Провинциальные родильные отделения, если таковые вообще были, разительно отличались от столичных больниц, что было связано с ограниченностью средств у городских и земских властей. С 1870‐х годов в связи с распространением случаев инфицирования в крупных родильных домах стали появляться небольшие родильные приюты. Они не имели собственного помещения, размещаясь на каком-либо этаже (или части этажа) больницы или даже на съемной квартире, были рассчитаны на 2–5 кроватей[1224]. Во многих провинциальных отделениях невозможно было соблюдать принцип изоляции инфицированных женщин в связи с отсутствием достаточных помещений[1225]. Врачи писали об антисанитарных условиях, существовавших в отделениях: тесноте, отсутствии полноценной операционной, послеродовых палат, приспособленных клозетов[1226].
С конца XIX века начали исчезать отделения, предназначавшиеся для «секретных» рожениц. Это было связано с тем, что количество замужних пациенток стало превышать число незамужних. Кроме того, в обществе наблюдалось более терпимое отношение к внебрачным беременностям.
С развитием стационарного акушерства повышались требования к организации родильных приютов. К 1910‐м годам оформились определенные стандарты относительно таких учреждений, которые закрепляли основные принципы организации клинического пространства родов. Согласно предписаниям, любой, даже самый небольшой, родильный приют на несколько коек должен был иметь следующие отделения: «смотровую и ванную», родильную палату, операционную, палаты для послеродовых, палату для изоляции, служебные помещения[1227]. Предусматривались некоторые принципы в организации пространства. Так, палаты должны были приходиться на солнечную сторону, операционная – выходить на северо-восток, требовалось наличие двух выходов, раздельное размещение палат для беременных и родильниц. В ряде родильных приютов послеродовые палаты стали разделяться. Полагалось, что женщинам, которые выдержали «большие операции» (к таковым прежде всего относили кесарево сечение), «пребывание в общей родильне было бы тягостно», а значит, для них должны быть выделены специальные палаты[1228]. Символом родильных отделений стал зеленый фонарь. Именно он размещался над входом с той целью, чтобы в ночное время роженицы могли без труда обнаружить его местоположение[1229].
На протяжении XIX – начала XX века состав пациенток родильных отделений претерпел существенные изменения. Вплоть до последней трети XIX века родильная клиника ассоциировалась преимущественно с патологическими родами. Существенной причиной обращения в стационар являлась возможность получения более квалифицированной помощи после невозможности родить «силами природы». Оперативное акушерство становилось абсолютным преимуществом клинического родовспоможения. Зачастую в стационар поступали женщины со «срочными родами» (внезапными или с началом потуг), с серьезными осложнениями. По данным родильного отделения Московского воспитательного дома, около 84 % рожениц в 1887 году поступали с «вполне развившимся ходом родов»[1230]. В медицинских отчетах нередко сообщалось о доставленных женщинах, «измученных продолжительными родами, требующих оперативной помощи»[1231]. Врачи родильных клиник сообщали, что зачастую их клиентками становились крестьянские женщины, которые на протяжении длительного срока не могли самостоятельно родить, в связи с чем по настоянию сельских повитух их везли в городскую лечебницу. Врач одной из московских акушерских лечебниц в отчете писал: «Из деревень везут в город почти исключительно тех рожениц, над которыми много и бесполезно потрудились деревенские повитухи. И когда повитухи, истощив свой скудный запас акушерских сведений, отказывались от измученной роженицы, тогда только эту несчастную везли в город»[1232]. Этим объяснялось то, что пространство родильных клиник, в особенности в провинциальных городах, где население предпочитало домашние роды, являлось патологическим.
В качестве примера можно привести описание родового процесса прибывшей в родильное отделение женщины, рожавшей уже в пятый раз: «25 января, в 9 часов утра поступила роженица, 32 лет. Околоплодный пузырь прорван бабкой 23 января на дому до прибытия, матка открыта на 1,5 пальца, плод в I затылочном положении. Найдено: t=38,8, живот сильно вздут и чувствителен, отек легких. Рвота постоянная. Несмотря на возбуждающие, роженица через 13 часов после поступления умерла, не разрешившись»[1233]. Прошло двое суток с начала родов, прежде чем женщина обратилась за профессиональной врачебной помощью.
