ак раз то, что трусливо называем «ничто», так вот Таргитай, как мифический Брахма, возлежит на этом ничто, на этом небытие, несуществовании…
– Отбываем, – сказал Олег твердо. – Я не знаю, сколько у нас осталось времени. Прощайся, уходим.
– А ты уже попрощался?
– Он знает, что я ухожу.
– Тогда знает и обо мне, – сказал Мрак рассудительно. Однако он подошел к Таргитаю, хлопнул по плечу и сказал громко, словно разговаривал с глухим: – Тарх, нам предстоит небольшая прогулочка. Но мы вернемся к твоему необыкновенному кабанчику!
Таргитай вытащил из-за пазухи дудочку, приложил к губам. Мелодия полилась спокойная, мирная, чуточку игривая. Мрак прислушался, да, это песня Таргитая, но вообще-то не лучшая его песня.
Они неслись через холодный пустой космос, оба молчали, наконец Мрак не вытерпел:
– И куда теперь?
– Еще не знаю, – ответил Олег сдавленным голосом.
– А куда же мы прем?
– Куда глаза глядят, – ответил Олег. Пояснил: – Мои – вон в ту часть галактики. Во-первых, там вроде бы звезды, что вылетели первыми… Ну, не сами звезды, но те грязь и осколки, что вылетели из Праатома, или Яйца, самыми первыми. И хотя вроде бы смешно рассматривать, на сколько позже отлетел пятый осколок гранаты от первого… вон ты скажешь, что все вместе и одновременно! – но в малом мире звезд и планет это имеет значение. Немалое.
– Надеешься, – сказал Мрак заинтересованно, – наткнуться на древние цивилизации?
– Вот-вот.
– И пограбить?
– С чего бы?
– Олег, ты даешь… Сам же сказал, что мы все еще люди! И что надо оставаться людьми.
– Мрак, что-то я тебя иногда перестаю понимать…
– Ну, всегда в дальние неведомые края отправлялись за кладами, спрятанными сокровищами. Раньше сокровищами именовались сундуки с золотыми монетами, потом – Великие Знания древних цивилизаций… Это и есть – оставаться людьми всегда и во всем! То есть тащить все, что плохо лежит. Что не удается утащить, там прибить сторожа и все равно утащить. Или спалить, если утащить ну никак низзя.
– Во много знаний – много горя, – ответил Олег хмуро. – Давай-ка сперва просто найдем эти сверхцивилизации. К тому же я не сказал еще «во-вторых», ты по своей наглой бесцеремонности перебил, как всегда…
– Наглой бесцеремонности, – повторил Мрак заинтересованно, – ну и любишь ты меня, лингвист! Так что же «во-вторых»?
– Во-вторых, за той группой звезд уже край галактики. Если смотреть издали, то вся галактика – сплошной твердый диск с шаром в середке… что-то вроде Сатурна с непомерно большим кольцом, а вокруг этого диска носятся спутники. Издали они тоже выглядят твердыми шариками. Или звездочками, как хочешь.
Дальше неслись молча, Мрак безуспешно старался уложить в сознании этот бред, что есть не бред, а жуткая реальность. Раньше ему казалось, что самое многочисленное, что может быть, – это дорожная пыль. Мельчайшая, въедливая, миллионы и миллиарды этих крохотных пылинок, что покрывают дороги невесомым покрывалом, обесцвечивают одежду, превращают потные лица в маски. Но вот только в одной нашей Вселенной что-то около ста миллиардов галактик. В каждой галактике – сто миллиардов звезд. Причем сто миллиардов – это минимальная цифра. Обычно пишется так: сто-двести миллиардов звезд в самой галактике. А Олег вот добавил, что еще и по миллиону звезд в каждом спутнике галактики, что совсем уж вроде мизер. Так, посмотришь на галактику, вокруг которой вьются совсем мелкие мошки, и кажется, что уж мошку-то исследовать совсем просто. Но когда представишь себе, что миллион звезд – это все-таки миллион, настроение сразу падает в черную пропасть.
Даже эту чертову мошку не хватит жизни обследовать!
Он бросил нетерпеливый взгляд на Олега. Пора бы нырять в нуклонный океан, но Олег все летит… хотя это над Землей он пролетел бы, как межгалактический метеор, а здесь это ближе к стоянию на месте.
– Ну, что решил? – спросил Мрак в нетерпении. – Давай, Олег, соображай. Я думал, что Таргитая надо выручать от какого-нибудь космического спрута. Или мутанта с большим бластером!.. Тут бы мы им показали… Но ему, видите ли, просто хреново. Депрессия у него! Слов каких навыдумывали…
– Мутанта мы бы сразу, – согласился Олег уныло, – а вот такое… Психиатра бы сюда. Только, боюсь, психиатр не очень бы… Или сказал бы, что надо убрать причину депрессии…
Мрак оживился:
– Так это я энтот психиатр!
– Мрак, я вот боюсь, что хорошо понимаю причину депрессии Таргитая.
– Ну, еще бы ты не боялся!.. Тебя от всего трясет, как медведь попову грушу. Что ты понял?
– Боюсь, и ты забоишься. Ты можешь себе представить, чтобы Тарх отказался сыграть на дуде? Вот-вот. Он понимает… а он, ты знаешь, это и есть Вселенная, что мы… я говорю о всем человечестве – какой-то тупик эволюции…
Мрак возмутился:
– Да я за такие слова…
Олег сказал печально:
– Он, может быть, как это ни печально, прав. Мрак, многие виды попадают в тупики и вымирают. Но люди перед вымиранием могут успеть натворить дел.
