— Какая-то девчонка, — ответствовал вояк. Причём на лице его ясно отразились все сомнения, которые он имел по поводу этой спрашивающей. — Пришла к воротам и просится с вами поговорить. Выглядит как лесовуха. Обычно. С ней здоровенная собака. Что прикажете?
— Собака? — Мы с Архом переглянулись и уставились на сержанта. Или как его там.
— Так точно, — подтвердил он почтительно. Хотя и не понял, почему мы так среагировали именно на собаку. — Прикажете прогнать?
— Да погоди ты… — Мы с Архом ещё раз переглянулись. — Пойдём посмотрим?
По крайней мере, я был заинтригован. Слишком уж это кое-что напоминало. Мы прошли к воротам и выглянули наружу через привратницкое окошко.
На площадке перед входом стояла девушка, одетая в зелёного цвета одежду. Рядом с ней — здоровенная зверина с телёнка ростом, не меньше, не могущая быть ничем иным, как серым волком. Мощный загривок пса охватывался не менее мощным ошейником, усеянным стальными шипами. Н-да, тоже мне дама с собачкой!
Арх, посмотрев, решительно открыл калитку и шагнул наружу. Мне оставалось только последовать за ним. Не оставаться же. Да и любопытно опять же. Что это за дива такая заявилась исключительно по наши души.
Гостья достаточно спокойно ждала нас, стоя на месте. Пёс же улыбнулся навстречу — во всю ширину своих собачьих тридцати шести зубов. Жуткое дело!
— Я Арх. А этот господин — Гар. Что ты хотела, девочка?
«Девочке» было никак не меньше девятнадцати-двадцати, на мой взгляд. Что это тут у них, форма вежливости? «А скажи-ка мне, селянка… Хочешь большой и чистой любви?» Гм…
Глаза «селянки» быстро обежали нас с Архом с ног до головы. Приятного цвета глаза… Похоже, осмотр её удовлетворил. Особенно, видимо, моей персоны. Понятно: кто тут ещё таскается в спецназовской униформе? Пиж-жон хренов.
Пёс же просто уселся на зад и вывалил здоровенный язык.
— Мне вас бабушка всех описала, — пояснила неизвестно что девушка, поглядывая на нас по очереди. — И вас, и господина Аниза, и господина Ангреста… судари, — и улыбнулась вполне обезоруживающе.
Да и голосок у неё был… приятный такой голосок. Как ручеёк по камушкам переливается. Я с некоторым трудом заставил себя не отвлекаться чересчур. Поскольку ровным счётом ничего не понял.
А индейская воинская философия говорит, что противник твой на воинской тропе выглядеть может как угодно. Даже как любимая женщина. И без сантиментов. Арх же, который, похоже, также ничего не понял, спросил:
— Какая бабушка, о чём ты?
Тут и до девицы, видимо, дошло, что она не с того начала.
— О, извините меня, судари… — Она продемонстрировала должное замешательство, обворожительно попунцовев, и сообщила: — Меня к вам послала бабушка Лахудка. Она сказала, что вы здесь будете. Она хотела, чтобы я вам рассказала, что Ваха сказал. И чтоб я про волколаков рассказала. Она сказала, что вам знать надо. Она…
— Погоди, — прервал её Арх. — А ты-то кем ей приходишься?
— Что ты нам должна рассказать? — почти одновременно с ним спросил я. Нельзя сказать, что мы друг другу не помешали. Но Арх всё-таки был осмотрительнее. Девица зыркнула на нас по очереди и ответила вполне разумно:
— Я ей… внучка. — Опять же чего-то засмущалась. Эх молодость, молодость… — А рассказать я вам должна, что Ваха сказал и что я сама знаю. Бабушка послала…
Значит, не корысти ради, а токмо волей пославшего мя… Гм. До меня всё-таки не доходило что-то. Какая-то мелочь. Но Арх, очевидно, рассудил иначе. Что ж, он за старшего, ему видней. Жираф, как известно, большой… — думал я, входя за ними всеми в калитку. Мысль, мучившая меня, была понятна: не знаю как сама дама — хотя и симпатичная, конечно, — но собачка её мне казалась очень знакомой.
Прибор у меня тогда ночью зашкаливало, но всё равно собачий силуэт запомнился лучше человечьего. Человека мы обычно всё-таки по лицу идентифицируем. Так что пёсика я узнал. Ну по крайней мере, думал, что это может быть так. Но тогда что?
— А как тебя зовут, девица? — любезно осведомился Арх, ведя нас по двору. На нас бросали любопытные взгляды. Сбегать что ли, прибор надеть, промелькнуло у меня в голове, да на неё посмотреть? Но идею эту я решил покуда оставить. Арх же всё в том же любезном тоне продолжал: — И кто ты сама-то будешь?
Девчонка шла, горделиво задрав нос. Что-то непохожа она на тупую поселянку, заскреблось у меня в мозгу предостерегающе. Или мне уже просто кажется?
— Я свободная женщина леса! — последовал ответ с весьма внушительным видом. — И никому не называю своего имени! — И тут же без перехода, причём совершенно другим тоном: — Но вы можете меня звать Забава!
Над её головой я вопросительно взглянул на Арха: понял ли он что-нибудь? В ответ он только слабо дёрнул плечом. По-онятно: значит, понял не больше моего. И имя… Не лесное какое-то.
— И много вас там таких — в лесу? — спросил Арх.
