– Есть же разные приспособления заглядывать в таких случаях, непредусмотрительные вы.
– Мы тебе не армия, а хрен знает кто, у нас много чего нет, да и потеряли по дороге немало. Даже будь у нас такие штуки, через стены в них ничего не увидишь. Первая комната может оказаться чистой, но уже за первым углом тебе улыбнутся зубастые ребята. А если они к тому же хитрые, ты подтянешься мягким брюшком на подоконник и в таком неудобном для драки виде тебя легко примут, даже «мама» сказать не успеешь. Так что идем, как честные люди – четко через двери.
Вообще-то дверей в доме не было. И окон – тоже. Голый бетон и пустые проемы – как, впрочем, и полагается в недостроенном жилье. Выглядело все крепче и новее, чем на том заводе, где покалечило Шуста. Оно и понятно, там стаб простоял куда больше.
Хотя со стабами, получается, тоже не все просто. Когда-то же они появились. Может, это все же обычные кластеры с длительным периодом перезагрузки? Что-то такое ему уже говорили, правда, не обобщая. Тогда тот же вечный Диснейленд – Полис – может унестись в неведомые дали в любой день со всеми теремками, клумбами и сотней детских площадок.
То-то праздник получится.
Неожиданные мысли для человека, который крадется в здание, где, возможно, скрываются опаснейшие твари, страстно желающие полакомиться его мясом. Но люди – странные создания, и самое странное в них – то, что укрыто в голове.
Вот и проем, где никогда не появится дверь подъезда. На пороге уже надуло скудный слой почвы, на ней укоренилась чахлая трава. Внутри обычная лестница, на вид почти чистая, за ней площадка с пустыми прямоугольниками входов в квартиры.
Воля присел, изучил ступени, с нотками облегчения произнес:
– Следов нет.
– Могли в окна забраться.
В этот момент в ногу ткнулся кот, заставив Карата дернуться от неожиданности.
– Гранд! Ты до инфаркта доведешь!
– Котяра за тобой увязался, – удивился Воля. – Надо же, нашел нас как-то.
– Тихий, зараза. И спокойно себя ведет, а тварей он чуять умеет.
– Серьезно?
– Нюх собачий.
– Полезный он у тебя.
– Ага, вроде переносного сенса.
– Говоришь, четко их чует?
– Он на воле выжил, а сам знаешь, что коты для тварей – лакомая закуска.
– Знаю. Ладно, давай наверх.
– Крыша?
– Крыша стремно, на ней мы заметнее всего. Пятый этаж – норма.
Ступени почти чистые, но местами видны упорядоченные навалы мелкого хвороста и белые пятна – птицы гнездовья устраивают. И не только они – в сумрачных уголках висят бесформенные тушки летучих мышей, назначивших пятиэтажку на роль рукотворной пещеры.
Карат поморщился. С детства не любит этих тварей, будто психологическая аллергия на них.
Вот и нужный этаж. Обойти одну квартиру, осмотреться во все окна. Затем другую, и так по очереди. Скреббера Карат не заметил, на этой стороне вид отвратительный, мешают соседние дома, а на другой вообще смотреть не на что, там все тот же канал и заброшенные дачи за ним.
– Карат?
– Чего?
– Дом – полный отстой. Тут обзор хуже, чем от нас.
– Зато можно на спину скребберу плеваться, когда опять на водопой пойдет.
– Не поминай такое вне приличного стаба.
– Странно, я думал, что все суеверные уже свалили.
– Есть за мной грешок, но очень уж хочется посмотреть, чем такой крутой движняк закончится. Поохотиться на самое хреновое, что есть в Улье… вот уж никогда бы не подумал, что доведется.
– Докладывать будем?
– Подожди маленько, я что-то вижу. Вон, глянь в промежуток между домами.
– Да там видимость полметра, что можно разглядеть в такую щель?
– Бинокль дай. Так… что там… Пятно горелое, оттуда вчера и дымило. И вроде нога… Нет, просто ботинок лежит. Но дальше не видно, может, и нога продолжается. Только как-то плохо лежит… неправильно.
– В смысле?
– Нормальная нога так лежать не будет. В смысле – живая. Ладно, надо Рэма вызвать, пока он там локти не сгрыз.
Для разведчиков Рэм сегодня сделал исключение – отменил радиомолчание. Правда, просил не злоупотреблять, высказываться коротко и по делу.
– Командир, мы на пятом, дом четыре. Обзор как из-под крышки унитаза, позиция дерьмо. Частично видим место вчерашнего пожара, и похоже, что там валяется жмур. Что? Да, осмотреть сверху можно, но для этого надо перебираться на дом, где кран грохнулся. Вроде с него лучше всего.
Понял.
Убрав рацию от уха, Воля выложил последние новости:
– Рэм очень хочет глянуть, что там за пожарище. То есть мы глянем и расскажем.
– Это понятно.
– И хочет точку получше этой, согласился, что нужен хороший обзор.
– Думаешь забраться в тот дом, где кран?
– Ага. Хороший выбор.
– Там угол разнесло, могут быть обвалы, не знаем, что и как. Вдруг на соплях все держится.
– А мы во второй подъезд заберемся, ему почти не досталось. Там обзор не хуже, чем из первого. Наверное. Давай вниз.