– Погоди, – прервал Мрак зло. – Ты свою филозопию засунь знаешь куда. Откуда он это решил? С какого бодуна?
– Не знаю. Но можно сделать некоторые предположения…
– Так делай же!.. Умник.
Олег посмотрел с укором:
– Мрак, не ругайся. Все очень печально, ты же видишь. Можно предположить, что он узнал о цивилизации более гармоничной, более красивой, более развитой. И эти… вернее, те люди… если они люди, тоже выходят в космос… или уже вышли. Может быть, они в своей звездной экспансии уже подошли к нашей Солнечной системе. Вот-вот обнаружат нас. Наши, понятно, пальнут по ним изо всех орудий. Те от неожиданности могут бабахнуть в ответ… А ты уже знаешь, что даже один пустяковый залп малого крейсера в состоянии разнести планету в пыль, превратить в газовое облако…
– Откуда я это знаю?
– Мрак… Теперь это даже ты можешь сделать. Без всякого крейсера.
Мрак подумал, сказал с сожалением:
– Нет, не могу.
– Да? Ну и хорошо. Словом, Тарху невесело, что мы – тупик. И что нас надо стереть с черной доски космоса. Сделать он ничего не может, ибо против правды не попрешь…
Он оборвал себя на полуслове. Мрак проследил за его взглядом, медленно повернулся. И застыл, как глыба космического льда. Из глубин космоса, с той стороны, где находится Ядро Галактики, в их сторону несется гигантский боевой крейсер!
Олег ощутил страх, что сразу выплеснул из него активные ядра, стало холодно, он ощутил приближение небытия. Крейсер потряс чудовищными размерами. Даже не с гору величиной, а с горный хребет, это же Гималаи целиком, только закованные в высокопрочную сталь, даже не сталь, а нечто в сотни крат прочнее, непробиваемее. Жуткая громада из высокотехнологичного металла, пушки кажутся маленькими, крохотными, но на самом деле жерло каждой пошире, чем туннель московского метрополитена.
Мрак что-то кричал, он ухватил Олега в силовое поле и стремительно отступал, сперва со скоростью света, потом перешел на форсаж и пятился, не отрывая глаз от крейсера, на тахионном взрыве. Крейсер догонял, уже видны мелкие детали и крохотные царапины на корпусе. Каждая царапинка не глубже Дарьяльского ущелья, видны оспинки от столкновения с материей, оспинки немногим больше кратеров на Луне, а самые мелкие так и вовсе едва видны: всего лишь с Аризонскую впадину.
– Нам не уйти! – закричал Мрак. Он тряхнул Олега. – Надо драться! Ты слышишь?
– Я… не могу…
– Должен смочь! – заорал Мрак люто. – Дерись, скотина! Или смотри, как из меня сейчас полезут кишки…
Он развернулся и, продолжая отступать, ударил в приближающийся крейсер жестким излучением. Еще отступил и в наносекунду создал ком антиматерии, швырнул в корабль, рванул пространство, попробовал закрутить силовой водоворот.
Крейсер настигал, излучение и ком антиматерии прошли сквозь него, как сквозь облачко дыма, но что-то его тряхнуло, верхняя надстройка палубы изогнулась, а страшные пылающие дюзы заблистали с перерывами.
– Ага! – заорал Мрак. – Подбил гаду!
Олег сцепил зубы, тоже выпустил навстречу врагу, а это явно враг, струю антиматерии. Крейсер начал тормозить, потом тряхнуло сильнее, Мрак торжествующе завопил. В рентгеновском излучении перед ними вспыхнуло, красиво и мощно распространяется огненный шар мощнейшего термоядерного взрыва, докатился грохот, их тряхнуло, крейсер распух, по корпусу пошли трещины, изнутри в щели как будто засияло солнце. Стальной корпус взломало изнутри, словно там разбушевался великан, что рвался на свободу.
В следующее мгновение обломки швырнуло в разные стороны. На том месте, где был исполинский, поражавший воображение крейсер, полыхало новое солнце. За горящими обломками тянулся сизый дым. Мрак понял, что еще некоторое количество лет эти обломки покружатся вокруг нового солнца, вернее, новой звезды, а потом упадут в ее недра и послужат добавочным топливом. Возможно, это приведет к нестабильности, появится либо сверхновая, либо белый карлик…
– Мы его подбили! – вскрикнул он ликующе. – Олег, мы его…
Крик застрял в его пространственном горле. Небо внезапно заискрилось. На нем появились мириады сверкающих точек. В гиперзрении он увидел, что в их сторону несутся… сотни, тысячи, миллионы таких же боевых крейсеров, страшных машин уничтожения, только все крупнее, мощнее, защищеннее первого.
– Уходим! – заорал он.
Олег даже не противился, когда Мрак ухватил его в охапку, сбил в плотный ком и одним движением зашвырнул в сторону, чтобы не попасть под удар чужих пушек. Сам он тяжело дышал, трясся, смотрел по сторонам дико, непонимающе, еще не совсем уверенный, что удалось убежать.
– Ну, мордовороты, – выдохнул он наконец. – Ну и крепкие, гады!.. А как быстро…
Олег высвободился, раскинул руки, будто висел прибитый на невидимом кресте. Мрак видел, как его блестящая, как у тюленя, кожа жадно хватает энергию, преобразовывает и, может быть, даже пожирает пространство.
– Мрак, – сказал Олег мертвым голосом. – Мрак…