Затем приблизился, протянул Рэму:
– Вроде бы оно самое.
Тот с трудом перевел взгляд от бесконечности на близкий объект, взял неприглядного вида предмет, отдаленно походивший на споровые мешки обычных зараженных. То есть на головку чеснока, затянутую прочной оболочкой. Только у мертвяков там половинка, а здесь целая, да еще и стебель тянется – полупрозрачный, пронзенный белыми прожилками, гибкий, слизкий, извивается, будто гигантский мокрый червяк.
Рэм протянул Карату пульт управления минным заграждением. Коробочка вроде калькулятора, даже внешней антенны нет.
– Смотри не урони, – невесело усмехнулся командир, доставая нож.
Мешок не поддался лезвию с ходу, зато когда сталь занялась промежутками между «дольками», все пошло как по маслу. Внутри обнаружилась рыхлая масса ярко-оранжевого цвета. Тот самый легендарный янтарь скреббера, спек из него является мощнейшим стимулятором и способствует росту уже имеющихся умений. Вот только употреблять его надо аккуратно, малыми дозами, и основная отрасль применения – сохранение жизней тяжелораненых. Этой добычи хватит, чтобы спасти десятки, а то и сотни человек.
Но Полис не за оранжевой «кашей» сюда прислал.
Косой заботливо подстелил мешок, чтобы ни крупинки не пропало. Рэм, разминая драгоценную массу между пальцами, один за другим вытащил пять идеально-белых шариков, небрежно протер их о рукав, завернул в обычный носовой платок, получившийся комочек спрятал в нагрудный карман, после чего ровным голосом произнес:
– Упакуйте янтарь и сворачиваемся. Дело сделано.
Косой покосился на Залета, Залет на Косого. Лицо снайпера стало хищным, на пару шагов отступив, он изменившимся голосом произнес:
– Пять жемчужин. И нас пятеро. Командир, это знак, все так и должно быть.
– Знак чего? – безучастно спросил Рэм.
– Каждому по одной – и уходим. Все по-честному, так Улей решил – примета верная.
Здоровяк усмехнулся:
– По-честному, говоришь? А как же твой контракт, Косой? Случайно не забыл о нем? Ты его с Полисом заключал, а не с Ульем.
– А тебе не по барабану какие-то контракты, если руку греет белая жемчужина? Или мало ты горбатился на свой Полис? Думаешь, там тебя отблагодарят по полной? Да этим жмотам мешка жемчуга не хватит, забудь о них, мы ведь не такие, мы для них все равно что…
Косой вроде бы говорил одинаково-нервным тоном, но Карат ощущал, как в его словах нарастает градус напряжения, проскакивают едва заметные нехорошие нотки, будто гроза надвигается и вот-вот грянет гром.
Сейчас здесь что-то начнется.
Не переставая говорить, снайпер выхватил из предусмотрительно расстегнутой кобуры автоматический пистолет и, еще толком не вскинув, потянул за спуск. Карат перед этим подобрался, готовясь к подвоху, из положения сидя покатился вбок, вслепую выставляя автомат в сторону взбесившегося от жадности бойца, и даже очередь дать успел, но затем всякую воинственность сбило пулей, ударившей пониже плеча. Хорошо прилетело, показалось, что по ушам двинуло отрывистым треском сокрушаемых костей.
И ни малейшей боли или растерянности не последовало, лишь дикое желание прикончить предателя и мысленные проклятия самому себе – надо было не экономить остатки запасов дара Улья, сразу замедлиться, как только гаденыш дернулся.
Продолжая перекатываться, увидел, что Рэм сидит на месте, будто изваяние, а пули, попадая в его тело, превращаются в неприглядные лепешки, смешно отскакивая. Очевидно, именно так работает его умение – парализовало, но не позволяет даже царапину на его коже оставить.
Вот только сколько он продержится? Прошлой ночью уже случилось срабатывание, кто знает, до какой степени перезарядилось.
А еще Карат увидел, как Залет выпускает очередь в спину не успевшему развернуться от пулемета Воле.
Да эти уроды с самого начала спелись, то-то переглядывались постоянно. Решили, что не надо делиться ни с Полисом, ни с остальными. Пять на двоих звучит куда лучше, чем по одной каждому или вообще ничего.
Умение Карата не безгранично, после его интенсивного использования надо как следует отдыхать, иначе рискуешь потерять сознание, передержав себя в состоянии ускорения. Да и последствия после такого приятными не назвать. Но сейчас все решают даже не секунды, а их доли, придется рискнуть, не так уж сильно он выкладывался на крыше, резерв еще остался.
И тут, на очередном перевороте, Карат увидел, как в проходе между домами разворачивается новый сегментированный шар, выбрасывая острые лапы в направлении кучки сцепившихся в схватке людей.
Поменьше первого, но тоже ничего – впечатляет.
В котельной было не просто логово скреббера, а милое гнездышко для парочки. Вторая тварь заявилась мстить, причем, несмотря на свои габариты, подкралась бесшумно, умеет ходить на цыпочках, когда приспичит. К такому развитию событий здесь никто не готов – люди заняты выяснением отношений, остервенело уменьшая и без того мизерные силы отряда. Воля отвоевался, у остальных нет в руках тяжелого оружия, все бессмысленно, убежать от столь стремительно двигающегося монстра невозможно, убивать нечем, да и некому.
