– Да иди ты с гицелями!.. Где народ?
Олег сказал тихо:
– Могу еще сказать… Самые свежайшие следы, что удалось надыбать, относятся к двенадцатимиллионной давности.
Мрак отшатнулся:
– Ты… это всерьез? Ты ж говорил, что два-три миллиона лет!
Олег помялся, сказал осторожно:
– Понимаешь, мне кажется, что то другие следы. Кто-то два-три миллиона лет назад побывал здесь, обнаружил то же самое, обосновался ненадолго, построил нечто вроде города… а потом то ли улетел, то ли…
– То ли тоже гикнулся?
– Да, – ответил Олег с тревогой в голосе. – Мрак, последний раз здесь что-то делалось, строилось или ломалось местными разумными существами… подчеркиваю, местными!.. двенадцать мегалет назад. Я просканировал всю планету. Это нетрудно, когда знаешь, что искать. Так вот, здешняя цивилизация возникла меньше чем тринадцать миллионов лет тому, а исчезла – двенадцать. Просуществовала, таким образом, довольно долго. Что-то около миллиона. Сравни с нашей, у нас наберется несколько десятков тысяч лет. Да и то девять тысяч лет заполнены одними бегающими мраками с каменными топорами в руках.
– А олеги появились только в последнюю тысячу? – спросил Мрак угрожающе.
– Да, как правило, – согласился Олег кротко. – Так что эта цивилизация успела достичь высочайших вершин. Я сужу не по размерам этого сооружения, у нас когда еще пирамиды строили, а по самой структуре металла. Я не нашел ни одного участка, где металл был бы… естественным! Везде атомная решетка перестроена, понимаешь? Где для усиления прочности, где для сверхпроводимости, для устойчивости… словом, перестроить структуру атомной решетки – для них было плевым делом. И они это делали, так сказать, походя.
Мрак пожал плечами:
– Если они такие умные, то от чего они все гикнулись?
Олег помолчал, сказал тихо:
– Есть шанс выяснить. Я обнаружил в толще скального массива часть уцелевшего городка. Или какого-то комплекса…
– Подземный бункер? – воскликнул Мрак. – Значит, воевали? Атомная война? Термоядерные вихри, радиоактивная пыль, толпы мутантов, борьба за выживание, возвращение к феодализьму, мечи и бластеры…
Он задохнулся, умолк, руки возбужденно дергались, Олег бросил с презрением:
– Конечно, ты бы повоевал! Еще как бы воевал. Как не воевать… когда в руках атомная дубина?.. Ладно, Мрак, я пойду рыться в пыли архивов, а ты порхай в этой конструкции. Вдруг что да выпорхаешь? Кстати, даже ядерный бункер никто не станет на такую глубину… Просто сверху нападала космическая пыль… ты знаешь, сколько миллиардов тонн выпадает на Землю ежедневно?.. Образовывались горы, бункер оказался погребенным…
Вспыхнуло, он исчез, даже воздух не колыхнулся. Мрак фыркнул, опять умничанье вместо простого тыка пальцем, задрал голову, там странно и торжественно переплетаются эти трубы, отсюда похожие на ажурные переходы между высокими башнями сказочного замка…
Он поспешно потряс головой, еще чуть – и снова увидит драконов, взвился от поверхности, как стартующая ракета на простом керосине: с грохотом, огнем, родным и привычным запахом гари.
Координаты находки Олег держал в мозгу цепко, но едва не прошел мимо, когда пробивался сквозь скальный массив на сотни километров в глубь планеты. Все плато было пронизано сильнейшими помехами от все еще работающих загадочных механизмов, так же мощно сказывались особенности местного солнца, да и, чего перед собой прикидываться, полное отсутствие навыка хождения сквозь горные массивы.
Две трети бункера, как его назвал Мрак, были перемешаны с камнем, вросли в него, стали частью монолита, дальше пошли помещения, где угадывались пустоты, но тоже все разрушено, и только у последнего отсека он обнаружил устоявшие под натиском стены.
