Интересно, что в режиссерском сценарии 1972 года название фильма, который смотрит Тимофеев, пропадает, но по описанию его еще можно идентифицировать как «Ивана Грозного» Эйзенштейна: «Орудуя пылесосом, Шурик не отрывал глаз от экрана телевизора, где шел какой-то телефильм из далекого исторического прошлого.
…Проходили бояре в тяжелых шубах и высоких меховых шапках… пышно разодетые заморские послы преклоняли колено перед царем…»[322].
Ил. 1 и 2. Владимир Старицкий и управдом Бунша. Кадры из фильмов «Иван Грозный» (2 серия) (ЦОКС, «Мосфильм», 1945, режиссер и сценарист Сергей Эйзенштейн, композитор Сергей Прокофьев, операторы Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ, Виктор Домбровский) и «Иван Васильевич меняет профессию» («Мосфильм», 1972, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин, операторы Сергей Полуянов, Виталий Абрамов). YouTube.com
Ил. 3 и 4. Царские туфли и советский текстиль. Кадры из фильмов «Иван Грозный» (2 серия) (ЦОКС, «Мосфильм», 1945, режиссер и сценарист Сергей Эйзенштейн, композитор Сергей Прокофьев, операторы Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ, Виктор Домбровский) и «Иван Васильевич меняет профессию» («Мосфильм», 1972, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин, операторы Сергей Полуянов, Виталий Абрамов). YouTube.com
Комедия Гайдая предварялась провокационным титром: «Ненаучно-фантастический, не совсем реалистический и не строго исторический фильм», да еще и по мотивам! Но все эти эпитеты можно смело адресовать и работе Эйзенштейна. Максимально изучив все доступные материалы о своем герое, он ничуть не смущался творить историю в соответствии с собственными художественными задачами. Сознательные исторические неточности и несоответствия в «Иване Грозном» – тема отдельной работы[323]. Но нам интересны, например, ошибки, которые переходят из картины Эйзенштейна к Гайдаю, но отсутствуют в пьесе Булгакова. Таковой является сцена лжевенчания на царство Владимира Старицкого на пиру опричников. Старицкому подают скипетр и державу, хотя они становятся символом царской власти гораздо позже. Милославский у Гайдая, отчаянно пытаясь привести Буншу хоть в какое-то соответствие с образом властителя, оглядывается на фреску, где царь восседает на троне с державой и скипетром. Характерно, что у Булгакова держава вообще не упоминается. Милославский бросает Бунше лишь краткое: «Садись за стол, бери скипетр…»[324].
Эйзенштейн много внимания уделял пластике, жестам, мимическому рисунку каждой роли. Грим, костюмы – все продумывалось до мелочей, несмотря даже на тяжелые условия военного времени, в которое он приступил к съемкам. Именно этот внешний уровень соответствий между двумя фильмами бросается в глаза в первую очередь[325]. Доведенные до абсурда жесты и гримасы Иоанна Васильевича / Бунши-Яковлева повторяют рисунок роли Николая Черкасова. Нелепые сандалии Бунши выглядывают из-под царского облачения, напоминая детские ножки маленького Ивана (Эрика Пырьева) в прологе второй серии «Ивана Грозного». То, что они не дотягиваются до пола, призвано продемонстрировать незрелость и уязвимость будущего царя.
Священная книга, из-под которой Иван Грозный зорко наблюдает за всеми в период своей мнимой болезни, отыгрывается журналом «Знание – сила» за 1972 год, под которым мирно похрапывает на шуриковском диване гайдаевский Иоанн.
Воротники жабо у подданных при дворе Сигизмунда у Эйзенштейна превращаются в не менее пышный воротник шведского посла в исполнении Сергея Филиппова у Гайдая. Хитрая Ефросинья в исполнении Серафимы Бирман оборачивается крикливой Ульяной Андреевной, к которой настоящий Грозный неожиданно обращается «старушка»! Еще характерней оказывается финал «Ивана Васильевича…», где ошарашенная наличием двух Иванов Васильевичей Ульяна Андреевна снимает с головы парик, признавая собственное безумие.
