– Так не стоило обещать за меня.
От Алвио исходила аура власти и уверенности. Князь превосходил младшего сына и ростом, и статью, но Шен не отводил взгляда и не собирался уступать.
– Мне надоели твои выкрутасы! – Алвио глубоко вздохнул, сбрасывая напряжение. – В двадцать пять ты ведёшь себя так же, как в пятнадцать – не хочу, не буду! Мы слишком тебя избаловали, Иршен. Чем тебя не устраивает Лаиса?
– Тем, что не я её выбрал.
– То, что выбираешь ты, нельзя пускать дальше кухни. Дочь разнорабочего, рыбачка, вдова с ребёнком. Теперь имперская шлюха!
– Не смей так говорить о Юли! – с нажимом произнёс Шен. – Если бы не она, я сдох бы в Кергаре в собачьем ошейнике!
– Мне безразлично, с кем ты забавляешься, Иршен. Нравится тащить в постель всякую шваль – пожалуйста, – князь брезгливо поморщился. – Но если это мешает тебе выполнять свои обязательства…
– Твои обязательства! – перебил Шен. – Ты обходишься со мной хуже, чем в империи обращаются с рабами! Даже у инго в Кергаре есть права, а ты привык только приказывать! Как Элое и Маю! Их судьбами ты распорядился, не спрашивая согласия, и со мной поступаешь так же!
– Ни Майро, ни Элойя не доставляли таких проблем! – Алвио опять вскипел. – Хочешь в империю – бери свою шлюху и убирайся! Зарабатывай сам себе на жизнь, или пусть она тебя содержит! Поживёшь в нищете – поубавишь гонор!
Мне пришлось напомнить себе, что надо сохранять лишь слегка обеспокоенное выражение лица. Полное равнодушие вызвало бы подозрение – всё-таки разговор шёл на повышенных тонах.
– Знаешь, и уберусь, – вдруг бесстрастно ответил Шен. – Если выбирать между Лаисой и бедностью, уж лучше последнее. Нищенствовать мне не придётся – я работал на тебя восемь лет, чему-то да научился. И «Путеводную звезду» ты не отнимешь – это подарок бабушки. К тому же я вообще-то водник. Те же Айлу с радостью возьмут меня на службу.
На какую-то секунду мне показалось, что князя хватит удар. Его лицо из красного сделалось багровым. Ноздри острого носа раздувались, губы сжались до тонкой линии. И в этот момент я увидела, насколько они похожи – из всех детей именно Шен унаследовал резкие черты отца и его же вспыльчивость. Всевышний, они даже злились одинаково, гневно щуря глаза и задирая подбородок!
– Делай что хочешь, – огромным усилием воли Алвио овладел собой, – но на Лаисе ты женишься! Я дал слово князя, и я его сдержу!
– Нет, – Шен скрестил руки на груди.
– А я сказал – да!
Для полноты образа тирана и деспота князю оставалось топнуть ногой. До этого Алвио не опустился, развернулся и вышел, полагая, что разговор окончен. На меня он даже не взглянул.
Имперская шлюха не стоила его высочайшего внимания.
Глава 7
Теперь мне предстояла сложная задача: сделать вид, что не поняла смысла ссоры отца и сына. Шен медленно опустился на кровать и сцепил руки.
– Твой отец неотразим в гневе, – заметила я, присаживаясь рядом. – Тебе говорили, что ты его копия?
– Постоянно, – хмыкнул Шен. – Наверное, оттого мы и ругаемся. В детстве он меня обожал, прощал все выходки, заваливал подарками, всегда брал с собой в поездки. Май даже ревновал.
Он помолчал и выдохнул:
– Юли, прости меня. Я сорвался.
Слышать от него извинения было настолько непривычно, что я не сразу ответила.
– Мне тоже не следовало бить по больному… Шен, посольство в империю возглавлял твой отец?
– Да. К чему это ты?
– К тому, как важно держать свои эмоции в узде. Для Кергара передвинуть морские пути на пару лиг – пустяк, но слишком юного и неуверенного в себе императора оскорбило слово «требуем». Одно-единственное слово, произнесённое в запальчивости твоим отцом, вызвало войну. А сколько слов наговорил бы ты?
– Много, – Шен опустил голову. – Из меня никогда не получилось бы хорошего князя. Счастье, что трон унаследует брат. Май серьёзный и ответственный, он десять раз подумает, прежде чем что-то скажет.
– Лет в семь я пристала к родителям: хочу брата или сестру, – созналась я. – Но они отшутились, мол, тогда тебе достанется меньше внимания. Лишь спустя годы до меня дошло, что в мамином возрасте рожать второго ребёнка было рискованно для здоровья. Папа и мама поженились довольно поздно, это очень романтическая история.
– Расскажи мне о своих родителях, – попросил Шен.
– Они познакомились в университете Грасора уже на последнем курсе и влюбились друг в друга с первого взгляда. Только мама была помолвлена с другим, а папа не посмел признаться в чувствах чужой невесте. С горя он поступил на службу, уехал на архипелаг и вернулся лишь через пятнадцать лет. Нашёл маму, узнал, что она овдовела, и тут же сделал ей предложение. Однако семья папы не одобрила мезальянс – был ещё жив дед, кичившийся своими корнями, и простая девушка, да к тому же вдова, его не устраивала. Моя мама не придумала ничего умнее, как заявить, что не хочет портить папе жизнь, и сбежала из столицы. Папа разорвал отношения с роднёй, отказался от наследства и три года разыскивал маму по всему Кергару. Нашёл, убедил, женился и переселился с ней в Скирон, подальше от семьи. Через год у них родилась я.
