Впрочем, не так уж мне плохо, хотя могло быть и лучше. Вчерашнее просветление почему-то перешло в грусть-тоску, которую я и решил залить коньяком, прикупленным в ближайшем магазине. Пить в одиночку вообще затея изначально пагубная, но лучше уж в одно горло, чем в компании, которая осталась в «Фишке».
Все бы ничего, но, посидев, понял, что стало еще тоскливее, и я вспомнил о своих правах посещать оранжерею на крыше. Сразу вспыхнуло желание узнать, что же там такое произрастает? Долго собираться не стал и поперся вверх по лестнице в чулане второго этажа. Чердачная дверь была не заперта, и я без проблем попал на крышу. А там действительно было очень интересно. Просто волшебно! Или это мне так спьяну показалось? Хотя широкие, мясистые листья неведомых растений, едва заметно мерцавшие сиреневым в проникающем сквозь стекла теплицы лунном свете, выглядели удивительно.
Там даже обнаружилась лавочка в проходе между рядами прямоугольных кадок. На ней я и замер, пялясь в небо на полную луну. В таком состоянии меня и нашла моя соседка. Предчувствия не обманули — не была зельеварка ни красавицей, ни молодухой, хотя, скорее всего, ей нет и пятидесяти. Впрочем, кто его знает, что тут можно сотворить с женской внешностью с помощью магических зелий.
Мы мило с нею пообщались, но хоть убейте, не помню, о чем именно. Под конец Надежда Карповна принесла мне небольшой флакончик и отправила спать, а сама занялась ночной подпиткой своих растительных питомцев.
Вот на этот самый флакончик я сейчас и смотрел под трели телефона, вызывавшие у меня крайне неприятные ощущения. Честно, в другой ситуации и состоянии точно не стал бы так рисковать, но я уже догадывался, кто звонит в такую рань, и говорить с этим абонентом лучше на свежую голову.
— Эх, где наша не пропадала, — вздохнул я и, для начала понюхав содержимое флакона, все же выпил его.
А ничего так. Запах и привкус растительный с нотками лимона и чего-то такого, что даже сравнить не с чем. Но главное то, что в голове тут же прояснилось, и тошнота куда-то подевалась. Вот теперь можно и пообщаться с начальством.
— Ты что вчера натворил, залетчик? — послышался в трубке голос особого инспектора. — Ты хоть понимаешь, болезный, что тебя не убили только из-за страха передо мной. Панкрат звонил очень недовольный. Говорил, что и за меньшее хамло всякое спускал по кускам в канализацию. Поверь, это не фигура речи.
Блин, вот как жить с таким когнитивным диссонансом? Когда говорил с гоблином лично, то все выглядело дико, но воспринималось нормально, а вот сейчас перед глазами стоит картина мордатого мужика косой сажени в плечах. Эдакого генерала царских времен, но ведь на другом конце виртуального провода зеленомордая жаба, пусть и в высоких жандармских чинах.
— И вам, Иван Иванович, с добрым утром, — спокойно ответил я, потому что еще вчера продумал линию поведения.
Ну, пока еще не упился до изумления.
— Надо тебя как-то наказать, — неожиданно, с задумчивыми нотками в голосе выдал гоблин, что мне очень не понравилось.
— Не за что наказывать, — тут же парировал я. — Если отбросить то, что с детства не люблю хамства, другого выбора у меня все равно не было.
— Вот прямо обязательно было тыкать стволом в башку панкратовской торпеды?
— Ни фига это не торпеда, а простой кидала, — отбросил я вежливый тон. — Косарь на него только шикнул, и тот сразу слинял. Самому Косарю я тыкать стволом в нежные места не решился бы. И вообще, Иван Иванович, вам нужен независимый оценщик с выходом на черный рынок или шестерка Панкрата, которого другие авторитеты к серьезным делам и близко не подпустят?
— Может, и так, — после небольшой паузы заговорил Иваныч. — Но все же поумерь свой пыл. Мертвый оценщик мне тоже не нужен.
— Уж поверьте, меня такая перспектива устраивает не больше вашего.
Вот и поговорили. Гоблин как начал наш разговор, так же и разорвал связь — резко и без прощания.
Ну что, Назарий, нужно как-то переосмыслять реальность. Свое место в магической колоде ты вчера определил, теперь бы еще подтянуть под эти хотелки грубую и жестокую реальность. Прежде всего, финансовую. У меня на счету осталось чуть больше семи тысяч франков, и пять в конце месяца нужно будет отдать за аренду дома. От воспоминаний о том, с каким апломбом я бросал на стол штуку швефриков, захотелось настучать себе по бестолковке. Увы, придется ужиматься в расходах. Так что пора отправляться в продуктовый магазин.
Хорошо хоть, не пришлось далеко ходить. В этих районах процветал мелкий бизнес, и всяких магазинчиков было завались. За прилавком ближайшего стоял явно сам хозяин, так что на знакомства с расшаркиваниями потратил больше времени, чем на выбор продуктов.
Улыбчивый толстяк средних лет по имени Армен провел короткий обзор своего ассортимента и надавал кучу всяких советов.
И все же, вернувшись домой и переложив продукты в старый холодильник, я направился в спальню. Там развернул уже ставший любимым коврик и уселся в медитативную позу. Да, лень подсказывала, что прожить можно и на сдачу живой силы, но здравый смысл говорил совсем о другом. Впроголодь я вполне проживу, а вот без щита можно и ласты склеить. Так что ни грана живой силы на сторону.
