Как раз вовремя, чтобы увидеть летящий прямо на меня огненный плевок. Размерами и видом напоминающий загоревшийся футбольный мяч. От растерянности я выстрелил.
Слишком рано.
А после этого была страшная боль. Шок. Темнота.
Я не помню толком, где я был и что со мной происходило. Совсем почти ничего. Так примерно, как это бывает после сна. Воспоминания, смутные образы. Хотя в тот момент там образы эти не были ни смутными, ни неясными.
Наоборот, всё очень чётко воспринималось, без всякого удивления. Что бы ни происходило. Правда, придя в себя, я мог вспомнить только какие-то отдельные картины. Да и то, скорее, лишь общий смысл их.
Но содержание сохранилось в памяти довольно чётко. Я словно снова находился в созданном из ничего куполе. В жилом помещении, со всеми его ваннами, холодильниками, горячей водой и микроволновками.
Воспринималось это именно так, цельным куском. И не вызывало никакого удивления. Я просто был там и занимался тем, что разговаривал с компьютерным терминалом.
Вслух. Голосом. И он мне отвечал. Так же. Одним словом, мы беседовали. Почти не помню о чём. Помню только, что очень долго. Время шло» исключительно медленно, и мне нечем было больше заняться.
Видимо, это был длинный и очень нудный разговор об одном и том же — так мне кажется. Во всяком случае, я своему собеседнику на это указывал. А он то ли соглашался, то ли нет. Бред, в общем.
Но в тот момент содержание этой, с позволения сказать, беседы, казалось мне исключительно важным. Не знаю почему. Единственное, что я хорошо помню, так это как раз то, что я всё время повторял, что это — всем хорошо известная история.
Про то, как персонажа одного рассказа заманили в параллельный мир обещанием жить среди принцесс, рыцарей и драконов. Я этот рассказ хорошо помню. В журнале «Вокруг света», кажется.
Коротенький и слегка парадоксальный, он неожиданно резко заканчивался на том, что, переместившись в желанное королевство волшебных замков и благородных рыцарей, герой оказался там бесправным помощником замкового садовника.
Какое отношение всё это имело к происходившему у меня бреду, я понять не берусь. Помню только, что именно на это я всё время упирал в разговоре с терминалом.
Собеседник же с немалым смирением всё время пытался обратить моё внимание на то, что я имел и что приобрёл. И на удовлетворённое чувство справедливости. При чём тут справедливость — понятия не имею. Но так мне помнится.
Я же в ответ много и энергично доказывал, что вовсе не хотел уйти из дому и затеряться где-то. Что никакого понятия не имею о всевозможных магиях. И что в противном случае я вовсе отказываюсь принимать хоть какие-то меры.
На что ответ последовал единственно запомнившейся мне фразой. Да и то только потому, что в этот момент я наконец начал всплывать из глубины омута беспамятства. И быстрые кричащие чайки мелькали вокруг меня в наливающемся серебром воздухе…
— У тебя получалось до сих пор!
И грянул гром!
От этого грома мне и стало плохо. Да так, что я пожалел, что перед тем не умер. Сознание сразу вспомнило, что было накануне, благополучно забыв зыбкий сумеречный бред.
Я лежал на спине. И мне было плохо, плохо, плохо…
Перед глазами продолжал стоять летящий мне в лицо огненный тар. И я снова переживал его приближение. Одновременно где-то на заднем плане сознания отрешённо отмечая, что я читал по поводу шаровых молний, их природы и поведения.
Даже и того оказывалось вполне достаточно. Если этот шарик рванул на моей, так сказать, лицевой панели — мне не позавидуешь. А тут ещё эти надоедливые чайки орут над ухом!
И тут точно незримая пелена спала у меня с глаз. И я как бы очнулся во второй раз. Не теряя, однако, сознания, а продолжая приходить в себя. И обнаружил, что действительно лежу на спине. Голый. На чём-то вроде стола или кушетки. А надо мной, в рассеянном свете, пробивающемся через стенку палатки, склонился Аниз. После некоторого раздумья в моей неожиданно опустевшей голове появилась только одна фраза. Зато спасительная: «Ёрш твою меть…»
— Гар, ты меня слышишь? — спросил внятно Аниз, всматриваясь в меня.
Лицо у него было измождённое. По вискам струились ручейки пота. И выражение глаз такое, что я никак не мог с ходу определить. Но, во всяком случае, определённое облегчение там наблюдалось.
— Слышишь, Гар? — продолжал Аниз настойчиво.
Я наконец обнаружил, что не могу шевельнуться. Ничем, никуда. Даже языком. Но, сфокусировав глаза, способен смотреть. Я уставился на Аниза. Он это заметил.
— Гар, — обратился Аниз ко мне, — пожалуйста. Прежде чем начать что-либо предпринимать, обещай сперва выслушать. Хорошо? Обещаешь?
Я мог ответить только взглядом. Конечно «да». Аниз кивнул в ответ и отодвинулся. Я тут же почувствовал, что губы у меня могут шевелиться.
— Кгхр… х-х, — выдохнул я и с трудом смог выговорить: — Что случилось? Где это я?
— Ты был, гм, болен, — сообщил Аниз. — Ранен то есть. Сейчас всё уже в порядке.
Он что-то явно недоговаривал.
— Гкх… А где мы? Где мы находимся? Я ничего не помню.