Но попытаться стоит.
Напрягшись, Карат перешел в состояние сверхскорости. Не поворачиваясь к месту событий, помчался в сторону канала. Ну как помчался?.. Будто нырнул в гудрон и пытается через него пробраться. Все происходит медленно, очень медленно, а перед глазами начинает расползаться картинка, последние резервы уходят, дальше беспамятство и смерть от самого жуткого порождения Улья.
Обернулся на ходу, одновременно пригибаясь, готовясь к прыжку, перед которым придется выходить в нормальный поток времени. По идее при этом Карата отбросит на несколько метров, ушибов не избежать, или даже чего-то похуже. Но других вариантов он не видел, надо оказаться как можно дальше от прохода между домами в тот миг, когда все произойдет.
Увидел, как скреббер застыл, на его лапе пронзенное насквозь тело, вроде бы Косой попался, зрение подводит – не понять. А вот и Залет стоит в неестественной позе, ускорение застало его в тот момент, когда он отшатывался, стремясь уйти из-под опускающейся тяжелой ступни. Этого гада Карат сумел разглядеть отчетливо.
Не успеет – прихлопнут.
Рэм каждому показал, на какую кнопку завязаны пронумерованные мины. Вот только из головы почему-то все вылетело, да и не обойтись одной, скреббер стоит между двумя отметками, не факт, что взрывы его серьезно потреплют, но что-то надо делать прямо сейчас, тварь не из медлительных.
И Карат, выбираясь в нормальную скорость, уже в полете откинул предохранительную крышку и с силой провел пальцами по обеим рядам кнопок, активируя взрыватели в двух дальних линиях.
Остается надеяться, что он не ошибся, потому как третья – ближняя, как раз под ним.
Рвануло так, что он даже не понял – ударной волной его приложило или серьезно перестарался с прыжком из режима ускорения. В глазах потемнело, уши оглохли, а рот наполнился землей вперемешку с травой. Откуда только это добро появилось и как туда попало, ведь здесь должна находиться вытоптанная скребберами площадь.
Тряся головой, тяжело поднялся, в панике обернулся, автомат куда-то пропал. А, нет, не пропал, вон же валяется, ремень почему-то лопнул. Неужто осколком перехватило?
Да какая разница.
Вскинул оружие, прижал приклад к плечу. Ситуация – обратная той, когда из пушек стреляют по воробьям, но инстинкт требовал встречать угрозу не с пустыми руками.
Между домами опадало облако взвеси, выбитой взрывами, с неба все еще сыпались какие-то совсем уж мелкие обломки, а крупные уже успели приземлиться. И среди них виднелись кучи изломанных лап и ошметки белесых внутренностей. Не может быть, чтобы все это выдрало из уже дохлого скреббера, он ведь валялся в сторонке от сработавших мин.
Мгла рассеивалась, и Карат наконец начал различать второго. Должно быть, за то время, пока жал кнопки, тот успел сместиться и задом присел точнехонько на мину в самый неудачный момент.
Для скреббера неудачный.
Зад разорвало в клочья, так же сильно пострадали располагавшиеся там конечности. Но монстр все еще жив, тяжело ползет на оставшихся, продолжая волочить на одной из лап кровавый комок из мяса и тряпья, оставшийся от пронзенного человеческого тела. Только зря Карат волновался, скреббер направляется не к нему, самый страшный ужас Улья, страдальчески посвистывая, тащит искалеченную тушу в сторону котельной. Умирает, или еще есть шанс выкарабкаться – неизвестно. Инстинкт заставляет возвращаться к логову, воевать тварь не собирается.
Не сводя взгляд со скреббера, Карат, торопливо завязывая на ходу ремень грубым узлом, добрался до угла, где оставался гранатомет с последней гранатой. Подхватил его, убедился, что оружие не посекло осколками, направился за тварью, держась от нее шагах в пятидесяти. Дождался, когда она, забираясь в недра котельной, начнет изгибаться, переползая через ржавые трубы, и в тот миг, когда приподняла сочащийся белым обрывок зада, выстрелил с таким расчетом, чтобы как следует пропечь требуху монстра.
Попал. Даже ускоряться не пришлось. Да и нельзя, выжал себя досуха, того и гляди вырубится.
Было восемь, остался один. И кота не видно. Надо хотя бы его попытаться найти и похоронить. Нельзя оставлять тварям серого друга.
И не только его.
Кот, похоже, получил от Улья дар бессмертия, иначе его цветущий вид не объяснить. Перед появлением второго скреббера он крутился возле угла дома, неподалеку от места установки одной из мин, а там все разнесло, даже асфальтовую дорожку в паре метров перепахало. При взрыве серому должно было хорошо достаться, но сидит целый и невредимый, только вид ошарашенный. Должно быть, слегка оглушило или просто напуган.
Глядя на Карата, жалобно мяукнул, но тот едва услышал, скорее даже угадал звук, и все по той же причине – по ушам приложило конкретно.
Гранд сидел перед телом Рэма. Похоже, Косой все же успел до него добраться, следы от пуль по всему бронежилету, и одна, похоже, ударила в голову, оставив месиво на месте глаза и брови. Причем по телу не только пистолет поработал, от него защита должна спасать, тут и автомат Залета внес свою лепту.