Все, поймал. Так и есть – велосипедист. Точнее…
Карат аккуратно подкрутил резкость. Далековато, но, похоже, – велосипедистка. Чересчур короткие шорты для мужчины, а волосы, наоборот, слишком длинные, хотя всякое может быть, то есть в половой принадлежности сомнения остались.
Зато с тварью опознание прошло куда проще – точь-в-точь похожа на ту, которая едва не прикончила Карата в первый день знакомства с Ульем. Не слишком развитый рубер, из таких в дальнейшем вырастает элита. Опасная тварь, но сейчас Карат ее не боится, у него имеется убойный аргумент, калибром почти в тринадцать миллиметров, против такого монстр не устоит.
А вот велосипедист пуст, ничего крупнее пистолета или обреза у него вроде бы нет, то есть спасти может лишь скорость или, как случилось в свое время с Каратом, – смекалка не самого глупого человека, попавшего в отчаянное положение.
Вот только что тут успеешь придумать, если тварь мчится на одной скорости с велосипедом? А дорога скоро закончится, мост через реку перебросить не успели. За не до конца отсыпанной эстакадой откроется тупик, и бедолагу там прижмут к воде. Причем погоня так близка, что легко догонит на мелководье, не позволит уйти на спасительную глубину. Разве что хорошо знать берег и выбрать участок, где можно нырнуть одним прыжком, но Карат сомневался, что здесь могут оказаться такие места. Слишком пологий берег и так же полого уходит под воду, на десять и более метров гусям по колено.
Не спасет никакая смекалка.
Кот, вопросительно уставившись на Карата, взвыл, будто прочитав его мысли. Он явно не в восторге от новости, что придется выдвигаться навстречу далеко не самой безобидной твари Улья.
– Пропадет бедняга без нас, – ответил Карат на немой вопрос. – Надо помочь, не по-человечески его бросать. Ты же ведь сам только что шипел, предупреждал, вот и дошипелся.
Незначительная ширина реки сыграла на благо – лодка уткнулась в дно после нескольких взмахов весел. Дальше осталось ее чуть протащить вперед, чтобы не унесло течением. При этом ноги замочил, но разуваться некогда, погоня стремительно приближается, голодный рубер ждать не намерен.
Винтовка лишилась оптики, возвращать ее на место Карат не стал. Это в кино герои перед сверхдальним выстрелом с мрачным видом и адским лязганьем собирают оружие по запчастям, после чего посылают пулю точно в правый глаз главному злодею. На деле после любых манипуляций с прицелом тебе придется пристрелять ствол по новой. Раньше для этого требовалось потратить некоторое количество патронов, сейчас существуют методы, позволяющие обходиться без лишних затрат, нужны лишь кое-какие устройства. Но совсем уж без перевода боеприпасов при работе с дальнобойными штуками не обойтись.
На винтовке остался родной механический прицел, хорошо Карату знакомый. Вполне достаточно для небольших дистанций, да и на приличных можно попасть в крупную цель, вроде автомашины.
Или матерого элитника.
Прилег на подстриженную коровами траву, загнал патрон в ствол. Теперь дело за малым – выбрать подходящий момент. Тварь мчится слишком быстро, причем не на Карата и не от него. То есть цель перемещается по прямой, перпендикулярной линии прицеливания. Конструкторы оружия прилагают все усилия к тому, чтобы пуля долетала до мишени со сверхсветовыми скоростями, но пока что они застряли в самом начале этого тернистого пути, до победы над физикой еще очень далеко.
При таких условиях стрельбы надо безошибочно учесть скорости цели и пули, после чего целиться в ту точку, где они неизбежно встретятся. Но рубер мчится неравномерно, рывками, да еще и в стороны зачем-то рыскает. То есть движения непредсказуемые, даже опытному стрелку тяжело подгадать, а уж Карату и подавно.
И поэтому он не торопился с выстрелом.
Кстати, по поводу личности ездока предположение оправдалось. Действительно, женщина. Точнее – девушка. Или скорее – девочка. Поди пойми на таком расстоянии, если от встречного потока воздуха развеваются волосы, то и дело норовят забраться в глаза. А еще оглядывается чуть ли не каждую секунду в наивной надежде, что тварь, мчащаяся в пятидесяти метрах, куда-нибудь провалится.
Карат мысленно похвалил себя за альтруизм, без его вмешательства тут бы точно все быстро закончилось. Громко свистнул, пытаясь привлечь внимание. Надо, чтобы девочка свернула, помчалась прямиком на Карата. Трава на пастбище почти под корень подъедена, колеса, конечно, станут крутиться медленнее, но до полной остановки не дойдет. А тварь после такого маневра побежит по одной линии, не придется делать поправку на ее скорость. Да и дистанция тут не больше сотни метров, условия, будто в тире, даже никчемному стрелку трудно промахнуться.
Асфальт закончился, юная велосипедистка объехала громадную машину непонятного назначения и со всего маху влетела на щебень. Из-под разогнавшихся колес полетели камни, скорость мгновенно упала, рубер от радости заурчал столь мощно, что Карат расслышал каждую нотку.
А далее случилось совсем уж страшное – девочка на остатках скорости скрылась за асфальтоукладчиком и оттуда уже не выехала. Все – велосипед остановился окончательно. Сейчас тварь туда сиганет и порвет добычу на мелкие клочки, а Карат не то что стрельнуть, он даже рассмотреть ничего не сможет.
