– Жужжит он, хуже шершня над ухом, его засечь легко. И кто знает, как скреббер отреагирует, в прошлый раз ему жужжание не понравилось.
– Что-то ты не боишься его упоминать вне стаба.
– А тут все такие – остались только те, кому на суеверия фиолетово.
– Стая зашевелилась, – доложил по рации Косой.
– Тоже стрельбу услышали, – ответил Рэм. – Идут к коробкам?
– Нет. Стоят и смотрят в ту сторону. По всему видать, что очень хочется, но колется.
– Я же говорил, – усмехнулся Пастух. – Даже элита скреббера уважает.
– Карат, Пастух, – донеслось из все той же рации. – Час наблюдаете, потом отсыпаться. Как стемнеет, снова заступите.
– Не люблю ночами дежурить, – заметил снайпер. – Ну да приказы не обсуждают, их выполнять надо. Карат, ты чего такой напряженный?
– Да вроде дымит что-то за коробками. Ага, точно дымит.
– Где? Вижу. Засекаем направление. Рэм, тут дым какой-то. Похоже, что техника горит. Ровно от нас по направлению на автокран. Как понял?
– Уже вижу с камеры, наблюдайте.
– А почему решил, что горит именно техника? – поинтересовался Карат.
– Я не решил, я сказал, что похоже – разные вещи. Может, кто-то покрышку поджег, но только кому тут взбредет в голову такими кострами баловаться? А машин везде полно, бьются они, под удары молний попадают, и пули тоже могут из них костер устроить. Так что похоже, очень похоже.
Скреббер попал в поле зрения далеко за полночь.
Карат, несмотря на все усилия, так и не смог вечером поспать, даже не задремал. Просто тупо провалялся на коврике из вспененного пластика, такие массово используют туристы и прочие любители активного досуга на природе, ну и воякам не грех. Зато в темноте начало клонить на боковую, то и дело клевал носом. Не будь под боком Пастуха, точно бы свалился, с ним то и дело перебрасывался парой-другой фраз – похоже, напарник тоже с трудом веки на весу удерживает.
И еще на часы смотрел время от времени. Не мог дождаться того мига, когда заявится смена.
Пастух внезапно насторожился, чуть приподнялся и, не отрывая глаз от окуляров прибора ночного видения, прошептал:
– Кажется, вижу…
– Кого? – сонно спросил Карат.
– А хрен его знает, но этот кадр точно ни на что не похож. То есть, может быть, как раз то, что нам надо. Хватай хитрую камеру и запись включи. Быстрее, если Рэм останется без фильма, он нам практикум по извращенному сексу организует.
– А где он сам?
– Внизу, где же еще ему быть, – зевнул Пастух.
Сонливость со снайпера тоже еще не сошла.
– Я о клиенте, а не о командире.
– Ориентир – мостик, прямо на него смотри, потом смещай взгляд правее. Видишь?
С Карата сонливость тут же ветром сдуло, в поле зрения попало разноцветное пятно – все оттенки красного и оранжевого. Такого богатства красок в оптике он никогда до этого не наблюдал. Экран камеры всего ничего, да и картинку она дает слабую, зато в тепловом диапазоне, и подсветка ей не требуется.
Действительно, хитрая.
Это и правда не пойми что, тем более детали трудно рассмотреть из-за переплетения веток. Вроде ненормально вытянутого панциря черепахи, а под ним ноги, слишком много ног. Вот только как панцирь может сгибаться и разгибаться? Он ведь твердым должен быть, а по нему будто волны перекатываются.
Похоже, но не панцирь.
Картинка – полный отстой, и половину не разглядишь. Но Пастух прав, это никоим боком не походит на элитника или другую тварь. Тут явно что-то невообразимое.
Странное существо добралось до канала, и Карат только сейчас сумел оценить размеры монстра. Они его впечатлили столь сильно, что едва не присвистнул. Скреббер склонился к воде и начал заниматься чем-то непонятным.
Пастух пояснил:
– Лакает, зараза. Ох и пьет, а я-то понять не мог – почему в канале так мелко. Рогоз на глубине не растет, это всякий знает. Вот этот гад и выдул все, цистерна ходячая.
– Да ну, целый канал и стадо таких тварей не вылакает.
– А ты посмотри, как работает, он точно до дна решил его осушить. Мелиоратор хренов…
Присосался и правда на совесть, даже через переплетение веток можно разглядеть, как сильно волнуется поверхность воды, да и всплески слышно.
– Ты его хорошо видишь? – спросил Карат.
– Да вроде норма.
– А я ничего не пойму. Скажи словами его описать, не опишу.
– Да и какая разница, мы не любоваться на него приехали. Верь, что насмотришься на дохлого, вера нашему брату жить помогает.
– Броня на нем есть? Кость или еще что-то? Винтовкой возьмем?
– Сомневаюсь. Не представляю, куда тут стрелять.
– Головы нет?
– Да там хрен поймешь. Что-то должно быть обязательно, ведь должен же он чем-то думать.
– А чего Рэма не будим?
– Отдыхать ему надо, просил только при крайней нужде поднимать. Скреббер нас не трогает, просто водичку пьет, ты про него кино снимаешь, я просто любуюсь. Не вижу крайней нужды, так что сидим, как сидели, и ждем, что дальше будет.
– Попьет и уйдет назад.
– Ну тогда кино закончится.
