Так или иначе, перезагрузка бьет по всем, но иммунные не испытывают серьезных затруднений, на избавление от едва заметных последствий переноса у них уходят секунды или минуты.
А вот у тех, чья участь бегать по кластерам в поисках живого мяса, последствия не проходят. Они, наоборот, усиливаются, в итоге приводя к перерождению.
Похоже, этот тип из тех, кому не повезло. Но кто знает, может, у него еще есть шанс, надо помочь хотя бы информацией.
И ему, и другим.
– Мужик, это не мираж. Все изменилось, так что ты давай двигайся влево от солнца, как двигался до этого, только назад. В том же направлении, но подальше отсюда и поближе к семье, вдруг она тоже здесь. И быстро двигайся. Если я правильно понял, место, о котором ты говоришь, окружено водой. Если это так, сидите там и носы не высовывайте; а если нет, переберитесь на такое же место, здесь можно подобрать разные варианты, лишь бы лодки были. И не высаживайтесь на большую землю. Не высаживайтесь ни в коем случае, пока все сами не поймете.
– Что поймем? Парень, ты о чем вообще?
– О том, что ты попал в кино, где бегают чудовища, а люди превращаются в зомби. И это не шутка. Назад езжай, я тебе только добра желаю. Можешь держать меня за психа, но там, на месте, посмотри, остался ли хотя бы один работающий телефон, есть ли Интернет и электричество. Когда ничего этого не найдешь, вспомни мои слова и делай именно так. Тогда хоть у кого-нибудь останется шанс. Если кто-то начнет болеть или вести себя неадекватно, для начала свяжите и следите, что дальше будет. Если увидишь зомби, возьми топор, бей им в голову или сзади по хребту. Увидишь чудовище – беги в воду, они ее не любят. Костры не разводите, не шумите, не мелькайте на открытых местах. Когда перестанете обращаться в зомби, соберите оставшихся и дуйте на восток. Придется пройти около сотни километров, там безопаснее и часто попадаются нормальные люди. Все, мужик, больше сказать нечего. Ты сейчас все равно ничего не поймешь и не поверишь, просто не забывай мои слова. Удачи, дуй отсюда побыстрее.
Карат взялся за весла и начал удаляться в прежнем направлении. Незнакомец смотрел вслед с заметным недоумением и следовать совету не торопился.
Диана, глядя назад, покачала головой:
– Он ничего не понял. Может, надо как-то по другому объяснить?
– Как тут ни объясняй, не поверит. Никто не поверит в то, что такой мир вообще может существовать. Даже я до сих пор не во все верю.
– Я тоже.
– Тебе простительно. Но может, потом, когда тварей увидит, когда свои обращаться начнут, до него хоть что-нибудь дойдет. Глядишь, и поступит по-моему. Твари не любители плавать, на островах у иммунных есть шанс. Хотя не уверен, встречались и такие, которые могут лодку догнать. Я однажды нарвался, стрелять пришлось.
– Смотри, поплыл. Вроде бы назад. Послушался.
– А может, за ментами помчался. Хочет рассказать, что встретил подозрительного типа. С такой штукой, – кивок на винтовку, – стрелять диких гусей не ходят. Да и браконьерство – охотиться в это время года не сезон. Хотя не уверен, со временем по разным кластерам всякое бывает.
– А мне показалось, что ты его заинтересовал.
– Скорее перепугал, морда у меня страшная и недобрая.
– Зря так говоришь. Ты очень симпатичный, тебе даже идет небритость.
– Да? И где же ты раньше была?
– Ты о чем?
– Так ведь не знал, а мог бы на бритвах неплохо сэкономить. Люблю хорошие, но после очередного падения родной валюты они чуть ли не золотыми стали, страшно прикасаться, а от ценников глаза болят.
– Нет, борода тебе точно не пойдет. А вот такая щетина – нормально. Только кое-где надо чуть-чуть убрать и подровнять.
– Не факт, что то место, где остались его родные, тоже перенеслось.
– Может, так и лучше. Я вот даже рада, что мои родители не здесь. Я очень их люблю, но знаю, что им здесь было бы плохо. Они у меня спокойные, и жизнь у них спокойная. Это место точно не для них. И белые жемчужины ты бы им, наверное, не дал. Это ужаснее смерти, если твои… твои… Если они превратятся в такое. Жутко думать.
Диана шмыгнула и замолчала. Карат тоже ничего на это не сказал.
А что тут говорить?
Озеро или часть реки забросило в Улей – не понять. Просто обширный участок пресноводного водоема. Дальше на восток пройти не удалось, там тянулись непролазные тростниковые плавни, ни забраться в них, ни причалить. Так и плыли вдоль зеленой стены, игнорируя опасно-узкие, непонятно куда ведущие протоки. При этом Карат выбрал северное направление, именно там осталась знакомая дорога, рано или поздно придется на нее выходить.
Пожалуй, все же река – встретился севший на мель пассажирский теплоход. По его палубе металось несколько мертвяков, раздраконенных видом проплывающей мимо дичи, так что первое желание пристать и собрать полезные в хозяйстве вещички растаяло бесследно. С мелкими бегунами Карат может справиться без труда, но кто знает, вдруг там засело кое-что пострашнее. Как показала практика, некоторые из серьезных монстров способны до последнего не выдавать свое присутствие. Разве что легонько урчат от нетерпения, но надо обладать слухом человека с проблемным зрением, чтобы уловить столь тихие звуки.
