.
– Знаешь, я почти начинаю скучать по временам, когда вокруг не было ничего, кроме дикой местности, – сказал он.
– В том числе и работы, – кисло заметил Джим, – покорнейше благодарю, но нынешнее положение дел нравится мне гораздо больше.
То, что случилось с городом, иначе как чудом и не назовешь. Специализирующаяся на производстве искусственного композитного «мрамора» и «гранита» компания явилась обследовать старый рудник. Они целенаправленно искали кварц. Насколько Джим мог судить, они растирали его в порошок, перемешивали с каучуком и отливали получившуюся смесь в плиты высококачественного искусственного каррарского мрамора, используемого для плиток и столешниц. Они обнаружили богатый пласт кварца, залегающий под истощившимися угольными жилами, и, судя по всему, эта находка обеспечит город хотя бы несколькими рабочими местами. После долгих лет, в течение которых до восьмидесяти процентов взрослого населения не имело работы, это было лучше, чем ничего.
Затем эта компания, «Консолидированный кварцит», наняла пару сотен местных как на полную, так и на неполную ставки, и начала расчистку участка и бурение скважин, чтобы найти самый лучший – и самый экономичный – способ добычи кварца. Несколько месяцев процесс продвигался без особых фанфар, но в городе зародилась слабая искорка жизни. Жители стали чаще обедать вне дома, в баре по вечерам снова появились посетители, люди осторожно начали говорить о возвращении хороших времен. Ну, насколько они вообще могут быть хорошими в наши дни.
А затем случилось это. Однажды утром один из инженеров компании прискакал из карьера в офис с такой скоростью, что его каска свалилась с головы и упала где-то на полпути, а он даже не остановился, чтобы поднять ее и надеть обратно. И это человек, который не меньше трех раз на дню наказывал других рабочих за аналогичные нарушения техники безопасности. Он влетел в двери офиса словно кролик в нору, вывалил на стол целую горсть какого-то минерала, схватил телефон и начал звонить в головной офис в Неваде.
Компания попыталась скрыть случившееся, но в маленьком городке, где все друг друга знали и более-менее доверяли друг другу, правда всплыла очень быстро. В шахте нашли золото.
Золото и кварц часто встречаются вместе, но никто не ожидал, что так случится и здесь. Главный геолог «Консолидированного кварцита» прилетела из Невады, лично осмотрела месторождение и ушла, покачивая головой и бормоча под нос: «Странно, весьма странно».
Но она улыбалась. Все улыбались. Люди судачили, насколько последствия этой находки – никто пока не называл ее страйком – скажутся на рабочих местах и местной экономике, но в кои-то веки результат был лучше ожидаемого. К своей чести, компания наняла как можно больше местных для работы на добывающем оборудовании. В основном это было тяжелое бурильное и землеройное оборудование, для управления им требовалось пройти обучение, но поскольку обучение оплачивалось, никто не возражал. Подобные навыки всегда пригодятся.
В любом случае, к моменту, когда кварцевая пыль осела – примерно через месяц после первоначальной находки, – гораздо больше народу получило работу, и почти все были довольны. За исключением тех, кто не спал в три часа ночи и оставался на ногах до пяти или шести часов утра, кто обходил большую дыру в земле по периметру и надеялся, что никто больше не угонит тяжелую технику. Особенно в их смену.
– Полагаю, нам грех жаловаться, – заметил Пуласки, – мы могли бы заниматься вещами и похуже.
Джим потер глаза. Кратковременный прилив адреналина после появления Пуласки почти выветрился, и тяготы ночной смены снова стали давить на плечи. В глаза словно песка насыпали.
– Прямо сейчас не могу представить ни одной. Я схожу с ума просто пытаясь не заснуть, – он снова потер глаза. – Портовая безопасность, шесть букв, заканчивается на и-р, – пробормотал он.
– Буксир, – тут же ответил Пуласки.
– Не подходит. – Джим покосился на него. – Что вообще такое «буксир»?
– Понятия не имею. Какая-то маленькая лодка.