— Таких я одна! — последовал немедленный ответ. Помолчав, она добавила: — Сударь.
Тоже нюанс, она явно нечасто разговаривала с высокопоставленными господами. Вельможное обращение ей удалось употребить, только вспомнив. Впрочем, лесную гипотезу и Аниз выдвигал. Надо бы, кстати, ему на неё взглянуть дать…
— Но в лесу живёт много других, — словно извиняясь, сообщила девушка Арху. Видимо сообразив, что говорит с несведущим человеком. — Одни бегают на лапах и которые пушистые. Другие летают и все в перьях. Есть ещё такие, которые плавают, прыгают — много разных, — заключила она картину лесного биоценоза. Добавила: — И, конечно, те, что растут… — явно с особым почтением выделив эти три слова.
— Это которые деревья? — спросил я на всякий случай. Очень уж забавно показалось слушать, как она говорит. Как будто и в самом деле лесная маугли.
Девица покосилась на меня.
— Да. Люди их так называют, — подтвердила она не очень охотно. А может, я чего не понял.
Мы уже поднимались по лестнице в башне, и я сообразил, что Арх идёт как раз в комнату к Анизу. Тоже верно: не колоть же её пентоталом, в самом деле. Или пантопоном?.. Вот уж чего не помню, так не помню.
Сывороткой правды, одним словом. Аниз, может, чего и правда сообразит. Вот же пакость: не представляю я всей этой ихней механики. Как они делают эти свои колдовские штуки?
Кое-что о чём-то похожем на то, чем пытался меня уконтрапупить Хазен, я читал где-то. Что-то связанное с остановкой сердца. Но там нужно было действовать руками. А я ему руки отстрелил. Но… впрочем, не стоит отвлекаться.
— А скажи, Забава… — продолжал между тем Арх светским тоном. — Я совсем не знаком с обычаями вашего народа. Но как ты решилась прийти в замок? Ведь это, по-моему, не в правилах обитателей леса?
— Бабушка сказала, что вам можно верить.
— Да-а? — с удивившим меня самого сарказмом вопросил я. Все трое, включая собаку, воззрились на меня озадаченно.
Подумав, девушка добавила:
— К тому же у меня есть защитник, — и положила руку на голову псу. Очень убедительно.
Только что же, этим четвероногим другом и объясняется вся её живучесть в здешней первобытной тайге? Трогательный нюанс заключался в том, что демонстрация с поглаживанием собаки выполнена была с обескураживающей детской искренностью. Что не могло говорить само за себя. Вот только… Я всё равно не мог избавиться от воспоминания о том, как они тогда появились ночью. Такой уверенно спокойной повадки не бывает ни у каких животных. Ни у диких аборигенов леса. Не говоря уже о маугли. Не звериная сила или настороженность — человеческая уверенность была в них. Только вот ни к чему в итоге своих размышлений я прийти не удосужился.
Оставалось только пробормотать вспомнившееся из приключений Гарольда О'Ши.
— «Воистину Бельфегора я лесов, полей и гор…» Это я так, про себя, — успокоил я Арха и Забаву. Пожалуй, могут решить, что я заговариваюсь.
— Мы пришли, сударыня, — продолжил свои упражнения в светскости Арх, останавливаясь у дверей в комнату и гостеприимно их распахивая. — Зайди, Дева Лесов, и поведай нам свою историю!
Забаву едва не распёрло от польщения. Она чинно вплыла в дверь. Я едва со смеху не лопнул: Арх, оказывается, мог изъясняться и в салонном почти стиле, что делало его невероятно комичным. Я даже не ожидал.
Здоровенный же волнина в ошейнике без всякого приглашения впёрся об ногу с хозяйкой, не отставая ни на шаг. Н-да. Хотел бы я знать, что было бы, если бы ему запретили. Но, увы, вряд ли это в скором времени удастся.
ГЛАВА 10Ещё один друг детства
Вы лучше лес рубите на гробы!..
— Вы должны будете положить это внутри входа в пещеру, — сказал я сотнику Вране, тому самому ветерану-командиру, которого сперва посчитал сержантом. Но везде свои критерии. Многие мне просто не понять… Я продолжил: — Недалеко, но ни в коем случае не снаружи. Сорвёте вот это кольцо, но ни в коем случае не срывайте его прежде времени. К этому моменту никого из ваших людей не должно уже оставаться ближе ста шагов. Сорвёте кольцо — и бегите изо всех сил. Шагов через пятьдесят падайте. Вообще, чем дальше вы окажетесь, тем лучше. Времени у вас будет… — Я подумал и с трудом перевёл в местные измерения четыре секунды. Запал самодельной мины представлял собой обычную гранату. Ничего более простого я придумать не смог. А Врана и его люди вызвались добровольцами. — Но запомните, мины должны быть внутри галерей. Повторите.
Врана и командир второй группы, которому я тоже уже всучил адскую машинку, повторили. Вроде ребята попались неглупые. Сделают всё как надо.
— Не беспокойтесь, господин магистр! — заверил Врана. — Мы их закупорим!
И они, лихо повернувшись, двинули к своим штурмовым группам. Оба через левое плечо. Я только тут сообразил, отчего «кругом» поворачивают именно через левое плечо: меч или сабля — в ножнах на левом боку. Если быстро крутнуться вправо — оружие отлетит в сторону. Ну и мало ли… Зацепит кого. Вот никогда раньше даже не подозревал. Хотя сам молодых солдат в полку муштровал именно «через левое плечо кругом…».