Глава 17
Проснулся Карат, когда солнце Улья поднялось высоко, дело явно приближалось к полудню. Но почему-то не выспался, в сон клонило.
Хотя что значит почему? Сам ведь под впечатлением после созерцания скреббера проворочался не один час. Надо было пересилить себя и быстро отключиться, тогда бы успел полноценно отдохнуть. Баранов там посчитать или представить, что на дворе поздняя осень, а ты бурый медведь.
И проснулся не самостоятельно – Рэм разбудил. Командир, склонившись над открывшим глаза Каратом, сухо произнес:
– Поешь, потом вместе с Волей на разведку. Гранатомет возьмешь, автомат здесь оставь, он тебе вряд ли поможет.
Нормальное такое пробуждение. Едва продрав глаза, узнать, что придется выдвигаться в место, где шастает монстр, против которого автомат – не более чем устройство для нежной щекотки. Да и на гранатомет надежды не сказать чтобы много. Недурственная штука, с этим не поспоришь, вот только скреббер немаленький, где у него уязвимые места – неизвестно. А «труба» перезаряжается не так быстро, как хотелось бы.
Бойцы выглядели уставшими и грязными. Запас воды ограничен, расходовать на умывание нельзя, а в доме, скажем так, не прибрано, везде есть куда вляпаться.
А уж как вездесущая едкая пыль достала – слов нет.
Спросонья еда в горло не лезет, тем более если закидываться всухомятку. Но Карат себя переборол, ведь неизвестно, когда выпадет следующая возможность перехватить.
Среди присутствующих не увидел пары ребят и вспомнил, что Пастух рассказывал о планах Рэма устроить еще одну наблюдательную точку, чуть в сторонке. Так что теперь за недостроенными зданиями следят с двух позиций, что увеличивает возможности отряда.
А теперь еще разведка выдвинется, так сказать, для изучения охотничьих угодий с кратчайшей дистанции.
Как же не хочется туда идти – слов нет. Хватило того, что ночью увидел, приближаться к такому нет ни малейшего желания.
– Всего две гранаты берешь? – спросил Рэм, когда Карат доложил о готовности.
– А ты всерьез веришь, что мне позволят выстрелить три раза?
– Всякое в жизни бывает, но идти тебе, сам решай. Повторяю задание. Перебираетесь на другую сторону канала, смотрите следы, делаете фото, не затаптываете, оцениваете, как часто наш клиент там появляется. Далее проникаете в ближайший дом, изучаете его на предмет использования в качестве укрытия. Если подходит, оборудуете наблюдательную точку и ждете дальнейших указаний. Не высовываться, не шуметь, при малейшем намеке на угрозу прячьтесь или по возможности уходите за канал. И съемка, съемка, съемка: везде, всегда и со всех возможных ракурсов снимаете кино и фотографируете. Ничего не упускайте, ни одной его какашки. Вопросы есть?
– Всего один – есть шанс, что мне за этот фильм дадут «Оскара»?
– Вряд ли, но обещаю, что по возвращении в Полис премирую рекомендательным письмом для поступления в школу имени Петросяна или клоунское училище. Еще вопросы есть?
– Ты точно не знаешь, где у него уязвимые места?
– Точно, Карат, точно. Нет у нас спецов по скребберам. Их нигде нет, разве что на дальнем юге, за Песочными Часами, но они не очень-то делятся своими секретами.
– У нас есть два «Агленя»[25], пусть Воля возьмет один, от его автомата там толку не больше, чем от моего.
– Вы туда не воевать идете.
– А зачем тогда приказал мне «трубу» брать?
– Ладно, надоело с тобой спорить, пусть берет что угодно.
Мостик, перекинутый по трубе, был дико ржавым, но все еще крепким, перебрались без риска сверзиться в застоявшуюся, неприятно попахивавшую воду. Непонятно, что ужасный скреббер нашел в таком питье?
Да кто же его знает, может, для этих загадочных тварей оно слаще всего на свете?
Следы впечатляли многочисленностью и все той же непонятностью. Невозможно определить форму стоп, оттиски самые разные. Местами в землю будто ломом тыкали, и тут же рядом вмятины от чего-то похожего на футбольный мяч, а дальше какие-то невразумительные линии и дуги. Никакого порядка, последовательности, определенности – полнейший хаос.
Снимая все это, Карат озирался по сторонам и все больше убеждался, что перед ним любимое место водопоя монстра. Он здесь вытоптал полосу травы шириной метров в десять – та еще тропка получилась. Следов на ней видимо-невидимо, один к одному, Рэму на год хватит снимков, за меньший срок детально их не рассмотришь.
Волю поставили главным, и он командовал без гусарской удали, которую можно ожидать от буйных пикапных стрелков.
– Карат, идешь за мной, строго в стену вжимайся и не высовывайся. За угол я сам гляну, а там решать буду. Как понял?
– А не проще через окно? Их тут полно, дотянуться до подоконника местами реально.
– Конечно, проще. А ты уверен, что там в комнате не сидит изголодавшийся лотерейщик, поджидая таких смешных придурков, как мы? То, что до сих пор не видели мертвяков, еще не значит, что их здесь нет. Этот парнишка, – кивок на следы, – мог тут не всех к ногтю прижать. Оставшиеся могли попрятаться, а лучше места для укрытия, чем эти коробки, я не вижу.