– Как в романе.
Шен взглядом попросил разрешения прилечь. Я кивнула, но не ожидала, что голову он положит мне на колени. Открыла рот, чтобы возмутиться… и позволила.
– У них были невероятно трогательные отношения. Папа редко бывал дома – основная часть его службы проходила в Грасоре, не в Скироне. И всё то время, пока он отсутствовал, мама словно не жила. Занималась хозяйством, играла со мной, улыбалась – только будто понарошку. Как люстра, в которой из пяти лампочек горит одна. И лишь когда папа возвращался, она начинала сиять в полную силу. А он рвался к ней каждую свободную минуту. Между Грасором и Скироном три часа быстрой езды на машине: однажды в мамин день рождения папа приехал на двадцать минут, чтобы её поздравить. Понимаешь, Шен? Три часа туда, три часа обратно, чтобы двадцать минут побыть с любимым человеком.
– Поэтому ты до сих пор одна? – тихо спросил Шен. – У тебя перед глазами пример великой любви – и ты не согласна на меньшее?
Неужели он прав? Я ошеломлённо замерла. В самом деле, так ли уж мешала мне тайная служба? Нет, я просто знала, какими должны быть настоящие чувства, потому что видела образец – и подсознательно отвергала всё, что ему не соответствовало. Шен правильно понял моё растерянное молчание.
– Не удивительно, что твоя мама пережила мужа всего на неделю. Странно, что она вообще столько без него прожила.
– Она держалась ради меня. Пыталась выхлопотать пенсию. Когда она получила письмо с отказом, прочитала его, села в кресло и словно задремала. Мы с Зеей ходили на цыпочках, чтобы её не будить. Вечером Зея пришла звать маму к ужину и вернулась в слезах…
Я не могла рассказать Шену, что на следующий день примчался дядя Бриш. Он добирался с архипелага и опоздал лишь на несколько часов. Дядя и поведал мне историю любви моих родителей, объяснил, где и кем на самом деле служил мой отец, показал настоящее письмо императора Валсара.
– А мои отец и мать поженились по приказу деда, – Шен вздохнул. – У отца постоянно меняются фаворитки, мама об этом знает и мирится. Я не хочу так, Юли! И как Май с Ильвой не хочу – спать в разных спальнях, жить параллельной жизнью, раз в полгода брать новую любовницу. Чёрт, может, мне и в самом деле стоило остаться в империи твоим инго? Ты меня хотя бы ни к чему не принуждала.
В этот момент в нём не осталось ничего опасного, ничего хищного. Просто усталый парень, которому не повезло родиться в княжеской семье. Рука сама потянулась погладить серебристые пряди, рассыпанные по моим коленям.
– Ты не сможешь быть инго, Шен. Ты не способен подчиняться – ни отцу, ни хозяину. Умрёшь, но не покоришься.
– Повтори ещё, что это мальчишество, – буркнул он, подлаживаясь под мою руку.
– Это гордость, Шен. Основная черта твоего характера.
Он смотрел на меня в упор, и яркие радужки сузились до узкого ободка.
– Тебе это нравится?
«Очень нравится, Шен. Мне слишком многое в тебе стало нравиться – мужество, честность… И то, как ты противостоял отцу – твёрдо и с достоинством. И твои дурацкие выходки перестали раздражать, потому что я поняла, отчего ты бесишься. Я бы тоже злилась на твоём месте».
– Если я скажу «да», отпустишь меня в империю?
– Нет, – он в секунду ощетинился. – Не отпущу.
– Шен, – проникновенно позвала я, – ты же понимаешь, как тебе не выжить в Кергаре, так и мне нет места на островах. Я имперка здесь, ты дикарь там. Фаворитки из меня не получится – попробуешь ещё раз приказать, и я тебе чего-нибудь откушу.
– Серьёзно? – ухмыльнулся он. – Надо сказать отцу спасибо за то, что спас некие части моего тела, которые мне весьма до́роги.
– Нахал, – я дёрнула за прядь волос. – Кстати, а чего это ты тут разлёгся? У тебя собственная спальня есть, и кровать там наверняка шире раза в два.
– Хочешь проверить? – его глаза сверкнули.
– Обойдёшься!
– Тогда будем спать на этой, – он вскочил и подмигнул. – У тебя десять минут на облачение в твою милую пижамку.
– Шен, не вздумай!.. – конец фразы совпал с хлопком двери.
В пижаму я переоделась за секунды. Платье повесила в шкаф, расправила складки. Ой, надо же смыть макияж! Вот что значит редко пользоваться косметикой. Утром бы встала чучелом с чёрными разводами. Быстренько умылась, напоследок ополоснулась холодной водой.
Что я делаю?..
– Юли! Последний раз спрашиваю: предпочитаешь провести ночь на приличной постели или опять придётся ютиться на твоей? – крикнул Шен из-за двери.
– Вариант спать порознь не рассматривается? – обречённо выдохнула я.
– Абсолютно.
Вышла из ванной и не сдержала смешка. Шен тоже сменил костюм на роскошную голубую пижаму со знакомым мне вензелем «ИС». Но забавным был даже не вензель, вышитый золотом, а то, что он повторялся на штанинах и рукава