Палец напрягся на спусковом крючке, придется бить именно сейчас, и плевать на все неудобства. Дистанция всего ничего, он обязан попасть.
Но девочка сумела удивить, выскочила из-за асфальтоукладчика, бросив там ставший обузой велосипед. И куда же теперь направится? С разбега в реку? Это стоящая идея, если забыть о далеко протянувшемся мелководье и дышащей в затылок твари.
Все – времени у девчонки не осталось.
Нет, она выбрала не реку. Вместо этого ловко запрыгнула на платформу автокрана и далее начала карабкаться по его задранной стреле.
– Куда же ты, глупая? – под нос пробурчал Карат. – Это пугало куда ловчее тебя, так далеко не уйдешь.
Опыт такого бегства у него был, еще помнилось, как похожий рубер забирался на заводскую трубу. Он мог легко стать чемпионом по скоростному карабканью на высоту.
Монстр все осознал, заурчал еще радостнее и заметно сбавил ход. Теперь ему торопиться некуда, дичь сама загнала себя в ловушку. Похоже, давно преследует, все помыслы лишь об одном, даже на свист Карата не обернулся, проигнорировал. Вся вселенная зараженного сейчас сосредоточена в голоногом куске мяса, который в отчаянии карабкается на вершину стрелы автокрана, постороннему в этой сладкой картине нет места.
Карат тоже не торопился. У твари теперь одна дорога, и на этой дороге даже неважнецкий стрелок может устроить монстру достойную пакость.
Пусть карабкается, Карат подождет.
Рубер легко взобрался на машину, от души двинул по стреле кулачищем, но видимого эффекта этим не достиг, разве что девочка взвизгнула от резкого звука. Догадавшись, что физической силой эту опору не сокрушить, начал ловко забираться следом за беглянкой.
Но как бы ловко это ни делал, с прежней скоростью сравнить невозможно. Монстр почти остановился, превратился в малоподвижную мишень.
Палец выбрал последние миллиметры свободного хода спускового крючка. Карат целился в середину спины – наиболее доступную цель, в голову, мотавшуюся из стороны в сторону, попасть труднее. Он помнил, что там и сзади, и спереди располагаются защитные костяные пластины, и так же хорошо усвоил, что используемая пуля может справиться с броней современного бронетранспортера на дистанции в несколько сотен метров.
Что ей какая-то кость, пусть даже отросшая на мутанте.
Рубер, успев преодолеть лишь треть подъема, резко дернулся, неловко замахал руками и, потеряв опору, рухнул спиной вниз, смяв крышу кабины своим немалым весом. Вскакивать не стал, продолжал неистово биться в лежачем положении, отчего почти сразу скатился, скрывшись из поля зрения.
Лязгнул затвор, выбросив пустую гильзу и загнав новый патрон. Карат поднялся, неторопливо направился к месту действия, неотрывно глядя на автокран. Машина стоит уединенно, если тварь шмыгнет оттуда влево или вправо, он это заметит.
Неполные сто метров прошел быстро, но приближаться к автокрану не стал, обогнул его по крутой дуге. И в конце ее увидел, что рубер никуда не делся, так и валяется на другой стороне. Левая рука непрерывно лупит по земле, разбрасывая щебень, правая зажимает рану в груди, пытаясь остановить фонтанирующий поток почти черной крови.
Навылет пробило, никакие пластины не помогли.
Рубер, заметив Карата, хрипло заурчал, перевернулся на бок, оставив рану в покое, начал загребать одной рукой, ползком приближаясь к человеку. Вторая рука так и жила отдельно от тела, совершая все те же хаотические взмахи, ноги вообще не шевелились. По всему видать, что приложило крепко, но, даже будучи искалеченной, тварь продолжает тянуться к добыче.
Целеустремленный урод.
Вытащив меч, Карат привычно напряг уши и, дождавшись остановки мира, преодолел пару последних шагов, слегка присел, вбил кончик клинка под не слишком развитый гребень, защищающий споровый мешок, чуть отступил, вернулся в нормальное состояние.
Необязательно задействовать дар Улья против покалеченного зараженного, но хотелось все сделать побыстрее и без шума.
Споровый мешок – самое уязвимое место. После его поражения тварь ждет или мгновенная смерть, или около того, все зависит от серьезности раны. Рубер больше не полз, лишь левая рука двигалась так же дергано и бессмысленно, но интенсивность ее рывков заметно снижалась. Конечность явно действует отдельно от тела.
Потому что тело уже мертво.
Огляделся по сторонам. Новых тварей не заметил, но надо иметь в виду, что выстрел был не из тихих, на шум могут набежать. Неподалеку от лодки кот уже мечется по пастбищу, похоже, охотится на мышей. Это хороший признак, заниматься этим поблизости от зараженных он не станет.
Чуток времени у Карата есть. Надо успеть собрать трофеи и доставить спасенную на землю.
Хм… Пожалуй, будет лучше начать с последнего. Девочка явно не горит желанием покидать ненадежное укрытие, а если увидит манипуляции Карата с головой твари, ее оттуда новым «айфоном» не выманишь. Очень похоже, что она из свежих, только прибыла, поскольку иммунных в таком возрасте не принято выпускать за пределы стабов без крайней нужды. Худо-бедно, но все прочие стараются о них заботиться, хотя бы лет до шестнадцати-семнадцати, а этой вряд ли столько исполнилось.