Мне стало заметно устойчивей. А когда позади остался второй этаж, верёвка и вовсе почти замерла. Ангрест, да ещё в железе с ног до головы… Не оборваться бы. Впрочем, думать надо было раньше. Будем надеяться — канат выдержит.
За вторым этажом пошёл бревенчатый надстрой. К этому времени все уже приноровились. И поднимались без толчков и барахтанья. Да, эти ребята, похоже, прирождённые альпинисты. А придуривались-то!..
На четвёртом этаже я остановился, закрепившись на верёвке, и подождал остальных. В паре метров от меня стену прорезало окно. Достаточное, чтобы пролез человек. Я тщательно его рассмотрел.
Жаль, конечно, далековато. Как это я сразу не предусмотрел? Пришлось теперь, болтаясь на голой стене, снова лезть в рюкзак. Вынимать крючья… После чего последовало больше часа акробатического этюда «под куполом цирка».
Хотя лучше бы его назвать «русский самоубийца за тренировкой» — так это выглядело. Особенно когда я, отцепившись от верёвки, героически утвердился ногами на двух крючьях без всякой страховки, загоняя в стену третий костыль… Масса острых ощущений. Хорошо ещё, дело происходило ночью и я видел всё окружающее только в прибор. Это создавало некоторую иллюзию кино, а не реально происходящего. Не то бы я, пожалуй, не на шутку разнервничался, не дай бог.
Но наконец окно было достигнуто. Как выяснилось, оно имело почти цивилизованный вид. Сотообразная свинцовая решётка, вставленная в деревянную раму и застеклённая разномастными кусками стекла.
Изнутри, насколько можно было судить, окно было занавешено чем-то плотным. На какую-то долю секунды меня так и подмывало постучать, но я удержался. В дело вступил Ангрест. Поскольку верёвка была теперь притянута прямо к окну, остальные двое подвинулись и пустили нашего силача вперёд. Наблюдать за его действиями в этот момент было истинное удовольствие.
Во-первых, Ангрест освободился от «стремян» и забрался ногами на подоконник. Затем — это надо было видеть! — он бестрепетно отцепился от страховки! И, чётко подтянувшись на одних руках, сделал что-то вроде «склёпки» — ногами вперёд влетел в сотообразное остекление.
Звон и шум при этом последовали просто громоподобные. Но не успели они улечься, как следом за Ангрестом в оконный проём мелькнули Арх с Анизом. От них шум, правда, был гораздо меньше.
Я успел даже услышать, как всполошились часовые на стенах. Но, поскольку дорога теперь освободилась, я лишён был возможности наслаждаться звуками тревоги. Переступив с крючьев на подоконник, я пригнулся и шагнул вперёд.
Внутри был явный разгром. Вломившийся первым Ангрест видимо, счёл своим долгом своротить всё, что ему под руку подвернулось. Сорванная штора. Опрокинутый столик. Яблоки, раскатившиеся по полу. Опрокинутое блюдо. Стул.
Так был отмечен его путь к кровати хозяина комнаты. Мы не ошиблись — здесь находилась именно спальня. Сам же её хозяин в этот момент как раз был схвачен железной рукой, приставившей к горлу нож.
Добродушное лицо Ангреста в этих обстоятельствах выглядело весьма впечатляюще. Человек в кровати даже и не думал сопротивляться. В комнате каким-то чудом горела уцелевшая свеча, и я вполне уверенно опознал Ветриба.
Во всяком случае, это, по-моему, был он — насколько я смог его запомнить по замку Ток.
Видя всех нас, ошеломлённый Ветриб, вытаращив глаза, просипел:
— Вы кто?! — При этом взгляд его выразительно задержался на моей персоне.
— Вы хозяин этого замка Ветриб? — Голос Арха прозвучал как холодное железо. Я, отойдя в сторону, скромно решил наблюдать. Поскольку никакой надобности во мне пока что не наблюдалось.
— Да, это я… — несколько оторопело ответил Ветриб. Но вполне уверенно.
— Именем короля вы арестованы! — Продолжение последовало незамедлительно. Я даже поёжился, представив себя на месте Ветриба.
— За что?! — завопил встрёпанный барон, делая слабые попытки задёргаться от волнения. — Я не виновен ни в чём! В чём меня обвиняют?! Кто вы такие?!
— Королевская Контрольная Комиссия, — тем же ледяным тоном уведомил Арх, и я чуть не расхохотался — настолько для меня это прозвучало нелепо. Комиссия партийного контроля!.. Мать-перемать!.. Но при всём при том одно могу сказать: на месте Ветриба мне в тот момент совсем не хотелось бы оказаться.
Арх между тем продолжал излагать арестованному:
— Вы обвиняетесь в причастности к захвату в плен дочери покойного барона Клады, произошедшему в принадлежащем этой семье замке Ток, и нанесении этому семейству имущественного и морального ущерба!
И, выслушав всю эту довольно длинную формулу обвинения, к моему полному изумлению, Ветриб вдруг успокоился! Я не поверил своим глазам, но это было именно так — он успокоился. Почти совершенно.