Новый подъезд на вид не отличался от первого – такой же в меру запущенный. И тоже без свежих следов пребывания тварей, на грязно-пыльных ступенях легко замечать оттиски их лап. А вот пятый этаж выглядел похуже, здесь все посыпано каменным крошевом, и потолки местами на ладан дышат. Видимо, сюда докатились отголоски могучего удара, когда многотонная металлическая махина решила завалиться набок.
Отсюда и правда удалось во всей красе рассмотреть пожарище. Отличный обзор, потому как дальше дома расступаются, оставляя обширное открытое пространство. Может, строители на потом его приберегли, а может, собирались разбить сквер или устроить детскую площадку – неизвестно. Сейчас это поле частично затянуло деревьями, но росли они негусто, и между ними хватало широких полян. Чуть дальше среди зелени можно разглядеть прямоугольники ленточных фундаментов и крохотное озерцо – скорее всего образовалось на месте заброшенного котлована. За ним, среди зарослей, просматриваются ржавые остатки каких-то непонятных конструкций, прямо к ним выходила узкая лента изрядно потрепанной асфальтированной дороги.
Вот там-то и стояла сгоревшая машина. Огонь оставил лишь закопченный остов, но можно догадаться, что очень похоже на «Хаммер» или его военный вариант – «Хамви». Рядом с пожарищем и впрямь лежал ботинок, обутый на изломанное человеческое тело – ноги ненормально широко разведены в стороны, будто труп пытался сесть на шпагат, голова вывернута набок, камуфляжная куртка потемнела от засохшей крови.
Воля, глядя в бинокль, произнес:
– Наш кадр, рядом, в траве, «баррет» валяется. И гильза на асфальте. Ладно, давай дальше, надо глянуть, что там с торцевой стороны.
Там тоже было на что посмотреть – на фоне однотипных коробок выделялось скромное здание. Невысокое, без окон, с огромным проемом ворот без створок. Скорее всего сооружение должно было стать котельной для окрестных домов, но не срослось.
Только само по себе его интересным не назовешь. Тут дело в другом – в том, что в окрестных зарослях отчетливо выделялись несколько знакомых широких троп, и все они вели к тому месту, где должны были располагаться ворота.
Воля заулыбался, будто ребенок, увидевший, что мама забыла закрыть шкаф с конфетами:
– Фортуна, Карат, это как раз то, что доктор прописал. – Поднес к уху трубку рации: – Рэм, мы на месте. Видели пожарище, там «Хамвик» сгорел или что-то вроде него, хрен поймешь эту рухлядь. Рядом жмур с «барретом», выглядит не как мечта некрофила, но до костей не обглодали. Сейчас видим коробку котельной, со всех сторон к ней тянутся натоптанные тропы. Похоже на хату клиента. Ну да, логово. Нет, там ворота большие, бегемот боком пролезет. Снизу можно, окна напротив есть, но ракурс там не очень, не уверен. Понял, попробуем.
– Что на этот раз? – спросил Карат. – Просит зайти в котельную и дернуть клиента за хвост?
– Не, такое старший на десерт бережет. Сейчас спустимся на первый этаж, подберемся к окнам, которые напротив ворот, заглянем через них. Прятаться ему внутри вроде негде, должны увидеть.
От поврежденной пятиэтажки до коробки котельной не больше ста метров – небезопасная дистанция. Карата нервировало, что он бродит в двух шагах от самого страшного кошмара Улья, но жаловаться некому, в разведку пошел именно он, вот и приходится разведывать. Одно хорошо, что напарник не такой уж и отчаянный, действует аккуратно, не лезет на рожон. Воля, если и подведет под монастырь, то вряд ли по своей вине.
Безбашенным он становится только в своем пикапе, а на двух ногах – нормальный человек.
Вид из окна открывался не очень. Котельная стояла не точно напротив дома, так что заглянуть в ее недра удавалось только под углом, а не напрямую. К тому же она оказалась на редкость длинной, и внутри успели установить какое-то громоздкое оборудование. Куда ни глянь, уткнешься в ржавые трубы и непонятные агрегаты. Добавить к этому не самую лучшую освещенность, и любой поймет, что условия для наблюдения не очень.
Воля наконец опустил бинокль, пригнулся ниже уровня подоконника, поманил Карата за собой. Кот, все это время смирно просидевший у стены, засеменил следом, за ним уже замечалась привычка иногда вести себя точь-в-точь как преданная хозяину собака. А иной раз гад гадом становится и никаких авторитетов не признает, держится строго сам по себе и Карата презирает в первую очередь.
Ну а что вы от кота хотели?
Только выбравшись в подъезд, Воля рискнул прошептать:
– Он там.
– Видел его?
– Только спину, или что там у него вместо нее. Как тот горб черепахи, который на видео.
– Тогда не горб, а панцирь.
– Да хоть задница с глазами, суть-то одна. Странный он какой-то. Негладкий. На шланг для душа похож, будто кольцами завивается. Я вообще поначалу думал, что это хрень какая-то для котельной, а оно возьми да и шевельнись, я чуть не обхезался от неожиданности. Вроде как спит, но разве такую заразу поймешь.
– Они разве спят?
– Да я же и говорю – не поймешь. Кто такое может знать? Сами не понимаем, на кого охотимся. Ладно, давай наверх, доложимся.