Нуара задрала рукав огненно-алого платья и показала мне старые белые рубцы через всё предплечье.
– Папаша князя Гирао с моим папенькой за моей спиной столковались, лишь меня известить не удосужились. Я аккурат накануне свадьбы о женишке проведала, сиганула в окно и дёру! Ночью прокралась в порт, залезла на корабль, затаилась и добралась аж до Айлу. Не сподличал бы капитан, была бы я сейчас замужем за каким-нибудь лихим разбойником. А так пришлось на свадьбе в закрытом платье стоять – все руки перерезала, дралась не хуже бойцового петушка… Рыбка такая есть, знаешь?
Она отсалютовала мне бокалом.
– Ты больно молчалива – ноет сильно?
– Жду паузы, – я вежливо склонила голову. – Хочу поблагодарить вас, лоу Нуара, за заботу. Это очень великодушно с вашей стороны.
Нуара в один миг переменилась. Маска шаловливой болтушки слетела с неё: на меня смотрела бывшая княгиня.
– Не проста, – она отпила вино. – Воспитанная, натасканная… Породистая. Ишь, носик какой знакомый! То-то Майро ходит задумчивый… Иршен знает?
– Не представляю, о чём вы, – мило улыбнулась я.
– Дигиш – фамилия матери? – в лоб спросила Нуара.
– Да.
– Забавно… А впрочем, – повеселела она, – это уже неважно. Разве что сынок мой от тщеславия раздуется, словно рыба-шар. Но мы ему пока не скажем, правда? Будет Алвио сюрприз.
Я спокойно пригубила вино, смакуя необычный пряно-медовый вкус.
– Вот ведь какие фортеля судьба выдаёт, – Нуара потянулась к бутылке, сама разлила по бокалам остатки. – Императорская спесь и княжеская гордыня государства до войны довели. А вы, значит, как-то встретились… Уму непостижимо! Хочешь не хочешь – в замысел Всевышнего поверишь. Во всём огромном мире – именно вы!
– Простите, лоу Нуара, – произнесла я твёрдо. – Мне непонятны ваши намёки. Они меня смущают. Вы принимаете меня за кого-то другого, кем я не являюсь.
– Я тебя принимаю за свою будущую внучку, – хмыкнула она. – Дай порадоваться старухе, что её любимый Ирши обскакал других детей, да ещё сам того не ведая. Но если ты думаешь, что я прямо сейчас рвану докладывать сыну о свалившемся счастье, то ошибаешься. Удовольствие от созерцания физиономии Алвио, когда он узнает правду, да после того, как он пытался женить Иршена на племяннице простого князька, нужно приберечь, как бутылку выдержанного вина.
– Между Кергаром и Сайо никогда не было близких отношений, – заметила я. – Вы точно не посещали империю. Откуда у вас такие познания… в породах?
– Моя дорогая, я всё ж таки была княгиней, – Нуара звонко засмеялась. – Гирао брал меня с собой на архипелаг. Официальные торжества удостаивали своим присутствием и император Валсар, и его младший брат Юнеш, и…
– Я поняла, спасибо, – в смятении залпом допила вино. – Отрадно сознавать, что подобной зоркостью в роду Соайро обладаете лишь вы и лоу Майро.
– Если ты подобрал на улице щенка, каковы шансы, что это окажется пёс с прекрасной родословной, который по чьей-то прихоти разгуливает без золотого ошейника? Нулевые! – сама себе ответила Нуара. – Так и с тобой. Никто не всматривается, потому что поверить слишком невероятно. Признайся, ты тоже не подозревала, что Иршен – сын князя!
– Лоу Нуара, – сухо сказала я, – из ваших слов следует, что вы не обрадовались бы дворняжке рядом с княжеским сыном?
Она вмиг стала серьёзной. Забрала у меня бокал и поставила рядом со своим на стол.
– Кажется, я тебя оскорбила, девочка. Прости старуху. Я чересчур много болтаю. Возраст такой. Мне весной семьдесят четыре стукнуло – уже не так стойко переношу удары. Когда Ирши воевать отправился и пропал, думала, с ума сойду. Все молитвы вспомнила, какие знала. Одна надежда теплилась – тела не нашли. А этим утром чуть снова его не потеряла. И потеряла бы, если б с тобой сделали то, что собирались. Ты потом сходи, глянь на комнату за стенкой – там от обстановки крошево. И, не удержи брата Май, от Ильвы, дурищи набитой, то же самое осталось бы. Соайро в гневе страшные. Так как, по-твоему, остановит эту силу наличие или отсутствие породы?
Нуара отвернулась. Солнце выделило морщины и складки у рта, подсветило кончики пушистых седых ресниц.
– Юли, я радуюсь потому, что иногда родословная – благо. Мне не придётся скандалить с Алвио – он баран упёртый, весь в отца. Мы не испортим отношения с Койу – их князь чванлив и обидчив, но здесь не посмеет возразить. И главное: в кои-то веки Ирши повезло… Мы избаловали его, Юли. Майро – долг перед островом, Элойя – подстраховка, и лишь Иршен рождён по любви. Словно в насмешку Всевышний решил отнять его у нас: в пять лет из-за дурацкой шутки моего мужа у Ирши проснулся дар водника, с которым дети и в десять не справляются. Сколько раз мы с Миалой нашего мальчика у смерти отбивали – и не сосчитать. Только к пятнадцати годам Иршен выправился, перестал напоминать живой скелетик. А там уже поздно воспитывать – привык, что любое «хочу» исполняется немедленно.
