Как раз вовремя, чтобы увидеть летящий прямо на меня огненный плевок. Размерами и видом напоминающий загоревшийся футбольный мяч. От растерянности я выстрелил.
Слишком рано.
А после этого была страшная боль. Шок. Темнота.
Я не помню толком, где я был и что со мной происходило. Совсем почти ничего. Так примерно, как это бывает после сна. Воспоминания, смутные образы. Хотя в тот момент там образы эти не были ни смутными, ни неясными.
Наоборот, все очень четко воспринималось, без всякого удивления. Что бы ни происходило. Правда, придя в себя, я мог вспомнить только какие-то отдельные картины. Да и то, скорее, лишь общий смысл их.
Но содержание сохранилось в памяти довольно четко. Я словно снова находился в созданном из ничего куполе. В жилом помещении, со всеми его ваннами, холодильниками, горячей водой и микроволновками.
Воспринималось это именно так, цельным куском. И не вызывало никакого удивления. Я просто был там и занимался тем, что разговаривал с компьютерным терминалом.
Вслух. Голосом. И он мне отвечал. Так же. Одним словом, мы беседовали. Почти не помню о чем. Помню только, что очень долго. Время шло" исключительно медленно, и мне нечем было больше заняться.
Видимо, это был длинный и очень нудный разговор об одном и том же – так мне кажется. Во всяком случае, я своему собеседнику на это указывал. А он то ли соглашался, то ли нет. Бред, в общем.
Но в тот момент содержание этой, с позволения сказать, беседы, казалось мне исключительно важным. Не знаю почему. Единственное, что я хорошо помню, так это как раз то, что я все время повторял, что это – всем хорошо известная история.
Про то, как персонажа одного рассказа заманили в параллельный мир обещанием жить среди принцесс, рыцарей и драконов. Я этот рассказ хорошо помню. В журнале «Вокруг света», кажется.
Коротенький и слегка парадоксальный, он неожиданно резко заканчивался на том, что, переместившись в желанное королевство волшебных замков и благородных рыцарей, герой оказался там бесправным помощником замкового садовника.
Какое отношение все это имело к происходившему у меня бреду, я понять не берусь. Помню только, что именно на это я все время упирал в разговоре с терминалом.
Собеседник же с немалым смирением все время пытался обратить мое внимание на то, что я имел и что приобрел. И на удовлетворенное чувство справедливости. При чем тут справедливость – понятия не имею. Но так мне помнится.
Я же в ответ много и энергично доказывал, что вовсе не хотел уйти из дому и затеряться где-то. Что никакого понятия не имею о всевозможных магиях. И что в противном случае я вовсе отказываюсь принимать хоть какие-то меры.
На что ответ последовал единственно запомнившейся мне фразой. Да и то только потому, что в этот момент я наконец начал всплывать из глубины омута беспамятства. И быстрые кричащие чайки мелькали вокруг меня в наливающемся серебром воздухе…
– У тебя получалось до сих пор!
И грянул гром!
От этого грома мне и стало плохо. Да так, что я пожалел, что перед тем не умер. Сознание сразу вспомнило, что было накануне, благополучно забыв зыбкий сумеречный бред.
Я лежал на спине. И мне было плохо, плохо, плохо…
Перед глазами продолжал стоять летящий мне в лицо огненный тар. И я снова переживал его приближение. Одновременно где-то на заднем плане сознания отрешенно отмечая, что я читал по поводу шаровых молний, их природы и поведения.
Даже и того оказывалось вполне достаточно. Если этот шарик рванул на моей, так сказать, лицевой панели – мне не позавидуешь. А тут еще эти надоедливые чайки орут над ухом!
И тут точно незримая пелена спала у меня с глаз. И я как бы очнулся во второй раз. Не теряя, однако, сознания, а продолжая приходить в себя. И обнаружил, что действительно лежу на спине. Голый. На чем-то вроде стола или кушетки. А надо мной, в рассеянном свете, пробивающемся через стенку палатки, склонился Аниз. После некоторого раздумья в моей неожиданно опустевшей голове появилась только одна фраза. Зато спасительная: «Ерш твою меть…»
– Гар, ты меня слышишь? – спросил внятно Аниз, всматриваясь в меня.
Лицо у него было изможденное. По вискам струились ручейки пота. И выражение глаз такое, что я никак не мог с ходу определить. Но, во всяком случае, определенное облегчение там наблюдалось.
– Слышишь, Гар? – продолжал Аниз настойчиво.
Я наконец обнаружил, что не могу шевельнуться. Ничем, никуда. Даже языком. Но, сфокусировав глаза, способен смотреть. Я уставился на Аниза. Он это заметил.
– Гар, – обратился Аниз ко мне, – пожалуйста. Прежде чем начать что-либо предпринимать, обещай сперва выслушать. Хорошо? Обещаешь?
Я мог ответить только взглядом. Конечно «да». Аниз кивнул в ответ и отодвинулся. Я тут же почувствовал, что губы у меня могут шевелиться.
– Кгхр… х-х, – выдохнул я и с трудом смог выговорить: – Что случилось? Где это я?
– Ты был, гм, болен, – сообщил Аниз. – Ранен то есть. Сейчас все уже в порядке.
Он что-то явно недоговаривал.
– Гкх… А где мы? Где мы находимся? Я ничего не помню.
