– Неужели в окружении императора нет никого, кто подойдёт и честно скажет: «Ваше Величество, цена вашей ошибки – три с лишним тысячи молодых парней? Не пора ли засунуть вашу гордость в одно место и отправить к Сайо посольство?»
– Юли! – Бриш гневно топнул ногой. – Счастье, что ты не вхожа к императору! Иначе тебя давно бы выслали куда-нибудь в глухую тайгу или в степь к овцеводам! Марш домой к своему инго и готовь купальные костюмы к отпуску!
– Не раньше, чем закажу у Нариты одежду для Шена, – ухмыльнулась я.
– Заказывай, – моментально остыл дядя. – И ещё, Юли… мне кажется, твоё отношение к островитянину сильно изменилось.
– Он забавный, – улыбнулась я. – Ненавидит империю и меня за компанию, но при этом никогда не ударит в спину. Жаль, что мы враги.
– Иногда врага уважаешь больше, чем того, с кем ты вынужден быть на одной стороне.
Бриш потянулся похлопать меня по плечу и задержал руку на полпути.
– Всевышний, какая же ты уже взрослая, Юли! Завершишь это дело – бросай службу к чертям! Сколько можно?!
Я поднялась, звонко чмокнула его в щёку и пошла искать Нариту.
***
Отпуск в управлении мне дали без вопросов. Очевидно, необходимое распоряжение спустили сверху, поскольку в отделе кадров меня поджидали распечатанный бланк заявления и кислая улыбка начальницы.
– Вы выбрали неудачное время для отдыха, льена Дигиш. Летом я вам предлагала – не хотели, а сейчас вдруг надумали.
– Так ведь и я не планировала, льена Решáн, – я понизила голос до заговорщицкого шёпота. – Знакомая вчера позвонила и попросила выручить – она купила тур в Алорис и подхватила ангину. Ни удовольствия, ни денег: выезжать завтра, фирма даже часть оплаты не вернёт. Предложила мне за треть цены. Разве я могла отказаться? Отели в Алорисе за полгода бронируют, а тут такая оказия. Грех не воспользоваться.
– Ах, Алорис! – мечтательно протянула начальница отдела. – Море, пальмы, пляжи!.. Как вам повезло, льена Дигиш! Я прослежу, чтобы отпускные перечислили без задержек. И можете сегодня не работать – я оформлю ваше заявление вчерашним числом.
– Вы очень добры, льена Решан, – поблагодарила я совершенно искренне.
Метель на улице чуть поубавила пыл, и всё же домой я пришла в прекрасном расположении духа. Шен оторвался от книги и подозрительно покосился на меня.
– Льена Юлика, у вас такой вид, словно вы сейчас начнёте напевать.
Вечером нам не удалось поговорить – я вернулась слишком поздно, он уже спал. Утром мы едва перебросились парой слов, потому что я умудрилась не услышать будильник и собиралась в спешке.
– Всё гораздо хуже, Шен: мне хочется танцевать.
Он скептически хмыкнул и заправил за ухо спадающую на лоб прядь. Отросшие на четыре дюйма волосы здорово ему мешали, но в хвост их было ещё не собрать. Теперь стало видно, что они не просто серебряные: их оттенок напоминал скорее светлый перламутр.
– Вы меня пугаете, льена Юлика.
– У вас когда-нибудь был отпуск?
– Нет, – усмехнулся он. – Моя работа не предполагала отпусков.
– А кем вы работаете? – живо поинтересовалась я.
– Работал, хотели вы сказать, – поправил Шен.
Я не сводила с него вопросительного взгляда, не давая сменить тему, после чего он сдался:
– У отца большое хозяйство, приходилось помогать. Всего понемногу – управление, финансы, контроль. Не до выходных. Хорошо, что я младший сын… – Шен запнулся, помрачнел, но продолжил: – Всегда было кому подстраховать.
В дверь позвонили: курьер доставил билеты для льены Дигиш и её инго. Пассажирский теплоход «Литáвика», отправление из Скирона завтра в десять тридцать. К билетам прилагалась пластиковая денежная карта: увидев сумму «на расходы», я присвистнула и от души поблагодарила дядю. В приподнятом настроении я вернулась в гостиную. Шен по-прежнему смотрел в пол.
– На каких частотах работают вифоны в империи?
От неожиданного вопроса я опешила и просто протянула ему свой. Он жадно схватил аппарат и даже ввёл какой-то номер, затем другой, третий…
– Нет. Слишком разные, хотя внешне и похожи.
Шен поднял голову:
– Льена Юлика… Моя семья убеждена, что я мёртв. В таких случаях говорят: «Я отдал бы всё за то, чтобы с ними связаться». Беда в том, что мне нечего отдавать. Даже моё неприглядное тело и так принадлежит вам.
– Вы уверены? – я присела рядом. – Шен, а если ваша свобода зависит только от вас?
– Шутите? – зло бросил он.
– Семья и свобода не темы для шуток, – я протянула ему билеты. – Решайте сами: хотите вы вернуться домой или нет.
Билеты он изучил аж с двух сторон.
– Алорис? Знаменитый курорт?
– По пути в Алорис теплоход делает остановку в Бару. Там можно пересесть на корабль до архипелага.
– К архипелагу не ходят суда, – его голос заледенел. – Это не раз звучало в новостях.
– Пассажирские, – уточнила я. – Кроме них есть ещё торговые, рыболовные, почтовые, военные…
На последнем слове он расхохотался.