Еще один типичный случай поступления роженицы в родильное отделение (Костромская губерния):
Почувствовав время родов, к ней позвали баушку-повитуху. Долго билась с ней повитуха, наконец, отказалась и ушла; тогда пригласили другую старуху-повойку из соседней деревни. Эта оказалась энергичнее первой и прям взялась за свои обычные приемы… Она стащила бабу на полати и повесила с полатей вниз головой, привязав ее за ноги! ‹…› Побившись около больной еще около часа четыре, сбежала. Послали опять за той старой старухой, которая была раньше. ‹…› У ребенка вытащила лишь одну ручку, и, более не успев ничего сделать, тоже ретировалась, но посоветовала свести больную в с. Ваганово за 10 верст, «там де больно хорошая баушка есть». Ваганьковская старуха… посоветовала ехать в Галич… Вся эта поездка проходила в октябре месяце по ужасной дороге и в навозной телеге. По совету ваганьковской старухи, больную привезли в город и положили в больницу. Врач констатировал смерть ребенка и вытащил его инструментами[1234].
Содержатели частных клиник также указывали, что большая часть их пациенток – женщины с трудными родами, в результате которых врачи накладывали щипцы для искусственного извлечения плода[1235].
Таблица 15.Сословный состав пациенток акушерского отделения Военно-медицинской академии в 1884–1891 годах
Источник: Вофф И. Медицинский отчет акушерского отделения клиники акушерства и женских болезней при Императорской Военно-медицинской академии с 1 января 1884 г. по 1 января 1891 г. СПб.: Тип. В. Эттингера, 1891. С. 6.
Состав пациенток родильных клиник на протяжении XVIII – начала XX века существенно изменился. На протяжении XIX века пациентки родильных домов, как правило, происходили из беднейших слоев населения. В родильную клинику обращались женщины, не имевшие возможности в городе нанять повивальную бабку.
В родильных стационарах рожениц ранжировали на «законных», которые рожали в браке, «незаконных», рожавших вне брака, и «секретных», основное требование которых состояло в сокрытии факта их беременности и родоразрешения. Зачастую количество «незаконных» и «секретных» рожениц превышало число «законных». В частности, по данным родовспомогательного отделения Московского воспитательного дома за 1887 год, 57,9 % рожениц приходилось на долю незамужних, а значит, «незаконных»[1236]. По данным Санкт-Петербургского родовспомогательного отделения, в 1880‐е годы до 65 % пациенток были незамужними[1237]. Медицинские отчеты Смоленского родильного отделения свидетельствуют, что доля незаконных рождений в начале XX века составляла более трети всех родов в больнице[1238]. Таким образом, основная доля рожениц в стационарах вплоть до конца 1870–1880‐х годов в столичных городах и 1910‐х годов в регионах России – незамужние женщины, желавшие скрыть факт своей беременности и деторождения.
Доминирование крестьянского сословия в социальной структуре российского общества отражалось на статистике. В акушерской клинике Военно-медицинской академии в 1884–1891 годах социальный состав распределился следующим образом (таблица 15).
Представительницы привилегированного сословия упорно не желали обращаться в родильные отделения, предпочитая им домашние роды. Основные пациентки стационаров – женщины из социальных низов (прислуга, ремесленницы, работницы)[1239]. По профессиональному роду деятельности значительная часть пациенток столичных родильных отделений была из прислуги (кухарки и горничные). Анализ данных родильных клиник столицы показывает, что вплоть до 1880–1890‐х годов до 20 % пациенток оставляли новорожденных в стационарах. Родильные клиники с момента своего появления предоставляли услугу приема младенцев, от которых матери отказывались. Основная роль родильных домов в данном случае состояла в передаче «подкидышей» в воспитательные дома, тем самым препятствуя распространению случаев инфантицида или оставления детей в опасных для их жизни местах[1240]. Как правило, оставлявшие детей женщины имели внебрачные беременности, что косвенно может свидетельствовать о распространении сексуальных связей между нанимателями и прислугой, в том числе домогательств со стороны хозяев-мужчин.
С конца XIX века состав пациенток родильных отделений стал меняться. Среди пациенток все больше становится замужних женщин. В акушерское отделение клиники акушерства и женских болезней при Императорской военно-медицинской академии в 1880‐х годах замужних пациенток поступило 1479, в то время как незамужних – 1961