— Мы в плену, Гар, — ответил грустно Аниз и ещё слегка отодвинулся. Чтобы я мог обозреть внутренности палатки.
В плену? Замечательно! Опять сидим…
— У кого? — спросил я.
И был совершенно врасплох захвачен ответом, раздавшимся вдруг сбоку:
— У меня, господин, гм… магистр. Поскольку это я захватил вас в замке Цын. Всё это время вы провели без памяти… Гм. И вот теперь нам, сударь, нужна ваша помощь.
Я вытаращился на говорившего. Насколько можно вытаращиться, скосив глаза до предела в сторону. Я увидел высокого, средних лет человека в плаще, с непокрытой головой. Он сидел на чём-то вроде походной табуретки. И смотрел на меня.
Так. В плену, значит. Я покосился на Аниза. Выглядел тот и в самом деле не блестяще. Во всяком случае, больше всего походил на больного. Отчего бы? Неизвестный, бесстрастно пронаблюдав за моими глазными манипуляциями, продолжил:
— Можете ли вы, сударь, — произнёс он размеренно, — оказать нам помощь? Если вы изъявите готовность дать нам в том своё слово, я немедленно отпущу вас и предоставлю свободу действий. Если вы не имеете такой возможности, я верну вас в предыдущее состояние. Честно говоря, если бы не нужда, оно меня устраивало больше всего. Но его величество Дарек утверждает, что вашему слову можно верить. И потому, сударь, я спрашиваю: можете ли вы оказать нам посильную помощь?
К этому моменту я настолько оправился, что мог бы, пожалуй, предпринять что-нибудь и без его милостивого соизволения. Если бы при мне был мой костюм. Увы, костюма не было. Так же, впрочем, как и никакой другой одежды.
Я, правда, мог бы предпринять не так уж мало и в этаком виде — если вспомнить Потуров застенок, например. Но по здравом размышлении обстановка показалась мне требующей ознакомления. И я не стал буянить. Обойдутся.
Тем более что этот неизвестный явно ждёт от меня чего-то в этом роде. Кто он такой? Колдун, скорее всего. Если, конечно, меня для него Аниз не держит. Но это уж вряд ли.
А и сильный же, однако, дядька, видать. Как он меня фаерболом-то шарахнул! От воспоминания у меня моментально спина покрылась пупырышками. Ох опасный дядя, ох опасный!
А что с остальными? Где мы, вообще? Почему находимся в палатке? И сколько времени я был без сознания, пока всё это происходило? А?
Незнакомец, видимо, по-своему истолковал моё молчание.
— Что ж, сударь, — произнёс он, — если вы не желаете помочь нам, то лучше всего для меня будет ещё раз…
— Погодите! — умоляюще перебил его Аниз. Ого! Я от него такой интонации ни в жизнь не мог представить! — Погодите! Гар! — обратился он ко мне. — У нас совсем немного времени. Полный Облиба с трудом согласился с нашими доводами, чтобы переговорить с тобой! Ты всё узнаешь потом. А сейчас скажи только — ты мог бы нам помочь?
— Кому — нам? — спросил я в ответ не слишком любезно. — И в чём помочь-то? В чём?
Аниз с явным облегчением вздохнул. Откинулся назад.
— Помочь отбиться от вражеского нападения. У нас без тебя практически некому воевать, — сообщил он. Очень мило. — А «нам» — это отряду магистра Облибы и капитана Кбелика и нам — его пленным. Арху, Ангресту, Рэре и нам с тобой.
Я худо-бедно начал что-то соображать. Хотя совсем далеко ещё не всё.
— А от кого отбиться-то? И чем? — Я выразительно покосился на своё обнажённое тело.
— Магистр Облиба отдаст тебе твоё оружие, — ответил Аниз. — То, что бьёт очередями, — торопливо добавил он, бросив взгляд на молчащего Облибу. — Если ты согласишься нам помочь.
— А мешок и одежду? — заикнулся было я.
— Нет, — холодно отрезал Облиба. — Не прикидывайтесь простачком, сударь. Я наслышан, на что вы способны с мешком. А без него я смогу вас контролировать. Для меня этого достаточно. И — вашего слова.
Ещё раз замечательно. Я представил себя идущим в бой с автоматом и без штанов, и мне стало смешно. Честное слово. Чтобы не дать собеседникам заподозрить лишнего, я спросил:
— А что за слово-то? И когда в бой? И вообще — что происходит? Я встать-то хоть смогу?
Аниз на это промолчал. А магистр Облиба ответил всё с тем же спокойствием:
— Мне требуется ваше слово в том, что вы не используете предоставленную вам для боя свободу, чтобы бежать. А по завершении боя вернётесь обратно. В плен. Если вы подтвердите делом данное обещание, участвуя в бою, я в свою очередь обещаю предоставить вам возможность продолжить дальнейший путь на положении других пленников.
Он был просто до невозможности официальным. Какая-то статуя воплощённого протокола. Он даже до какой-то степени меня загипнотизировал своей декламацией. Но, проморгавшись, я опомнился:
— Что-о? Да я что, спятил? Уж лучше закапывайте давайте обратно! Или что там было? — Не знаю уж, почему я так выразился, но при этих моих словах Аниз переменился в лице. Впрочем, я тогда не очень присматривался. Выслушанное меня и в самом деле возмутило. Что я, идиот, что ли, такие обещания давать?