— Так вы люди короля? — словно ничего не случилось, спросил он. И тут же продолжил весьма уверенно: — Но ведь девушку уже забрал королевский уполномоченный! Чтобы препроводить её в Поставль! Он был здесь несколько дней назад. Он полностью меня оправдал и принял у меня новую вассальную присягу взамен утраченной! Очевидно, господа, новости ещё не дошли до вас?
Немая сцена, последовавшая за этим заявлением, могла бы быть достойной бессмертного «Ревизора». Правда, следует заметить, не на столь длительное время. Первым опомнился Арх.
— Объяснитесь, сударь! — произнёс он, держа руку на своём лавровишневом топоре.
Однако в этот драматический момент пришлось слегка отвлечься. В дверь начали колотить, призывая господина. Надо полагать, стража обнаружила источник произведённого шума.
Ветрибу недвусмысленно указали в сторону доносящихся из-за двери голосов. И минут пять ему пришлось утрясать дело с охраной. Уверяя, что он занят и что беседует с важными гостями. Поскольку дверей Арх, судя по всему, открывать не собирался, покуда не получит должных объяснений. Когда люди Ветриба, ворча недовольно, удалились, Ветриб наконец смог удовлетворить наше любопытство.
И удовлетворил.
Полторы недели назад, когда мы только ещё начали подъём к истокам Крутички, под стены замка Цын прискакал ни много ни мало отряд королевского наместника на севере. Герцога Берана. Под королевским флагом и с королевскими полномочиями. Для свершения правосудия. От Ветриба и Потура именем короля Дарека потребовали сдаться и выдать им пленённую дочку барона Клады. Отказать им не было никакой возможности.
Поскольку в отряде, видимо именно на такой случай, присутствовал специально присланный столичный маг — полномочный военный магистр. А им с господином даже защищаться в этом плане было нечем. Поскольку их единственный колдун, Залиба, сейчас находился далеко отсюда, занимаясь умножением своих профессиональных знаний. Но даже с ним они ничего не смогли бы сделать против военного магистра, поэтому они вынуждены были сдаться.
Я, признаться, от услышанного слегка обалдел. Но оно и в сравнение не шло с тем, что последовало далее. Заняв сдавшийся на милость замок, королевские посланцы немедленно произвели следствие и суд.
Основываясь на показаниях самих задержанных, свидетелей из числа многочисленных слуг и солдат и на рассказе девушки, военный трибунал наместника его собственной волей вынес решение — казнить Потура за совершённое им бесчестное преступление.
Ветриба же как вассала суд решил помиловать, посчитав его невиновным в замыслах и приказах господина, которые Ветриб обязан был исполнять, раз уж дал клятву верности.
Надо признать, что молодая дочь барона Клады, полная милосердия, просила сохранить приговорённому преступнику жизнь, но наместнический трибунал продемонстрировал непреклонность.
И преступный барон Потур был немедленно казнён путём повешения прямо на воротах замка Ветриба. В качестве, надо полагать, наглядного экспоната — в воспитательных целях и вообще в немалое назидание.
Сам же Ветриб, от греха подальше и просто профилактики ради, был обращён в новые вассалы — на сей раз лично к герцогской семье. В чём и был приведён торжественно к присяге. Сразу же после завершения заседания суда, вынесшего свой приговор, скорый, но справедливый.
После чего отряд отбыл обратно в резиденцию герцога. А приходящие в себя от очумения обитатели замка едва успели похоронить повешенного Потура.
Единственным из нас, кто сохранил жизнеспособность после всего увиденного, остался Арх. Остальные впали в лёгкое грогги от невероятного результата похода. Ветриб же, исповедавшись, наоборот, слегка приободрился.
— Если благородные судари пожелают, — предложил он, — я могу послать за дарованной мне королевской грамотой, подтверждающей решение суда и объявляющей меня совершенно невиновным по этому делу!
Арх в ответ только поморщился. Потом спросил:
— С каких это пор рядовые командиры отрядов собирают наместнический трибунал? Не пытаешься ли ты нас надуть, Ветриб?
— Я? — благородно оскорбился Ветриб. — Зачем? Трибунал был действительно собран командиром отряда. Но его ранг позволял отправлять правосудие такого рода.
— Да уж не сам ли наместник это был? — не успокоился Арх.
Но Ветриб не смутился совершенно, чувствуя за собой букву закона в полный, так сказать, рост.
— Но я же сказал, что это был особо доверенный человек герцога, — напомнил он. — Отрядом командовал его сын. Граф Ластура.
Секунду Арх смотрел на Ветриба не мигая. Потом по привычке потёр пальцем возле уха.
— Сам герцогский наследник, — медленно повторил он, раздумывая.
Я же к этому времени уже достаточно пришёл в себя и бросил вопросительный взгляд на Ангреста и Аниза. Однако оба ответили мне искренним пожатием плеч. О эта благородная лапидарность!
Все мы торжественно помолчали. Только по разным, очевидно, причинам. А ведь где-то недалече «занимался умножением знаний» Залиба. Лёжа под кустом в лесу. При этом неожиданном воспоминании о пленном колдуне я чуть не рассмеялся. Хотя всё же удержался от смеха. Но всё равно, что за дурацкая ситуация — постоянно брать штурмом замки, которые мне вовсе и не нужны! К чему, спрашивается, такие шутки, граждане? Право слово, это даже становится утомительно.