Покосившись напоследок, Карат пожаловался:
– Жаль, хотел здесь остановиться.
– Зачем?
– Да надо бы прихватить кое-что из полезного, я ведь без ничего остался, этот рюкзак чужой. Могла тебе какая-нибудь одежда найтись, а то в своей марле ты после заката околеешь. И заночевать можно, я люблю, когда вокруг вода, так гораздо безопаснее.
– Тогда нам надо за те камыши, там еще один корабль.
– Откуда знаешь?
– Антенну увидела.
– Я вот ничего не видел, так кто из нас слепой?
– Это потому, что ты все время смотришь назад.
– Но мне так удобнее грести.
– В этих очках я хорошо замечаю блеск. Антенна блестела.
– Ты и сейчас ее видишь?
– Нет, мы слишком близко к камышам, закрывают.
– Вообще-то это не камыш, а тростник, так что не такая уж ты всезнайка.
– Не спорю.
Тростник впереди начал отступать, открывая вход в широкий залив, далеко вдающийся в царство плавней. Диана не ошиблась, здесь и правда стоял корабль. Не такой солидный, как занятый переродившимися пассажирами и командой теплоход – просто моторная яхта. Но не из мелких, высокая, смотрится дорогой и быстроходной. И антенна имеется, причем не одна, а целый набор.
Странно, что Карат не заметил, совсем нюх потерял.
Приблизившись, остановил лодку в десяти метрах, спросил у девочки:
– Урчание не слышишь?
– Нет. Но страшновато как-то. Почему суденышко бросили? Зараженные ведь не умеют плавать, должны остаться здесь, как на том корабле.
– Понятия не имею, что тут могло произойти. Мертвяки не будут сидеть в месте, где нет еды, вода им не нравится, но при остром желании они могут забраться на глубину, сталкивался уже не раз. Гранд, а ты как? Чуешь что-нибудь, или окончательно обленился?
Кот в ответ недовольно мяукнул. Он уже с полчаса намекал, что нуждается в прогулке, но не было возможности, не высаживать же его в затопленном тростнике.
Карат приблизился к середине борта, здесь меньше возможности стать жертвой молниеносной атаки. Постучал по планширу кончиком весла, но в ответ не раздалось ни звука.
– Я боюсь, – тихо произнесла Диана. – Давай поищем другое место, тут как в фильме ужасов.
– До заката меньше часа осталось, а вокруг только тростник. Там нет ни единого сухого пятнышка, некуда высаживаться. В лодке нормально отдохнуть не получится, а здесь вроде бы тихо. Просто посиди, я проверю. Не бойся, им легко меня не взять, да и нечего здесь делать крутым тварям, яхта небольшая, много пассажиров не берет, живой еды маловато было.
Говорил уже в процессе карабканья наверх. Палуба чиста, с виду все спокойно, но Карат напряжен, готов ускориться в любой миг. Но никто не спешит на него выскакивать, порядок идеальный, если не считать белых пятен птичьего помета – пернатые успели облюбовать новый насест. И это хороший признак, ведь к зараженным они на пушечный выстрел не приближаются.
Яхта не крохотная, но и особо большой ее не назовешь, так что обыск не затянулся. По сути – плавучая каюта, палубы, считай, нет. Наверх ведет лесенка в частично прикрытый кокпит, за многочисленными дверцами скрываются шкафчики с разнообразным содержимым, закуток с унитазом и тесной душевой кабинкой, ниша с газовой плиткой и микроволновой печкой.
Из следов беспорядка заметил лишь валяющуюся на пороге немаленькую ярко-зеленую расческу – слишком видное место, должны были сразу поднять. Но ни брызг крови, ни следов взлома, ничего, что свидетельствовало бы о насилии.
Вернулся наружу, доложил о результатах:
– Все нормально, давай забирайся. Только подай мне конец, надо лодку как следует привязать.
– А кота забрать? Он ведь сам наверх не залезет.
– Плохо ты его знаешь. Заберется сразу, как только унюхает консервы, даже не сомневайся. Давай, хватайся за руку.
Диана тут же забыла про страх, обошла всю яхту, что много времени у нее не отняло, и высказала логичный вопрос:
– А куда делись люди? Яхту сюда не течением принесло, здесь глубоко, кто-то бросил якорь и потом куда-то исчез.
– Не знаю, но следов зараженных нет. Наверное, уплыли на лодке.
– Зачем садиться в лодку, если есть яхта?
– Все что угодно могло случиться. Оставили ее на якоре, а сами веселились на берегу. И тут перезагрузка, а граница кластера оказалась как раз между яхтой и берегом. В итоге она здесь, а хозяева где-то в нормальном мире пишут заявление об угоне транспортного средства. Ну это если нет никакого копирования. Я могу тысячу разных объяснений придумать.
– Странно как-то… Что ты ищешь?
– Уже нашел. Вот, примерь куртку.
– Она кошмарно смотрится и большая на меня.
– Тебе в ней не на показ мод заявляться, сойдет на первое время. Я не понимаю таких людей.