– Воспитывать никогда не поздно, – возразила я.
– Вот ты и займись, – улыбнулась Нуара. – У тебя неплохо получается, я гляжу.
Бывшая княгиня кивнула на столик с всевозможными закусками.
– Присоединишься? Я страсть какая голодная, с архипелага два дня плыла. Толком ничего не ела, кусок в горло не шёл. Как Ирши позвонил, что живой, так и рванула. Утром добралась – а тут такое!
– Вы были на архипелаге? – я заёрзала.
– С правнучком, на Оло́у. Алвио нас, старых да малых, подальше от войны отправил.
Следующий вопрос следовало формулировать осторожно.
– Не появилось ли новых слухов о войне с материком?
– Их миллион, как обычно, – Нуара протянула мне тарелочку с несколькими видами сыра. – Оптимисты утверждают, что император поумнел и войне конец. Их оппоненты, напротив, настроены мрачно. Мол, эта пауза – затишье перед бурей, и Кергар создаёт оружие, с помощью которого сотрёт острова в пыль. Конкретно на Олоу большинство терпит убытки от прервавшейся торговли с империей и клянут Сайо на все корки. Мы в их глазах зачинщики и бунтари.
Тарелочку я взяла, положила кусочек сыра в рот и медленно прожевала. Сколько дней прошло с того момента, как дядя передал информацию о могуществе Сайо? Девять или десять? Какого чёрта Берган медлит?! Гордость дороже мира?
– Есть и не слухи, – Нуара с аппетитом откусила сыр крепкими белыми зубами. – Сынок сказал, корабли империи покинули наши воды. И очередной морской гигант из тех, что распугивает рыбу на сотни лиг вокруг, вчера не прошёл. Может, и не настолько заносчив император, как показалось Алвио.
– Берган просто слишком молод, – вскинулась я. – Ему не повезло так, как Валсару, – учиться управлять империей под мудрым руководством отца. Никто не ожидал, что Валсар умрёт от разорвавшегося сосуда!
– Власть – работа с повышенным риском, – Нуара явно кого-то цитировала. – Гирао тоже скончался внезапно: лёг спать и не проснулся. И я вдруг почувствовала пустоту. Странно, да? Замуж выдана насильно за человека вдвое меня старше, никакой теплоты или нежности между нами не было. А смотрела на него мёртвого – и сердце грызла тоска. Тридцать шесть лет вместе прожили, привыкли, притёрлись…
Она оборвала фразу.
– Верный признак старости – любой разговор на себя переводить. Император ваш ещё повзрослеет и поумнеет, молодой Валсар и не так чудил. Раз на балу в Уá-Тáо – знаешь, где это? – приударил за одной местной красоткой. «Поехали со мной в Грасор, – при всех заявил, – перед Всевышним клянусь, женюсь!» Девица, дочь какого-то мелкого торгаша, по-имперски ни бум-бум, глаза таращит, императорская свита чуть ли не в обмороке, что делать – не знают. Не скажешь же императору: «Ваше Величество, вы пьяны, идите проспитесь!»
Нуара хихикнула. Я попыталась представить степенного грузного Валсара юным, легкомысленным и влюблённым. Не получилось.
– Ты почему ничего не ешь? – забеспокоилась Нуара. – Хочешь, чтобы тебя ветром носило? Я тебе платья красивые принесла, таких даже у Миалы нет. Моё приданое. Когда-то и у меня была талия не шире твоей.
– Вы очень хорошо говорите по-кергарски, – попыталась я увести разговор в сторону.
– Я же с Пайю, – приосанилась Нуара. – Папенька нас с сестрой отправил учиться на архипелаг. Непонятно только для чего, если меня в восемнадцать отдали за князя Сайо, а сестрёнку-погодку сосватали Войо, кому-то из тамошних аристократов. А ты знаешь островной?
Вопрос она задала на диалекте. Я привычно захлопала ресницами.
– Знаешь, – подытожила дотошная княгиня. – Ну золото, а не невестка! Кушай, Юли, а то начну с ложки кормить, как маленькую детку.
Угроза подействовала: пришлось есть. Нуара непринуждённо болтала. За полчаса я, наверное, выслушала всю подноготную княжеской семьи: и про ссоры Алвио с женой, и про обиды Майро, и про криворукость Ильвы и капризы Элойи. Но больше всего Нуара рассказывала о своём любимом внуке: в этот момент её глаза сияли. Ирши самый сильный водник среди Соайро, самый талантливый, самый умный… Если бы она добавила: «самый красивый», я не выдержала бы и рассмеялась.
А ещё я поняла, о чём говорил Шен: вся семья в чудом выжившем ребёнке души не чаяла. Он мог с равным успехом громить кухни и родительские машины, ему лишь мягко пеняли. Фактически только в Кергаре Шен осознал, что мир не вертится вокруг него. До этого Иршен купался в любви и заботе, и именно поэтому так обострённо отреагировал на ссору с отцом из-за женитьбы.
Глава 11
– Лоу Нуара, меня удивляет одно обстоятельство, – осмелела я, когда с едой было покончено. – Почему князь настаивает на браке Иршена именно с Лаисой? Ни политической, ни экономической выгоды для Сайо здесь нет, или мне не всё известно?
– Помилуй! – она всплеснула руками. – Причём тут выгода? Это же Ирши, а не Май и не Элоя! Алвио обеспокоился тем, что его любимый мальчик, скажем так, не пользуется популярностью у противоположного пола. Ещё и история эта…
– Какая история? – жадно переспросила я.
Она заколебалась, но потом сдалась: