Иногда мать приводила в дом мужчин, и он каждый раз надеялся, что у него будет новый отец. Однако почти никто из них даже не смотрел на мальчишку. Некоторые обзывали его такими словами, какие Бингам ни за что не решился бы повторить. Один, правда, был хороший. Он был большой, высокий, его звали Рик. Он много смеялся и говорил, что был боксером. Рик предложил научить Бингама драться, и они часами кружили по двору друг против друга, сжав кулаки.
– Мужчина должен уметь постоять за себя, – говорил Рик, но Бингам и представить себе не мог, что ударит другого человека.
И пусть в школе его били. Сбивали на пол. Он ненавидел боль и даже больше боли ненавидел свое бессилие. Он никому бы не пожелал испытать такого.
Однажды Рик ушел. Ушли и другие мужчины. А мать больше не смеялась и не шутила, и Бингам предпочел вспоминать, какой она была раньше, а не видеть, какой она стала.
Он помнил, как раньше она готовила ему горячие сэндвичи с сыром, которые он так любил, и водила в кино. Он помнил, как обнимал ее. Помнил, как спрашивал, откуда она знает, что любит его, а мать отвечала, что правду нельзя объяснить, да и не нужно. Ему нравилось вспоминать те дни.
Мать исхудала, ее кожа высохла и увяла. Она с утра до ночи убирала комнаты в мотеле, а когда не работала, то гуляла с друзьями – так она говорила, но Бингам ни разу не встретил ее друзей – или просто спала. Она включала телевизор, укрывалась одеялом с головой и спала. Днем ли, ночью – неважно. Однажды Бингам подумал, что не помнит, когда она в последний раз ела при нем. И сэндвичи она больше не готовила.
А потом мать заболела, и врачи сказали, что не помогут ей. Наверное, на самом деле они говорили, что не могут ей помочь, но ему было все равно. Им было безразлично, что с ней будет, и безразлично, что будет с ним. Каких бы слов они на самом деле ни произносили, смысл был именно такой: она умрет, а он останется один.
Конечно, не совсем один, он был слишком для этого мал. И потому из городского управления пришла злая женщина, вся в веснушках. Она шаркала, как старуха, и говорила, что у Бингама есть выбор. Какой? Родственников у него не было, а значит, его ждала жизнь с незнакомцами и кучкой других детей в чужом доме. Когда люди говорят, что есть выбор, они лгут.
Был только один способ выжить, и надо было выбирать именно его.
Тогда-то Бингам и почувствовал в себе особую силу. Ему дали выбор... но что, если отказаться? Не выбирать вовсе? Изменить все. Например, уйти от злых одноклассников. Не стоять и не слушать их насмешки, не ждать ударов. Просто уйти.
Уходить из Бингамтона не хотелось. Это был его город. Однажды он вернется, и все будет так, как должно быть. И мать не умрет. А когда он придет обратно, она так и будет лежать на кровати, и он скажет ей, что болезнь отступила, и мать встанет и выйдет из больницы с ним за руку. Быть может, Рик вернется и научит его драться по-настоящему.
И это будет его город. Как и должно быть.
Он хотел отправиться в Сиракузы, потому что помнил – был в Древней Греции город с таким именем. Забавно, как один город может быть сразу в двух временах и на разных континентах. Он не знал, как такое возможно, и хотел увидеть Сиракузы своими глазами.
Женщина за окошком кассы говорила с ужасным акцентом, обвиняя Бингама, что он непонятно бормочет, хотя это ее было невозможно понять. Пора было принимать решение, а он не знал, что делать, и в конце концов просто сказал «да», лишь бы закончить тягостный разговор. Так у него в руках оказался билет в Нью-Йорк.
Когда он понял, что натворил, то расстроился. Чуть не заплакал. В его городе нет места такой несправедливости, однако она существовала. Ничего хорошего не происходило. Совсем. И он решил уехать далеко-далеко на поиски лучшей жизни. Быть может, надо ехать туда, куда его зовет билет.
И Бингам поехал в Нью-Йорк. о Город был ужасным, но все же знакомым. Нью- Йорк часто показывали по телевизору в фильмах и новостях, и теперь он будто возвращался в давно известный город. Люди были грубы и заняты только собой. Жилья он не нашел и даже не подумал заранее подыскать себе комнату. Думал, что приедет в город, пройдет по улице и увидит множество вывесок «Сдается комната», – как было с героем одного фильма. Однако в Нью-Йорке привычных невысоких домов не было. Повсюду возвышались огромные здания, а квартиру сдавали только тем, кто мог предъявить документы и рекомендательные письма. Еще нужны были работа и больше денег, чем Бингам видел в жизни.
Нетерпеливый мужчина в конторе по съему жилья скороговоркой сообщил все это Бингаму и указал на дверь. И пришлось ему спать в подземке, пока полиция не вышвырнула его на улицу. Тогда он стал спать на скамье в парке. Потом на сплющенных картонных коробках; тогда у него украли ботинки. Дело шло к зиме, ходить босиком стало холодно, и он сам украл ботинки.
Человек, чью обувь он нацелился стащить, не спал, однако, судя по виду, мог себе позволить целый дом, набитый штиблетами. И почему тот парень не хотел мирно расстаться со своими башмаками?
