– Нет времени болтать, ты, тупой идиот. Я могу вытащить тебя отсюда, чтобы мы оба смогли выяснить отношения в другой день, идет?
– С чего бы мне принимать помощь от тебя, моего врага?
– Э-э-э, ты тут некоторым образом в меньшинстве...
– ЩИТ? – спросил Октавиус.
– Ага, все еще здесь.
– ГИДРА?
– Еще больше в пути.
– А этот мутирующий дурень?
– Нет, он развеян по ветру, Док.
– Я устал. И зол.
Стенолаз раздраженно провел рукой в перчатке по прикрытому маской лицу.
– Отто, дорогуша, я тебя услышал. Теперь мы можем идти?
Доктор вздохнул.
– Да. Временное перемирие. Куда направимся?
– Кажется, у меня есть идея, – сказал Человек-паук. – Пошли. Остатки этого места скоро рухнут. – Он повернулся к выходу.
Одно из щупалец Октавиуса метнулось к ближайшей стене. Оно воткнулось в кирпичную кладку и сокрушило ее. За стеной в небольшом помещении оказался спрятан маленький чемодан, который Доктор забрал с собой. Надежно закрепив его, Отто повернулся и последовал за своим врагом.
– Мне следует беспокоиться насчет этого чемоданчика, Док?
Октавиус проигнорировал вопрос.
– Использовать слова «тупой» и «идиот» в одном предложении избыточно и инфантильно, – проворчал он.
– И глупо, – добавил герой, – не забывай про «глупо».
Человек-паук попытался обойти Коулсона и его команду, но как только они поравнялись с ведшим на улицу проломом в стене, агент ЩИТа окликнул его из частично рухнувшего коридора.
Стенолаз повернулся к тому месту, где остановился Коулсон, и покрыл проход перед ним от пола до потолка слоем паутины, совершено преградив Филу дорогу.
– Ты что делаешь? – поинтересовался агент ЩИТа, подбегая к гигантской паутине. – Октавиус, иди сюда! Ты арестован!
– Фил, забираю этого... и снова я не могу поверить, что говорю это... невиновного парня с собой, – сказал Человек-паук.
– Нет, отдай его нам!
– За что? Что он сделал?
Коулсон стиснул зубы. Он выглядел так, словно хотел порвать преградившую ему дорогу паутину этими самыми зубами.
– Все сложно. У меня есть приказ.
– Отлично, – ответил герой, – не то чтобы я тебе не доверял, но за ЩИТом числится грешок: привычка подменять собой закон, знаешь ли. – Он повернулся, чтобы уйти. – Почему бы тебе не выяснить, ну, не знаю, как агенты ГИДРЫ пропадают и удирают из города?
– Я буду вынужден доложить об этом, – сказал Коулсон, – и пустить по твоему следу всю организацию, если ты посмеешь...
– Доверие работает в обе стороны, Фил. Ты не делаешь для этого ничего.
Коулсон покачал головой.
– Ты станешь беглецом... Понимаешь это?
– Подумаешь, Фил, – сказал Человек-паук, пожав плечами, и повернулся, чтобы уйти вместе с Доктором. – Не в первый раз и определенно – не в последний.
Глава 9ИГРЫ РАЗУМА
«НУ РАЗУМЕЕТСЯ, кто-то это заснял», – подумал Питер. Поутру Нью-Йорк проснулся под любительское видео, которое обсуждали во всех новостных выпусках. Ролик был плохого качества, и камера сильно тряслась, но на нем было отчетливо видно, как Человек-паук сбегает с места преступления – из рухнувшего склада – едва ли не в обнимку с Доктором Осьминогом, широко известным преступником, еще недавно сидевшим за решеткой. Все это выглядело так, будто герой спасает Осьминога от какого-то нападения. И, словно одного этого было мало, на видео попала сцена, в которой стенолаз создает гигантскую сеть, преграждающую дорогу агентам ЩИТа. Железобетонное доказательство.
Питер сразу же заметил, что хотя неизвестный оператор и заснял Коулсона, но в новостях не упомянули ни про ЩИТ, ни про ГИДРУ. Произошедшее подавали как «очередную выходку Человека-паука», и город разделился на два противоборствующих лагеря. До Питера то и дело долетали обрывки разговоров, по которым он сообразил, что одни люди понимали, что Человек-паук пытался помочь людям по соседству со складом, а вторые спешили обвинить героя в разрушении складского здания при посильной помощи известного суперзлодея.
Споры вокруг инцидента за пару часов накалились до предела, и уже к полудню Паучок увидел по одному из центральных каналов, как выступающий перед прессой мэр призывает провести расследование и, что еще лучше, требует голову Человека-паука.
– Метатель паутины слишком долго действовал в нашем городе без какого-либо контроля или надзора. – Питер ошеломленно наблюдал за тем, что, едва сдерживая ярость, говорил мэр прямо в камеру. – Когда очередные его «сражения» разворачиваются в самом сердце жилых кварталов и подвергают опасности жизни невинных жителей, у меня не остается иного выбора, кроме как призвать его добровольно явиться в отделение полиции для допроса. Если он откажется, департамент полиции Нью-Йорка доставит его силой.
Питер задумался, почему никто не догадался задать мэру очень важный вопрос: если, как все решили, Человек-паук спелся с Доктором Осьминогом, то с кем же он сражался на складе?
