– Ерунда. Вы завалили Кергар снегом с целью продемонстрировать своё могущество, значит, рано или поздно планировали рассказать о способностях Сайо. Иначе в чём смысл? Ты просто спас несколько тысяч жизней молодых парней, которые за эту неделю могли бы погибнуть.
– Ты это серьёзно? – Шен подался ко мне.
– Серьёзнее некуда. Но я всё равно тебя не выдам.
– Я и не беспокоюсь. Мы теперь сообщники, – он хохотнул и одним глотком опустошил чашку. – Видел бы меня братец!
– Откуда ты знаешь – может, он тоже тайком от слуг таскает вино с кухни, – предположила я. – И напивается вдвоём с женой.
– Не-е-е, – протянул Шен. – Май серьёзный, правильный. Он же будущий князь. Никогда не проказничал, даже в детстве! Женился по выбору отца, сына родил… то есть, Ильва родила… Я тебе говорил, что у меня трое племянников?
– Трое племянников, две тёти, мама, папа, сестра, брат и бабушка с дедушкой, – без запинки оттарабанила я. – Надеюсь, ты не собираешься меня с ними знакомить?
– Не надейся, – он икнул. – Обязательно познакомлю. Они уже спрашивали, кого я приволок… ик… и не пора бы мне повзрослеть и последовать примеру брата… А я ответил, что тогда опять сбегу… ик…
Я протянула ему свою чашку с остатками вина.
– Спасибо… Лучше на войну, лучше в плен, лучше стать инго… нет, инго не лучше. Но только не жениться на Лаи́се!
– Это твоя возлюбленная невеста? – поддела его. – Чудесная девушка из знатного рода и ослепительная красавица?
– Запомнила, – Шен расплылся в улыбке. – Ревнуешь?
– Сочувствую. Муж-пьяница – врагу не пожелаешь.
– Это ненадолго, – он поставил пустую чашку на стол и с сожалением посмотрел на опустошённые бутылки. – Мало взяли. Через полчаса я буду трезвым, как стёклышко. Отец предпочитает ром, так даже тот через пару часов рассасывается.
– Хорошо, не буду переживать за твою Лаису, – покорно согласилась я.
– Она не моя! Она племянница князя Койу. На кой чёрт мне на ней жениться, если мама тоже Койу? – Шен тяжело вздохнул и пристроил голову на моём плече. – Я бы понял, если бы мы с Айлу породниться решили, или с Пайю, или с Войо́…
– Или с Кергаром, – негромко подсказала я. – Женись на троюродной сестре императора. Принеси себя в жертву ради блага острова.
– Почему ты такая? – Шен тихонько вздохнул. – Я для тебя по-прежнему никто?..
Его острый локоть упирался в мой бок. Плечо вылезло из халата и поражало матовой белизной мрамора, тонкие косточки ключиц словно прорывали кожу, перламутровое сияние волос заставило вспомнить о ярящемся шторме и нереальном свечении. Хрупкий, невероятный, живая загадка, сын князя, Повелитель волн… Я очень долго подбирала слова, но когда почти решилась, обнаружила, что Шен закрыл глаза и мирно спит.
И хорошо, потому что эти слова не стоило произносить вслух.
Пробуждение было ужасным. Не от похмелья – много ли я выпила? Но я прекрасно помнила, как, полусонные, мы с Шеном легли лицом друг к другу, а чтобы не упасть с узкой кровати, ещё и обнялись. Провести ночь в обнимку с Шеном! Я застонала и уткнулась в подушку. К счастью, проснулась я одна. Комнату заливали лучи яркого солнца, бликовали на пустой посуде и бутылках из-под вина. Часов в комнате не было, я потерялась во времени. Неуклюже поднялась, поправила халат, побрела в ванную. В зеркале критически оглядела себя – помятую, взлохмаченную и с мрачным выражением лица. Хорошо, что Шен отдал мою сумку до нашей вылазки, теперь я могла привести себя в порядок. Стук в дверь совпал с последними штрихами лёгкого макияжа.
– Светлого утра, льена Юлика, – поприветствовал меня Нел.
Из-за его спины выглядывали две служанки в своих идеальных белоснежных фартучках с оборками. Они изобразили нечто вроде поклона, первая начала собирать грязную посуду, вторая перестелила постель. Чтобы не мешать девушкам, Нел отошёл к окну, заметил бутылки и улыбнулся краешком рта.
– Вы всё ещё намерены не спускать с меня глаз? – спросила я его, лишь бы увести в сторону от опасной темы.
– Лоу не отменял своего распоряжения, – Нел бросил быстрый взгляд на служанок. – Он, видите ли, с утра вообще не в духе. За завтраком князь объявил о прибытии делегации Койу, после чего у лоу сразу нашлись срочные дела за пределами дворца. Зато он позволил показать вам библиотеку, картинную галерею и музейные залы – разумеется, в моём сопровождении.
Я тоже покосилась на девушек: имперского они не знают, но имя точно разберут.
– Доброта лоу не имеет границ. Мы можем идти прямо сейчас?
– Ещё лоу велел пять раз в день подавать вам еду: завтрак, второй завтрак, обед, полдник и ужин, – Нел сохранял строгое лицо. – Поскольку оба завтрака вы проспали, а до обеда далеко, думаю…
Служанки закончили свою работу, поклонились ему и вышли.