– Хорош помощник. Я тут засыпаю.
– Хочешь оставаться бодрячком? Начинай смену раньше.
Джим покачал головой.
– Это же отразится в часовых башнях. И ты знаешь, как они это ненавидят. Но я не отказался бы от перекуса. Хочешь «Трех мушкетеров»?
– Нет, я пытаюсь отказаться от сладкого. Жене нравится, что я теряю вес.
Джим еле слышно рассмеялся. Каждый день он наматывал столько же километров, как и Пуласки, и уже начал сомневаться, что когда-либо сможет сбросить вес каким-либо иным способом, кроме липосакции. Он задумчиво посмотрел в центр участка, на самую глубокую из скважин.
– Я слышал, на прошлой неделе они достали полтонны «рифов».
– Я тоже это слышал, – Пуласки нахмурился. – Проблема в том, что чем больше руды они достают, тем меньше говорят, сколько достали, как много золота в ней содержится и сколько еще осталось. Ребятам, которые выходят из шахты, в конце смены приходится переодеваться, на выходе их обыскивают. Скоро это место станет похоже на большие шахты в Южной Африке.
– Я думал, там добывали алмазы, – заметил Джим.
– Золото тоже. Я как-то читал об этом. Обо всех способах тайком вынести золото с приисков.
– Могу представить… и нет, я ничего не хочу об этом знать. Мне вот что интересно: что еще они могут найти? Чего еще они не ожидают? Все эти годы, что мы добывали уголь, никто даже не догадывался, что под угольным пластом скрывается золото.
– Ну алмазы точно не найдут. Здесь не та почва. Для алмазов нужна голубая глина.
– Может, в Южной Африке алмазам и нужна голубая глина. Но в северном Нью-Йорке, – Джим пожал плечами, – кто знает.
Они оглядели карьер. Было тихо. Прииск со всех сторон был окружен лесом: сосны и твердые лиственные породы. Где-то пела какая-то ночная пташка.
– Я слышу ее каждую ночь, – сказал Пуласки, – кто это?
– Соловей.
– Здесь? А я и не знал, что у нас живут соловьи. – Они снова замолчали, прислушиваясь к отдаленным птичьим трелям, сладким и слегка печальным.
Словно бы в ответ на птичью трель раздался другой звук – резкий треск, словно кто-то наступил на ветку. Но этот звук был громче и как будто отдавал металлом. Охранники переглянулись. Самым распространенным источником такого шума был двигатель автомобиля, охлаждающийся после долгого пути из города к шахте. Но сегодня никто не ездил в круглосуточное заведение, торгующее пончиками.
Звук донесся слева от них, из-за сторожки, и рука Джима скользнула к по-прежнему открытой кобуре. Он не стал вытаскивать тяжелый револьвер, но порой холодное прикосновение рукоятки «Ругера» оказывало успокаивающее воздействие даже на тех, кто не любит оружие. Сейчас был как раз такой случай. Пуласки покосился на него, затем потянулся за собственным пистолетом.
– Пошли, – сказал Джим и осторожно обогнул угол постройки.
Позади сторожки, на самом краю площадки, располагалась небольшая парковка. В течение дня ей пользовались некоторые бригады. По ночам она пустовала, за исключением машин Джима и Пуласки.
А еще сейчас там стояла целая толпа инопланетян.
Все они были одеты в облегающие черные костюмы. Непропорционально большие головы, вместо глаз огромные линзы, которые, как надеялся Джим, были всего лишь очками. Они напоминали злобных старших братьев тех тощих мелких инопланетян, которые вечно появлялись в телевизионных передачах, рассказывающих, как правительство скрывает визиты НЛО.
Пуласки вскинул пистолет, но прежде, чем он успел спустить крючок, обтянутая черным рука обрушилась на его запястье, и пистолет с гулким стуком упал на гравий. Последовала череда каких-то движений, завершившаяся громким глухим ударом, – это один из пришельцев шагнул вперед и сильно ударил Пуласки прикладом по голове. Тот ахнул и кулем повалился на гравий следом за своим пистолетом.