Ил. 5 и 6. Священное писание и советский журнал. Кадры из фильмов «Иван Грозный» (1 серия) (ЦОКС, «Мосфильм», 1944, режиссер и сценарист Сергей Эйзенштейн, композитор Сергей Прокофьев, операторы Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ, Виктор Домбровский) и «Иван Васильевич меняет профессию» («Мосфильм», 1973, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин, операторы Сергей Полуянов, Виталий Абрамов). YouTube.com
Эта сцена была практически полностью придумана Гайдаем и Бахновым, так как в пьесе Булгакова явление Ульяны Андреевны было немногословным и маловыразительным. В фильме жесты и оторопь Ульяны полностью совпадают с горем Ефросиньи над трупом сына, которого она приняла за Иоанна. Ее финальный жест – попытка удержать в руках царскую шапку, символ власти, которую она снимает с мертвого сына. Черный спортивный костюм «Динамо», который дает Зинаида Иоанну Васильевичу для маскировки, отсылает к скромному монашескому облачению царя у Эйзенштейна. Разнузданные пляски опричников во время пира превращаются в ритмичные верчения косами на «банкете» Бунши и Марфы Васильевны. А зловещая песня Федора Басманова о визите опричников в боярский дом становится у Гайдая эстрадным хитом про долгожданную встречу со счастьем. Знаменитый профиль Ивана над вереницей людей, пришедших в Александрову слободу умолять его вернуться на царство у Эйзенштейна, преображается в величественный возглас Ивана Васильевича на балконе «шикарной однокомнатной малогабаритной квартиры»[326] Шурика: «Лепота…»
Ил. 7 и 8. Народ у ног и город с балкона. Кадры из фильмов «Иван Грозный» (1 серия) (ЦОКС, «Мосфильм», 1944, режиссер и сценарист Сергей Эйзенштейн, композитор Сергей Прокофьев, операторы Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ, Виктор Домбровский) и «Иван Васильевич меняет профессию» («Мосфильм», 1973, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин, операторы Сергей Полуянов, Виталий Абрамов). YouTube.com
Гайдай умудряется обыграть даже знаменитое включение Эйзенштейном цветных кадров в финал «Ивана Грозного» (режиссер называл это «цветовым» кино). В «Иване Васильевиче…» прозаические будни семейства Шурика и Зины сняты на черно-белой пленке, а вот все воображаемые или привидевшиеся инженеру Тимофееву события с машиной времени и Иваном Грозным в Москве 70‐х даны в ярких, сочных цветах. Что уж говорить о настойчивой просьбе царя испить из его кубка. Сама фраза содержалась в тексте Булгакова, но не носила параноидального характера и не повторялась несколько раз, как это сделал Гайдай. Именно скепсис Грозного и повторение просьбы намекали на эйзенштейновский сюжет с отравлением Анастасии вином, поднесенным ей в кубке Ефросиньей.
Так как Гайдай был связан текстом Булгакова, то для сохранения визуальной стилистики «Ивана Грозного» он активно прибегает к делегированию жестов эйзенштейновских героев разным персонажам своей комедии. Например, тревожно-вороватый взгляд Курбского в момент целования креста рифмуется с похожим взглядом Иоанна во время допроса милиции в квартире Шпака. Положение ног Ульяны Андреевны и их крупный план в момент, когда она не дает Шурику закрыть дверь и выпроводить ее из квартиры, идентичен крупному плану ног посла Казанского ханства, самовольно вторгшегося на свадебный пир Ивана и Анастасии, и т. д.
Ил. 9 и 10. Целование креста Курбским и допрос в квартире Шпака. Кадры из фильмов «Иван Грозный» (1 серия) (ЦОКС, «Мосфильм», 1944, режиссер и сценарист Сергей Эйзенштейн, композитор Сергей Прокофьев, операторы Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ, Виктор Домбровский) и «Иван Васильевич меняет профессию» («Мосфильм», 1973, режиссер Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин, операторы Сергей Полуянов, Виталий Абрамов). YouTube.com
Удивительно, но не только у Гайдая можно проследить визуальные параллели с фильмом другого режиссера, посвященного тому же историческому персонажу. Сам эпичный эйзенштейновский «Иван Грозный» был в ряде моментов вдохновлен немой картиной Юрия Тарича «Крылья холопа» (1926). Например, знаменитый танец Федора Басманова в сарафане и бусах перед Грозным на пиру Эйзенштейн позаимствовал именно у Тарича. Более раскрепощенные 1920‐е позволяли показать отношения между царем и опричником вполне откровенно. Если сравнить фильм Тарича и пьесу Булгакова, то возникает стойкое ощущение, что писатель тоже смотрел этот небезынтересный исторический фильм, а некоторые пассажи в «Иване Васильевиче» выглядят как прямые комментарии к «Крыльям холопа». К примеру, бесчисленные бросания дьяка посольского приказа Федьки в ноги вызывают повышенное раздражение Милославского, который, однако, никак не в состоянии совладать с наработанной годами привычкой. Если смотреть фильм Тарича, то в ноги царю или царице (в «Крыльях холопа» Грозный женат на Марии Темрюковне) герои бросаются с завидной регулярностью и поражающим масштабом. Особое место в «Крыльях» занимает и сцена проверки еды и напитков, подаваемых царю, на наличие отравы. Принципиальный момент как для пьесы, так и для фильма Эйзенштейна. Но самым явным намеком на знакомство Булгакова с фильмом Тарича, конечно, становится упоминание в пьесе некого мастера, сделавшего крылья и даже осмелившегося на полет: «Так это, стало быть, такую ты машину сделал? Ох-хо-хо!.. У меня тоже один был такой… крылья сделал…»[327].
Ил. 11 и 12. Цитирование травестии. Кадры из фильмов «Крылья холопа» («Совкино», Московская фабрика, 1926, режиссер Юрий Тарич, сценаристы Александр Шильдкрет, Виктор Шкловский, Юрий Тарич, оператор Михаил Владимирский) и «Иван Грозный» (2 серия) (ЦОКС, «Мосфильм», 1945, режиссер и сценарист Сергей Эйзенштейн, композитор Сергей Прокофьев, операторы Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ, Виктор Домбровский). YouTube.com