Правда, вот только как-то не очень хотелось это делать. А хотелось… Я немного поприслушивался к себе. И неожиданно понял, что больше всего в данный момент хочу погрузиться в вертолёт и отправиться в Терет.
Пиво там просто замечательное. И, кроме того, в «Козле и баране» отменная кухня — если припомнить, что я там ел первые дни по выходе из тайги.
Я тихонько рассмеялся этим неожиданно возникшим мыслям и почувствовал, что сзади кто-то подошёл. Я обернулся. Рядом стоял, улыбаясь, Верховный магистр Капка. Судя по всему, вполне довольный результатами текущих событий. И во взгляде его сквозил хорошо мне знакомый по Анизу исследовательский интерес. Только взгляд этот был куда более цепкий и пронизывающий, чем у нашего полного магистра. Да-а, не зря, не зря Капка был Верховным!
С меня моментально слетело благодушие. Захотелось собраться и на всякий случай одеться в дополнительную броню, вроде Ангрестовых доспехов. Я с некоторым трудом пересилил себя.
— Вы ещё не покидаете нас, сударь? — светски обратился ко мне Капка, сохраняя на губах улыбку, но всё так же цепко буравя меня взглядом.
— Что вам угодно? — спросил я холодно, опять вспомнив, что выходил-то я ведь покурить! Не став откладывать дело в долгий ящик, я тут же выдернул жестом иллюзиониста из-за лацкана сигарету.
Капка проводил эти мои действия пристальным профессиональным взглядом. В глазах его мелькнуло даже что-то похожее на алчность. Да, тот ещё мужичок был Верховный магистр Остравы. Ничего не скажешь.
— Это ваше искусство изумительно, — сообщил он, оторвавшись наконец от созерцания сигареты. — Мне было бы страшно любопытно ознакомиться с ним поближе. Вы бы не отказались, сударь, посетить нашу Академию в Остраве? Это было бы крайне интересно. Прошу прощения, но настоящий живой джинн в наше время — такая редкость! — Он с великолепной светской же непринуждённостью слегка развёл руками.
Ага. Конечно. «Хороший чёрный гуталин в наше время — дефицит». Как же! Я пожал плечами, глядя на резные вершины соплеменных гор, порылся в кармане, вылавливая зажигалку.
— Может, и удастся, если будет время. — Вместо зажигалки всё время подворачивалась какая-то штука. Совершенно непонятная, и это раздражало. — Пока я ещё не решил окончательно, что буду делать.
Тут наконец я сообразил, что попадается мне всё время какой-то перстень. Скорее всего, тот, с печаткой, что подвернулся несколько раз в лесу под Теретом.
Вздохнув, я решил смириться. В конце концов, какая разница, от чего прикуривать? Я вынул ювелирное изделие из кармана и с самым небрежным видом использовал как зажигалку.
И, прикуривая, услышал странный горловой звук. Точно Капка внезапно подавился. Или что-то вроде этого. Я покосился в его сторону, заканчивая прикуривать. И, признаться, даже слегка испугался. Опешил уж точно. Верховный магистр Остравы смотрел на меня остановившимся взглядом, округлив глаза и мало что не раззявив рот. Точнее, не на меня, а на перстень в моей руке. И вид у него был, мягко говоря, обалделый.
— Что с вами? — спросил я с некоторой озабоченностью. Не хватало мне здесь ещё только спятившего Верховного магистра.
Но ответные слова Капки объяснили мне сразу же почти всё.
— Это же знак Великого Дома, — проговорил он благоговейно и с явным трудом оторвался от разглядывания перстня. Причём всякий исследовательский азарт из его взгляда напрочь куда-то пропал.
Я встретил удар достойно. У меня только веко дёрнулось слегка. Я даже раскуривать сигарету не прекратил. Па-адумаешь, мол, от чего нонче не прикуришь! Но, оказывается, я всё это время таскал эту штуку у себя в загашнике?! С самого Терета? И если бы сообразил показать его раньше, вся история пошла бы по-другому? Оттого-то старейшины так и не желали признавать во мне настоящего распорядителя их судеб? Похоже, по реакции Капки судя, они вовсе не врали, говоря о том, что Посланца все должны слушаться.
Всё это пронеслось у меня в мозгу в какие-то доли секунды, пока я затягивался дымом. Внешне же я выдал только одну реплику:
— Ну?.. — Да и то для этого мне пришлось напрячь всю свою сообразительность. Срочно требовалось что-то предпринять. Не то ко мне сейчас сбегутся отовсюду с изъявлениями готовности.
Причём Капка это тут же подтвердил.
— Я готов служить вашей милости, сударь! — деревянным голосом сообщил он. Каково-то ему досталось так изъясняться! — Каждый будет готов выполнить волю Великого Неба! Но… — Он слегка растерянно запнулся. — Почему вы сразу не… не показали всем?
А, чтоб тебя! Сообразил быстро! Как говорится, всегда умён был! Я торопливо бросил взгляд окрест. Хвала Небу, нас ещё никто не обнаружил! Просто аномалия какая-то по здешним местам, честное слово! Но сейчас такой оборот меня вполне устраивал. Я быстро засунул перстень, закончив прикуривать, обратно в небытие — где он и был. Затем затянулся и посмотрел на Капку, уже успевшего прийти в себя и даже начавшего что-то соображать.
Чего б ему такого сказать-то, чтоб не особо выбивало из колеи?
— Благодарю вас, сударь, — чопорно сообщил я всё ещё малость контуженному магистру Остравы, — за ваше приглашение. Я с удовольствием приму его, если у меня выпадет такая возможность.
— Как будет угодно Посланнику Высокого Неба, — пробормотал Капка, низко кланяясь. Но, похоже, теперь перспектива близкого знакомства с настоящим джинном его, кажется, не очень радовала. — Могу ли я теперь оставить благородного джинна, если мне это будет позволено? — продолжал между тем изощряться Великий магистр, явно при дворах собаку съевший. И не одну.
— Можете. — Я не стал его задерживать. Сказал лишь напоследок: — Только не распространяйтесь, пожалуйста, милейший, о том, что я такой уж Посланник. Хорошо? — Не хватало мне, действительно, чтоб этот вопрос опять дебатировать начали. На фиг.
— Как будет угодно Посла… благородному господину джинну, — с готовностью признал Капка и, не разгибаясь, упятился задом, явно чувствуя облегчение оттого, что уходит.
Ох, похоже, не все так просто с Верховным магистром, как мне казалось. Ох непросто!
Но сколько можно разбираться во всех этих историях, в которых я и половины смысла не понимаю! В самом-то деле! Ну ушёл он и ушёл! И дело с концом!
А мне и вправду самое время пива выпить. Лезть в мешок, может быть, и преждевременно, но взять тайм-аут от этой беготни — очень даже в самый раз. Хватит, погеройствовали.
Я докурил свою многострадальную сигарету, бросил её в траву. Растоптал. И отправился к себе в палатку.