[689]. Необходимыми душевными качествами выступали: живое воображение, хорошая память, острый и «оборотливый» рассудок, решительность и «человеколюбивое хладнокровие». К нравственным качествам причислялись: благопристойность, приветливость, ласковость, трезвость, терпение, снисходительность, сострадание, кротость, трудолюбие, совестливость, бескорыстие, скромность и «уважение к женской стыдливости». При обучении акушерству в университетах подчеркивалась острая необходимость совмещения теории и практики. Поскольку родильных отделений было крайне мало, практиковаться было сложно, при учебных заведениях стали открываться родильные отделения, основная задача которых состояла в предоставлении возможности студентам применять полученные знания. Помимо этого, в ходу были упражнения на фантомах, которые применялись для обучения операциям «поворота на ножку» и «прикладывания акушерских щипцов»[690].
Г. И. Кораблев, называя акушерство наукой и искусством, выделил составные ее части: учение о физиологии, диетике, патологии, терапии и хирургии[691]. Жизнь женщины в половом отношении он разделял на три периода: развитие, зрелость и увядание, каждый из которых, по мнению ученого, должен был представлять особый интерес для акушера.
К оригинальным работам в области акушерства первой половины XIX века относятся сочинения Александра Павловича Матвеева (1816–1882), профессора, директора Акушерской клиники, а потом и ректора Императорского Киевского университета. В 1853 году он опубликовал «Руководство к повивальному искусству…», которое оказалось чрезвычайно востребованным и за 10 лет имело три переиздания[692], а в 1856–1858 годах издал трехтомник «Курс акушерства…». В первом томе были изложены все известные знания в области анатомии и физиологии женских половых органов, а также «диэтики акушерства»[693]. А. П. Матвеев полагал, что для акушера большое значение имеет правильное определение самого факта беременности. Успешность врача в подтверждении или опровержении факта беременности могла резко и скоро повысить его авторитет, стоимость его услуг и безоговорочное приятие предложений о частоте посещений и осмотров. А. П. Матвеев считал, что только в процессе врачебного осмотра можно выявить «верные» признаки беременности. Он впервые столь подробно описал формы акушерского осмотра, а именно «выслушивание живота беременной». К верным признакам беременности он отнес «маточный шум» и «шум детского места», о причинах которых он не имел представления[694]. Среди новых научных методов в определении беременности он указывал на необходимость «исследования мочи беременных»[695]. В России в середине XIX века не было специальных лабораторий, однако во Франции, Германии врачи предоставляли подобные услуги и весьма точно определяли факт беременности. А. П. Матвеев описал мельчайшие изменения в женском организме с развитием (по месяцам) беременности, указывая, что беременность в среднем длится 280 дней, но может затягиваться и до 308 дней. Он подробно описал случай «ложной беременности», наблюдавшийся им в клинике. Во втором томе «Курса акушерства…» А. П. Матвеев подробно описал болезненные состояния беременных, характеризуя известные причины выкидышей[696].
Медикализация родов существенно усиливалась за счет развития оперативного акушерства. Именно этой области знаний А. П. Матвеев посвятил отдельный том (3‐й) «Курса акушерства». Акушерские операции становились явным преимуществом врача, благодаря которым акушерская наука получила новый виток развития. А. П. Матвеев рассмотрел 14 видов акушерских операций, среди которых: «искусственное прободение оболочек яйца», наложение акушерских щипцов, поворот на ножку, поворот на головку, поворот на зад, извлечение руками, прободение головки младенца, эмбриотомия, «кесарское сечение», гастротомия, элитротомия, насильственное произведение родов, искусственное отделение детского места, искусственный выкидыш. Он описал возможность произведения «искусственного выкидыша», по сути абортирования, с сохранением жизни матери, операции при внематочных и многоплодных беременностях.
С 1840‐х годов в акушерской науке наблюдалось стремительное введение новых технических приспособлений. Врачи активно экспериментировали, стремясь не только облегчить течение родового процесса, но и увеличить собственную значимость и профессионализм в глазах «пациенток». После того, как Н. И. Пирогов начал применять наркоз (хлороформ) в 1847 году, в хирургических операциях врачи-акушеры также стали экспериментировать с использованием наркоза при трудных родах, требовавших проведения операций. Акушерство и хирургия сблизились настолько, что возник термин «хирургическое акушерство».