– Льена Юлика, если на военный корабль и проберётся крыса, то, увы, не канцелярская, а самая обычная. Серая с хвостом.
– Допустим, что канцелярская крыса дружит с корабельными. И готова гарантировать вам, что через неделю вы окажетесь на архипелаге.
– Что взамен? – шумно сглотнул Шен.
– Вы расскажете мне, по какому принципу действуют ваши установки, управляющие климатом. Какова их дальность. Чего ещё, кроме цунами и снегопадов, опасаться империи.
Шен медленно поднялся. Губы изогнулись в кривой улыбке, в глазах вспыхнул гнев.
– Вот тебе и сострадательная льена Юлика… Первый раз встречаю женщину, способную столь искусно притворяться. Кто вы на самом деле?
– Одна из тех, кому не нравится политика Бергана.
– Интересно, – он несколько расслабился. – И насколько вам не нравится эта политика?
– Достаточно, чтобы воспользоваться информацией и подорвать доверие к императору. В идеале – вызвать государственный переворот. Ещё лучше, если в результате этого переворота Берган отправится в ад.
Я приглушила эмоции в голосе, чтобы звучало достовернее.
– Вы так его ненавидите?
– На то у меня есть личные причины. Мой отец был убит в результате покушения на императорскую семью. Папа случайно оказался рядом с Берганом и закрыл девятилетнего наследника своим телом. По политическим соображениям происшествие не предали огласке, смерть оформили как несчастный случай. Отец остался неизвестным героем: никаких наград, выплат вдове – ничего. Когда мама обратилась за пенсией, ей отказали – отцу только исполнилось пятьдесят четыре года, пенсию он не выслужил.
– Сколько вам тогда было? – тихо спросил Шен.
– Двенадцать лет.
– Откуда вы узнали правду?
– Нашлись те, кто меня просветил. Я не верила, мне показали запись с визокамеры – как папа спасает жизнь наследника престола. Счастье, что мама не дожила до этого момента. Ей было бы тяжело поверить в человеческую подлость.
– Она?..
– Пережила отца на неделю. Сердце отказало.
– Великие духи, – Шен содрогнулся. – На что же вы жили?
– После смерти мамы мне стали платить небольшое пособие. У меня были дом и Зея. Зея умела экономно расходовать деньги – сама готовила, шила, вязала. А в университете я получала стипендию.
Ни слова лжи. «Никогда не врать» – первое и основное правило агента. Факты всегда можно перепроверить, найти свидетелей, документы, записи. Но мне стало неловко от того, как потеплел взгляд Шена.
– Почему вы не рассказали это сразу, льена Юлика?
– Не была уверена, что получится вас освободить. И не особо доверяла. Мне ещё жить в империи, Шен.
Он с совсем иным чувством взял билеты.
– То есть всё взаправду? Вы переправите меня на архипелаг и отпустите?
– Клянусь памятью отца. Информация о секретном оружии Сайо в обмен на свободу.
– Секретное оружие… – Шен озорно улыбнулся. – Льена Юлика, у вас крепкие нервы?
– Не жаловалась, – скромно потупилась я.
– Тогда выйдем во двор.
Я оглядела его домашнюю рубашку из тонкой ткани.
– Там мороз.
– Мы ненадолго. Мне хватит пары минут. Правда, я не в лучшей форме, но мы всё равно не успеем замёрзнуть.
– Нет уж, – запротестовала я. – Подождите, принесу тёплые кофты. Не хочу завтра на теплоходе хлюпать носом.
В смешной полосатой кофте, которую когда-то связала Зея, Шен казался мальчиком-подростком – с тощей шеей, торчащей из пышного воротника, и худыми запястьями. Подозреваю, я выглядела так же нелепо. Хорошо, что двор окружали лишь глухие стены соседних домов и нас никто не видел. Шен смело вышел вперёд, задрал голову, поднял руки и уставился на низкие, плотные тучи, из которых сыпался снег. Его волосы вдруг засветились – неярким синеватым светом, напоминающим фосфоресцирующее свечение глубоководных рыб. Невероятно, но снегопад сначала поредел, а затем и вовсе прекратился. Высоко вверху облака начали расходиться. Возник просвет, сначала светло-серый, затем белёсый, бледно-голубой… Через минуту над моим двором сиял кусочек чистого неба – такого же яркого, как глаза Шена.
Мне стало страшно. Островитянин в дурацкой кофте и был той могущественной силой, что топила корабли и заносила снегом империю. Он управлял огромными рассеянными массами воды: мог ли он с той же лёгкостью расправиться со мной? Кровь ведь тоже жидкость.
– Всё, предел, – выдохнул Шен и уронил руки. – Я ещё не поправился толком, и волосы слишком короткие.
Он покачнулся и еле устоял на ногах. Свечение угасло. Тучи тут же сомкнулись, словно ясное небо мне почудилось. Вьюга набросилась с новой яростью. Я подставила Шену плечо, за которое он с радостью ухватился, и мы вернулись в дом.
Глава 11
– Острова всегда зависели от океана, – Шен доел куриный окорочок и алчно покосился на сковородку. – Наша жизнь очень тесно связана с водой: приливы, отливы, течения, тайфуны, ураганы… В какой момент появились водники, никто не знает. Первые упоминания о Повелителях волн встречаются на каменных стелах трёхтысячелетней давности.