– Мы в плену, Гар, – ответил грустно Аниз и еще слегка отодвинулся. Чтобы я мог обозреть внутренности палатки.
В плену? Замечательно! Опять сидим…
– У кого? – спросил я.
И был совершенно врасплох захвачен ответом, раздавшимся вдруг сбоку:
– У меня, господин, гм… магистр. Поскольку это я захватил вас в замке Цын. Все это время вы провели без памяти… Гм. И вот теперь нам, сударь, нужна ваша помощь.
Я вытаращился на говорившего. Насколько можно вытаращиться, скосив глаза до предела в сторону. Я увидел высокого, средних лет человека в плаще, с непокрытой головой. Он сидел на чем-то вроде походной табуретки. И смотрел на меня.
Так. В плену, значит. Я покосился на Аниза. Выглядел тот и в самом деле не блестяще. Во всяком случае, больше всего походил на больного. Отчего бы? Неизвестный, бесстрастно пронаблюдав за моими глазными манипуляциями, продолжил:
– Можете ли вы, сударь, – произнес он размеренно, – оказать нам помощь? Если вы изъявите готовность дать нам в том свое слово, я немедленно отпущу вас и предоставлю свободу действий. Если вы не имеете такой возможности, я верну вас в предыдущее состояние. Честно говоря, если бы не нужда, оно меня устраивало больше всего. Но его величество Дарек утверждает, что вашему слову можно верить. И потому, сударь, я спрашиваю: можете ли вы оказать нам посильную помощь?
К этому моменту я настолько оправился, что мог бы, пожалуй, предпринять что-нибудь и без его милостивого соизволения. Если бы при мне был мой костюм. Увы, костюма не было. Так же, впрочем, как и никакой другой одежды.
Я, правда, мог бы предпринять не так уж мало и в этаком виде – если вспомнить Потуров застенок, например. Но по здравом размышлении обстановка показалась мне требующей ознакомления. И я не стал буянить. Обойдутся.
Тем более что этот неизвестный явно ждет от меня чего-то в этом роде. Кто он такой? Колдун, скорее всего. Если, конечно, меня для него Аниз не держит. Но это уж вряд ли.
А и сильный же, однако, дядька, видать. Как он меня фаерболом-то шарахнул! От воспоминания у меня моментально спина покрылась пупырышками. Ох опасный дядя, ох опасный!
А что с остальными? Где мы, вообще? Почему находимся в палатке? И сколько времени я был без сознания, пока все это происходило? А?
Незнакомец, видимо, по-своему истолковал мое молчание.
– Что ж, сударь, – произнес он, – если вы не желаете помочь нам, то лучше всего для меня будет еще раз…
– Погодите! – умоляюще перебил его Аниз. Ого! Я от него такой интонации ни в жизнь не мог представить! – Погодите! Гар! – обратился он ко мне. – У нас совсем немного времени. Полный Облиба с трудом согласился с нашими доводами, чтобы переговорить с тобой! Ты все узнаешь потом. А сейчас скажи только – ты мог бы нам помочь?
– Кому – нам? – спросил я в ответ не слишком любезно. – И в чем помочь-то? В чем?
Аниз с явным облегчением вздохнул. Откинулся назад.
– Помочь отбиться от вражеского нападения. У нас без тебя практически некому воевать, – сообщил он. Очень мило. – А «нам» – это отряду магистра Облибы и капитана Кбелика и нам – его пленным. Арху, Ангресту, Рэре и нам с тобой.
Я худо-бедно начал что-то соображать. Хотя совсем далеко еще не все.
– А от кого отбиться-то? И чем? – Я выразительно покосился на свое обнаженное тело.
– Магистр Облиба отдаст тебе твое оружие, – ответил Аниз. – То, что бьет очередями, – торопливо добавил он, бросив взгляд на молчащего Облибу. – Если ты согласишься нам помочь.
– А мешок и одежду? – заикнулся было я.
– Нет, – холодно отрезал Облиба. – Не прикидывайтесь простачком, сударь. Я наслышан, на что вы способны с мешком. А без него я смогу вас контролировать. Для меня этого достаточно. И – вашего слова.
Еще раз замечательно. Я представил себя идущим в бой с автоматом и без штанов, и мне стало смешно. Честное слово. Чтобы не дать собеседникам заподозрить лишнего, я спросил:
– А что за слово-то? И когда в бой? И вообще – что происходит? Я встать-то хоть смогу?
Аниз на это промолчал. А магистр Облиба ответил все с тем же спокойствием:
– Мне требуется ваше слово в том, что вы не используете предоставленную вам для боя свободу, чтобы бежать. А по завершении боя вернетесь обратно. В плен. Если вы подтвердите делом данное обещание, участвуя в бою, я в свою очередь обещаю предоставить вам возможность продолжить дальнейший путь на положении других пленников.
Он был просто до невозможности официальным. Какая-то статуя воплощенного протокола. Он даже до какой-то степени меня загипнотизировал своей декламацией. Но, проморгавшись, я опомнился:
– Что-о? Да я что, спятил? Уж лучше закапывайте давайте обратно! Или что там было? – Не знаю уж, почему я так выразился, но при этих моих словах Аниз переменился в лице. Впрочем, я тогда не очень присматривался. Выслушанное меня и в самом деле возмутило. Что я, идиот, что ли, такие обещания давать?