Не скажу, что прогресс так уж поражал, но в этот день мне удалось закрепить первый знак печати щита над стиком и даже сформировать рядом второй. Но связать их не успел. Внезапно кожей лица ощутил дуновение ветерка. Я открыл глаза и увидел прямо перед собой зависшую в воздухе фуки. Она дернулась, но перед тем как отлететь подальше, хлопнула меня ладошкой по носу.
Концентрация тут же слетела, и оба знака, зависших над палочкой стикера, лопнули как мыльные пузыри. Фуки выдала радостный вибрирующий свист. Это точно моя старая знакомая, и узнал я ее именно по этому свисту-смеху.
— Буду звать тебя Фа, — с улыбкой сказал я и протянул фуки раскрытую ладонь, на которой уже сформировался шарик живой силы.
Почему Фа? Все просто — ее свист был очень похож на эту ноту второй октавы, извлеченную из панфлейты. А вот откуда такие познания, я не признаюсь никому. По крайней мере, из всех своих старых знакомых. Дело в том, что наша учительница музыки обнаружила у меня признаки хорошего слуха и даже попыталась приобщить к игре на ее любимом инструменте.
Это было изначально безнадежное мероприятие. Я даже подумал, что она просто издевается, но когда увидел ее прямой взгляд, лишь слегка затронутый интеллектом и совсем не замутненный жизненной мудростью, то понял, что все еще хуже. Хорошо, что эти придурки из министерства образования не направили сей цветочек обучать игре на флейте зеков-рецидивистов. Так что мы ограничились лишь обязательным на уроках изучением нот. Даже к доске для распевки вытащить меня ей не удалось, впрочем, как и большую часть пацанов из моего класса. А вот Женька пел как Соловей, точнее и не скажешь. Говорят, эти птицы так заслушиваются своим же пением, что не замечают карабкающуюся по дереву кошку. В итоге к не самой крутой погремухе Женька еще и регулярно отхватывал люлей.
Мысли об однокласснике вернули меня к позабытым делам. Времени было уже одиннадцатый час, так что я рискнул сбросить ему сообщение. В ответ пришел вызов видео звонка.
— Привет, Назар, — жизнерадостно заявил Женька. — Я тут вдохновился твоими рассказами и быстро слепил сайт. Скинь мне доменное имя и доступ, сам все установлю, потому что помню, как у тебя руки заточены к программированию.
— Только давай без оскорблений, — беззлобно огрызнулся я и, пока он не остыл, попросил внести изменения в сайт, о которых мы говорили с владельцем картины.
Напоминать о Кате я не хотел, но он сам вспомнил:
— Пробил я твою девчонку. Все у нее в порядке. В соцсети жаловалась подружке, что какие-то борзые парни трясли ее на предмет связи с тобой. Она послала и их, и тебя, урода такого. Просила передать, что при встрече расцарапает лживую харю.
— Умница девочка, — расплылся я в улыбке.
— Согласен, — кивнул тоже улыбнувшийся Женька.
Чтобы хоть как-то отблагодарить его за помощь, я рассказал о человейнике и царивших там порядках. Словно чтобы добить его, мне на плечо уселась Фа, чем едва не довела бедолагу до припадка. Однокашник начал сокрушаться, что сам не может побывать в Женеве.
— Так в чем проблема, приезжай, — искренне предложил я. — Через пару месяцев, когда освоюсь, вышлю приглашение. Даже туристическую путевку покупать не надо. Жилплощадь своя.
— Не отпустят меня, — скис Женька. — Слушай, а у тебя там не появились знакомые гоблины-хакеры? О них легенды ходят.
— Не, — мотнул я головой. — Из знакомых гоблинов только один особый комиссар жандармерии, но знакомства с ним не пожелаешь и врагу. А насчет легенд… ты что-нибудь слышал о Бисквите.
— Лидере команды Кондитеров?! — сделал большие глаза Женька.
— Ага, а еще он крутой артефактор.
Женька снова начал материться. Я поддержал его негодование кабальными условиями контракта с работодателем, но успокоил тем, что у меня дела ничуть не лучше. Но все же видел, что мой однокашник серьезно задумался над проблемой прорыва в Женеву.
Мы еще немного поболтали и прервали связь, чтобы заняться насущными делами. Я прежде всего позвонил в городское управление. В кол-центре меня перенаправили в сетевой отдел, где без проблем зарегистрировали сайт с названием «Артчекер».
Отправив реквизиты Женьке, я быстро перебрался на кухню. Желудок урчал так сильно, что Фа подлетела ближе, чтобы узнать, кто там такой громкий. Маленькая феечка постоянно вертелась рядом, но под руки старалась не лезть. Так что мы без проблем приготовили завтрак и съели его. Точнее, ел только я, а мелкой достался шарик живой силы.
Вот не понимаю, почему их так не любят горожане. Вроде милое, веселое и не такое уж приставучее создание.
Пока доедал завтрак, тренькнуло сообщение от Женьки. Я зашел по ссылке и увидел колоритно и даже с огоньком оформленный сайт с кучей вкладок и ссылок. Не откладывая дело в долгий ящик, выбрал самую удачную из фотографий картины и разместил на странице с ограниченным доступом. Затем быстро накрапал статью под названием «Обреченный», в которой описал все, что ощутил, проводя познание сути этого артефакта. Ссылку на страницу и пароль отправил заказчику.