Выслушав мэра, ньюйоркцы с охотой вернулись к не затихавшим спорам о происшествии, едва ли поменяв собственное мнение. К немалой досаде Питера, все сходились в одном: Человек-паук должен что-то сказать в свое оправдание. Ему явно требовалось ответить на прозвучавшие в его адрес обвинения.
Но еще ему нужно было вернуться к своему «подельнику». Большую часть прошлого дня Питер убил на поиск укромного местечка для Осьминога, а остаток вечера потратил, пытаясь уговорить Отто не высовываться и отдохнуть до тех пор, пока стенолаз не заскочит к нему наутро. Однако на рассвете следующего дня позвонил Робби Робертсон и прямым текстом велел сонному и усталому Питеру тащиться в редакцию.
– Для Паучка все выглядит печально, Пит, – сообщил Робби, вычитывая статью, которую планировали впихнуть в ближайший номер. – Мне больно это говорить, но после того, как все видели, что он сбегает с Октавиусом... полагаю, он должен показаться и все объяснить.
Питер открыл было рот, чтобы перечислить все разы, когда герой или спасал город в одиночку, или же помогал его спасти другим героям, но спорить было бесполезно. Юноша проглотил свои возражения и молча наблюдал, как печатный станок медленно, но верно втаптывает репутацию его альтер эго в грязь.
– Полагаю, фотографий ты не сделал? – спросил Робертсон. – Не был поблизости?
В словах Робби звучала надежда на какую-нибудь улику, которая должным образом оправдает Паучка. Одна только мысль об этом причиняла Питеру боль.
Парень мысленно поморщился, пытаясь через силу улыбнуться, и отрицательно помотал головой.
Робертсон разочарованно бросил распечатку статьи на стол.
– Почему?
Питер моргнул.
– Что... почему?
– Почему, по-твоему, он это сделал?
– Думаю... – ответил Питер, сам раздумывая об ответе на этот вопрос, – я уверен, у него были на то причины, Робби.
– Я скажу вам, почему он это сделал!
Питер и Робби повернулись и увидели Джея Джону Джеймсона. Издатель «Бьюгл» стоял в дверях кабинета главного редактора с маньяческим блеском в глазах.
– Потому что он сам преступник! – взревел Джеймсон, заходя в офис и захлопывая за собой дверь. – Б точности как я и говорил все это время!
– Ну вот, началось, – прошептал Питер.
– Господа, – продолжил издатель, декламируя каждое слово как на сцене, – сегодня великий и знаменательный день. Наконец сбылись все мои мечты, ну, по крайней мере, некоторые. Весь город посмотрел видеозапись, на которой Человек-паук совершил преступление.
Прежде чем Робертсон успел ответить, вмешался Питер.
– М-м-м, а какое преступление он успел совершить, скажите на милость?
Брови Джеймсона опустились, на лице отразилось растерянное выражение.
– Э-э-э, ну... потворство и подстрекательство к преступлению! Разрушение собственности! – Он задумался на мгновение.
Робби откинулся в кресле и потер подбородок.
– Джона...
– Ничего не говори, Робби! – воскликнул Джеймсон. – У меня есть и другие хорошие новости.
– Какие же?
Издатель «Бьюгл» выпятил грудь и улыбнулся словно Чеширский Кот.
– Мой источник в ЩИТе наконец-то вышел на связь. Я узнал: они так сильно хотят поймать Человека-паука, что даже включили его в список особо разыскиваемых преступников. Ну и Октавиуса – тоже, разумеется.
Джеймсон просто светился от счастья. Он стоял там и переводил взгляд с Робби на Питера, словно ожидая их похвалы и поздравлений с его успехом.
– Вы любой праздник обломаете, – наконец сказал он. – По-видимому, просто не разделяете моего видения. Я собираюсь ковать, пока железо еще горячо, и Паучок по уши не увяз в болоте.
– Нет, нет, нет! – хором воскликнули Питер и Робби.
– Да, да, да! – настойчиво возразил Джеймсон, размахивая над головой растопыренной ладонью. – Новая серия редакторских материалов от Джея Джоны Джеймсона.
Робертсон не собирался с этим мириться.
– Джона, я не думаю, что это разумный шаг, учитывая, как сильно разделились...
Питер перестал слушать их спор, погрузившись в собственные, полные забот мысли и мечтая убраться отсюда.
«Что ж, ЩИТ пошел и сделал. По крайней мере, Коулсон выполнил свой долг и спустил собак с привязи. Теперь я официально беглец. М-да, для парня, который, предположительно, фанатеет от героев, он не делает для меня никаких поблажек».
Оставив издателя и главного редактора «Бьюгл» спорить друг с другом, Питер выскользнул из офиса и запрыгнул в лифт, проверяя часы. Он позвонил Мэри Джейн, просто чтобы узнать, как у нее дела, но Эм-Джей попросила о встрече, чтобы лично что- то ему рассказать. Питеру нужно было возвращаться обратно к Доктору Осьминогу, но он не мог отказать подруге. Что бы это ни было, оно явно важно для нее.
«Так уже и день прошел, а я и не заметил. У меня остается время только на то, чтобы встретиться с Эм- Джей и затем проведать моего маленького «друга». Наверное, он уже на стены там лезет...»
Выйдя на улицу, он сбавил шаг. Питер понял, что не особо горит желанием встречаться с Мэри Джейн, учитывая, в каком он сейчас состоянии. Но, решив, что она не должна страдать из-за его проблем, Питер направился к назначенному месту встречи. На сердце у него было тяжело, а будущее казалось весьма туманным.