Бингам вспомнил, как Рик учил его держать кулаки у лица, крепко стоять на ногах и бить изо всех сил, однако быстро выяснилось, что драка ничуть не похожа на танец, которому его учил Рик. Ноги были для того, чтобы бить, помогая себе кулаками, локтями и коленями. Противника сбивали на землю и пинали в лицо.
А потом надо было хватать ботинки – и бежать.
Вот и вся драка.
Он сбежал с украденными башмаками и спрятался от полиции. Его никто не догнал.
ОДНАЖДЫ Бингам запрокинул голову и увидел человека, прыгающего с крыши на крышу. Наверное, то был Человек-Паук. В темноте он не видел его лица, но почувствовал, что Паук смотрит на него, и испугался.
Внезапно Бингама осенило: они каким-то чудом поменялись местами! Это он должен прыгать по крышам во тьме, а тот парень в костюме – сидеть на холодной земле. Он не знал, откуда к нему пришли эти мысли, но и не раздумывал об этом слишком долго. Правду нельзя объяснить. Да и не нужно.
Та зима выдалась очень холодной. Может, и не холоднее, чем раньше, но в Нью-Йорке он почти все время проводил на улицах, да и спал под открытым небом. И от мыслей о Человеке-Пауке, укравшем его судьбу, становилось еще холоднее.
Он выпрашивал у прохожих еду и деньги. Иногда ему подавали. Он поймал кошку и водил ее на веревке – двоим подавали больше. Прохожим нравилась кошка. Но потом она убежала, пробыв с ним недели две, не больше.
Однажды перед ним остановилась красивая женщина.
– Я хочу есть, и у меня совсем нет денег, – сказал он. – Подайте?..
– Я отведу тебя в большой дом, там тепло и много еды, – с улыбкой ответила она. – Мы поможем тебе, если ты согласишься помочь нам.
– Что нужно сделать?
– Мы дадим тебе лекарство и посмотрим, станет тебе лучше или хуже.
Бингам немного подумал. Хуже-то ему вряд ли станет – куда уж! – а от тепла и еды он отказаться просто не мог.
– Ладно, – кивнул он. – Я все сделаю.
И он пошел за красоткой, и стал принимать лекарство. Сначала ему стало хуже, а потом гораздо лучше.
И тогда к нему пришел человек, который изменил всю его жизнь.
Глава 22
СТОЛЬКО усилий приложено – и все впустую.
Со дня взрыва в кафе Человек-Паук обыскал еще два здания, принадлежащие Фиску, снял копии с документов, собрал информацию по просьбе лейтенанта Ватанаби. Она говорила, что Питер оказывает ей неоценимую помощь, но он не чувствовал удовлетворения. Ему было тошно от воспоминаний: люди погибли, а Фиск все играл в свои тайные игры. Горожане винили во взрыве Человека-Паука. Пусть не все, но споры в газетах и на радио не умолкали. Кто это сделал? Настоящий ли супергерой дрался с Шо- кером? Многие верили, что Человек-Паук их предал.
– Это неважно, – сказала лейтенант, когда они встретились. – Сейчас тебе тяжело, я понимаю, но все пройдет. Люди снова поверят в тебя.
Он не мог с ней согласиться. В тот вечер он спас подростка от уличного вора, и оба – и парень, и грабитель – бежали от него сломя голову и вопя от страха. Как помогать людям, которые его боятся?
В последнее время Человек-Паук держался в тени. Кого бы он ни спасал – жертв преступников, едва не попавших под машину, запертых в горящих зданиях, – все, завидев его, кричали от страха. А его Двойник тем временем появлялся на улицах города Два-три раза в неделю и не то чтобы мешал людям жить, но явно давал понять – на обычных ньюйоркцев ему плевать.
– Помни о главном, – напоминала Питеру Ватанаби.
И он прилежно выполнял ее задания, собирал по ее просьбе данные, однако и следил за новостями. Питер несколько раз просмотрел запись драки Шокера с самозванцем. Одно было ясно – Шокер играл свою роль не вслепую. Он знал, что делает. Вот бы поймать этого любителя электричества и металлических перчаток... Вытряхнуть информацию из не блещущего умом суперзлодея не составит труда.
Этим планом Питер с Ватанаби не поделился – не хотел, чтобы его отговаривали.
СТРАННО было идти куда-то в костюме Человека- Паука. Не лететь, не прыгать, не делать сальто – просто... идти пешком. Отыскать Шокера собственными силами не удалось, а значит, пришло время просить помощи.
Местечко под названием «Безымянный бар» было хорошо известно полиции, но, даже если стражам порядка захочется устроить там облаву на преступников с необыкновенными способностями именно сегодня, можно все же рискнуть. Супергерои вроде Человека-Паука тоже хорошо знали этот бар, однако, как правило, держались от него подальше и заходили только по особым случаям. Джона Джей Джеймсон заявлял, что суперзлодеи не давали горожанам спокойно жить, только чтобы привлечь внимание супергероев. Возможно, толика правды в этом и была, и появление Человека-Паука в «Безымянном баре» могло привести к непредвиденным последствиям.
А вот если вести себя очень тихо, следовать установленным правилам – сложностей не будет.