– …нам никто не помешает улизнуть, – совсем иным тоном закончил Нел. – Но для этого вам нужно переодеться. Не стоит разгуливать по дворцу в имперском наряде.
Только сейчас я обратила внимание на свёрток на кровати. Развернула и обомлела: это оказалось изысканное платье из перламутрово-голубого шёлка с серебряной нитью по моде Сайо, с закрытой грудью и обнажёнными плечами.
– Нел, и как я в нём буду выглядеть – с такими руками? – я продемонстрировала подзажившую, но ещё заметную царапину.
– Там есть накидка, – он потянул за край чего-то тонкого и воздушного.
– Обо всём подумали? – восхитилась предусмотрительностью.
– Не я, – Нел улыбнулся уже открыто. – Жду вас за дверью, льена Юлика.
«Одежда делает женщину», утверждает народная мудрость. Мне пришлось убедиться в справедливости этой поговорки. О том, чем руководствовался Шен, выбирая именно этот цвет, я старалась не думать. И кстати, глазомер, как и вкус, у него были отличные. Платье превратило меня в знатную даму, визуально прибавило роста, даже мои серо-стальные глаза засияли по-особенному, а простая стрижка преобразилась в стильную. Накидка представляла собой газовую пелерину, расшитую крошечными жемчужинами, она полностью скрыла изъяны кожи. Когда я вышла в коридор, Нел стоял спиной к двери. Он повернулся и замер.
– Всё равно меня не спутаешь с островитянкой, – я дотронулась до пряди тёмных волос.
– Вас вообще ни с кем не спутаешь, – тихо ответил Нел. – Позвольте вашу руку, льена Юлика.
Коридоры выглядели необитаемыми. По сравнению с императорским дворцом в Грасоре, где жизнь бурлила в любое время дня и ночи, здесь словно все вымерли. Лишь однажды нам навстречу попалась служанка, нёсшая на вытянутых руках гигантскую вазу с цветами, и у лифта дежурили невозмутимые охранники в чёрной форме.
– Нел, почему в таком огромном здании так мало людей?
– Две трети штата князь отпустил, чтобы не подвергать их жизни опасности. Оставшиеся добровольцы сосредоточены или на нижнем ярусе, где расположена кухня, комнаты слуг и подсобные помещения, или в княжеских покоях на верхних ярусах. Со второго по четвёртый ярусы нежилые.
– А Шена каким ветром сюда занесло?
– Лоу со скандалом перебрался на третий ярус в семнадцать лет, – Нел вздохнул. – Захотел жить подальше от родителей. Княгиня причитала две недели, потом повелела перестроить часть музейных залов… Прошу, вас, льена Юлика.
Глава 5
При слове «музей» я всегда представляла строгие ряды застеклённых шкафов с экспонатами, таблички «руками не трогать!» и стойки-ограждения с красными бархатными шнурами. Ничего этого не было. На открытых подставках располагались модели кораблей, выточенные из огромных раковин, композиции из застывшего кружева кораллов, украшения из жемчуга величиной с перепелиное яйцо, вазы в человеческий рост, пролежавшие на морском дне века и обросшие ракушками… Прекрасные вещи, важность которых определялась не стоимостью, а художественной ценностью. С замирающим от восторга сердцем я переходила от одной скульптуры к другой.
– Откуда это всё?!
– Князья Соайро покровительствуют талантливым мастерам все две тысячи лет своего правления. Большинство шедевров сделано по их заказу. Вам нравится?
Я любовалась раковиной, которую умелые руки превратили в тончайшее ажурное переплетение диковинных цветов, и от избытка чувств лишь кивнула. Столь искусной глиптики мне видеть не доводилось – впрочем, как и таких гигантских раковин. Парусники из перламутра, резьба по жемчугу – всё это можно было разглядывать бесконечно, но Нел не дал мне задержаться.
– Вы можете приходить в музей в любое время, льена Юлика, он не запирается.
– Князь не боится, что его обворуют? – удивилась я.
– Вынести из дворца предмет подобных размеров проблематично. Потом, примерная стоимость любого изделия не менее миллиона злотых – продать его не так-то просто.
– Но можно же ненароком повредить, уронить, разбить!
– Они хорошо закреплены. Единственный случай, когда музейный экспонат разбили, произошёл по вине члена княжеской семьи.
– Дайте угадаю: это был Шен, – предположила я, уверенная в собственной правоте. – У него прямо редкостный талант громить всё вокруг!
Нел еле сдержал смех.
– Льена Юлика, вы этого не говорили, а я не слышал.
– Это значит «да»?
– Пройдёмте в картинную галерею, льена Юлика. Там собраны замечательные полотна, которые вам, как историку, будут особенно интересны, – выкрутился Нел.
– Значит – да, – удовлетворённо заключила я.
Картинная галерея располагалась в следующем зале. Хотела бы я, чтобы здесь побывали те, кто называет островитян «дикарями». Государственный музей искусств купил бы любую из имеющихся картин, даже не спрашивая цену. Но больше всего меня привлекли портреты князей. Правителей Сайо изображали в тёмно-синих парадных одеяниях, расшитых золотом и жемчугом. Характерные резкие черты лица прослеживались от поколения к поколению, как и ярко-голубой цвет глаз, и отливающие перламутром волосы, сплетённые в косы. На старых портретах эти косы, горделиво переброшенные через плечо, доходили до икр. С течением лет длина волос несколько сократилась, и последний князь хвастался косой лишь до бёдер.