А. П. Матвеева интересовала проблема, связанная со стимуляцией родов при слабых потугах и вообще с трудными родами. Он описывал разнообразные новейшие способы европейских акушеров по стимуляции родового процесса, которые нередко были основаны на методах, использованных необразованными повитухами. А. П. Матвеев впервые использовал процедуру расширения маточного устья при помощи введения во влагалище губки, смоченной в аравийской камеди (впервые операция была использована Клюге в 1820 году), введения специального тампона (предложен Шолером в 1842 году), восковых бужей (использовал в 1848 году голландец Леман), особого маточного душа (применял с 1846 года Кивиш)[697]. Врачи-акушеры стремились рационализовать родовой процесс, стремясь доказать превосходство научного акушерства над народным.
Важной авторитетной областью для врача становилось именно пособие в случае трудных родов[698]. Если нормальные роды могла принять повитуха, то при возникновении осложнений ее знаний и имеющихся в ее распоряжении технических средств было недостаточно. Акушеры получили абсолютное превосходство над повитухами в области операции «кесарского сечения». Впервые в учебнике А. П. Матвеева уделено значительное внимание описанию производства этой операции, несмотря на то что врач признавал ее крайнюю опасность («7 из 10 умирают»). В рассматриваемый период врачи всё еще не могли определить причину столь частых смертей. А. П. Матвеев выделил два показания к ее проведению: слишком узкий таз роженицы и ее смерть. Перед проведением, по мнению А. П. Матвеева, врач должен был уведомить роженицу обо всех опасностях, и только после этого приступить к вмешательству. «Кесарское сечение», по описанию А. П. Матвеева, следовало производить на столе или кровати. Помощь при этом должны оказывать шесть человек: один занимается хлороформированием, «двое должны положить руки свои на живот роженицы по бокам разреза, чтобы не было выпадения кишек, четвертый – держит нижние конечности роженицы, пятый – подает инструменты, шестой – принимает младенца»[699]. Подготовка женщины к операции состояла в постановке ей клистира и приведения ее в «бесчувственное состояние» при помощи хлороформа. Врач должен был иметь широкий набор хирургических инструментов: «большой брюшистый бистурий», «пуговчатый бистурий», «жолобоватый зонд», а также пинцеты, крючки, лигатуры, ножницы, нитки, иголки, компрессы, широкая повязка для живота, пластырь. А. П. Матвеев рассматривал четыре варианта произведения разреза: «по белой линии», «с боку ее, параллельно с нею», «поперек, на одной стороне живота», «диагонально, в направлении от конца нижнего ложного ребра одной стороны, к середине горизонтальной ветви лобковой кости на другой стороне»[700]. А. П. Матвеев полагал, что разрез по белой линии наиболее оптимален, так как передняя стенка живота в данном месте наиболее тонкая, и этот способ предотвратит значительное перерезание кровеносных сосудов. Поперечный разрез не рекомендовался, так как после него, по мнению врача, «чрезвычайно плохо срастаются мышцы живота». А. П. Матвеев подробно описал все стадии операции, действия основных участников. Как и его предшественники, он указывал на то, что нет никакой необходимости зашивать разрезанную матку: «На рану покровов живота надобно наложить кровавый шов; на рану матки нет надобности накладывать шов, потому что сокращения ее сами сблизят края разреза между собой»[701]. Такой подход был основной причиной высокой смертности рожениц.
Применение обезболивания, предполагалось, должно использоваться только при хирургическом вмешательстве, в остальных случаях врач прибегал к народным способам обезболивания, применявшимся повитухами: натирать живот женщины теплым маковым маслом, прикладывать теплую фланель[702].
Особое внимание к акушерским манипуляциям во время трудных родов, использование специальных акушерских инструментов стали вызывать все больший интерес в работах отечественных врачей. Иван Павлович Лазаревич (1829–1902), ученик А. П. Матвеева, доктор медицины, работавший в Акушерской клинике св. Владимира в Киеве, предметом своей научной работы сделал процедуру впрыскивания матки для стимулирования родового процесса[703]. В рассматриваемый период он опубликовал результаты своих практических наблюдений, а впоследствии занялся разработкой всевозможных инструментов и приборов для использования при акушерских операциях. И. П. Лазаревич для впрыскиваний в матку использовал средства народной медицины – дегтярную воду, настой спорыньи, что свидетельствовало о тесной связи и даже преемственности между традиционным и научным акушерством в рассматриваемый период. И. П. Лазаревич изобрел также особый прибор для лучшего впрыскивания. Его исследование «Впрыскивание в матку…» стало одним из первых в России, в которых разбирались конкретные акушерские случаи, анализировались результаты применения новых технологических приемов, описывался подробный акушерский анамнез пациенток. В собираемый анамнез входили сведения о начале месячных отделений, общем состоянии здоровья женщины, перенесенных заболеваниях, характере протекания предыдущих беременностей, родов, состоянии здоровья во время текущей беременности