Возможно, здесь рядом и дверь, но, как выглядит, он не знал и с огромным усилием попытался протиснуться сквозь стену. Первая попытка ни к чему не привела, попытался снова, еще и еще, отступил, хотел было вернуться, но представил себе лицо Мрака и его глаза, вздохнул и сказал виновато:
– Нам сейчас отступать нельзя… И разбираться некогда.
Отодвинулся, сформировал узкий поток частиц антиматерии и направил на стену. По нервам, как кнутом по голому телу, стегнул ослепительный свет. Воздух горел, температура повышалась, но в стене быстро ширилось отверстие.
Он вырезал круг, боевой лазерный луч исчез. Круг металла под ударом кулака вывалился вовнутрь. Олег выждал чуть, на той стороне тихо, истончился и скользнул в дыру. В помещении не вспыхнул свет, как почему-то ожидалось, но он, хоть и принял тут же обычный вид рыжеволосого и зеленоглазого парня с печальным лицом, зрение все же пустил по всему диапазону. Тьма исчезла.
За его спиной еще потрескивает, остывая, металлическая стена. Дальше она изгибается, охватывает достаточно просторное помещение, поместилась бы станция метрополитена. Под стенами… аппараты? Агрегаты?.. Просто камни?
Он сделал робкий шажок, ничего не произошло, системы против вторжения нарушителей не сработали. Похоже, здесь уже ничего не сработает…
Медленно смелея, он бродил по всем доступным помещениям, а их оказалось немало. Весь этот подземный горный массив оказался то ли живым компьютером – теперь все сверхвысшее нам кажется сверхъемким компьютером, – то ли квазиживым механизмом. Стены этой металлокерамической горы иногда все же реагировали на его приближение: приглашающе вздувались прозрачными пузырями, кавернами, зарослями тонких гребней, а иногда перед ним в толще возникали настоящие туннели и бежали перед ним.
Он пробовал повернуть, и туннели тут же сворачивали. Всякий раз перед ним оказывался отросток широкого туннеля, длиной не меньше чем в пять-шесть метров. Он останавливался, и туннель переставал расти, начинал двигаться. Прочневшая каменная стена услужливо творила перед ним широкий проход… но иногда что-то нарушалось, туннель останавливался. Тогда Олег холодел, оборачивался: а вдруг и сзади такое же, там в самом деле всякий раз оказывалась стена, но стоило повернуться всем телом, как возникал туннель. В конце-концов он решил, что дело не в сбоях, а в какие-то места нужен допуск повыше, чем просто «гомо сапиенс».
Или же автоматика реагирует на него, как… скажем, на собаку начальника, которой тоже надо где-то побегать, погулять, пописать. Но куда-то вход запрещен даже собаке самого губернатора.
Мрак безуспешно пытался создать из камней жареного кабанчика. Где-то с сороковой попытки удалось сделать полное подобие, даже коричневая корочка блестела и отслаивалась от шкуры, но, когда он жадно хватал свой шедевр, под этой шкурой оказывался все тот же камень. Да и сама корочка оказывалась просто слюдой.
Олег вылез, посмотрел, молча сотворил и кабанчика, и жареных гусей, и длинное блюдо с печеными перепелками.
– А ты говоришь, – сказал Мрак обвиняюще, – что это я – едун! Я даже сделать ничего не могу, такой я возвышенный и одухотворительный. А вот ты как будто всю жизнь проторчал, роняя слюни, на кухне…
Олег сел в кресло, оно возникло прямо из воздуха, Мрак остался на камне, тысячи лет присаживался вот так, даже когда водил крестоносцев в походы или когда османов – в обратную сторону, на захват проклятой Европы. Оба ели молча, потом Мрак спросил с набитым ртом:
– Ну?
– Чего тебе? – ответил Олег раздраженно.
– Сам знаешь, не темни. Меня не интересуют их рафаэли или тицианы. А вот отчего они исчезли? Они куда-то улетели или же… погибли?
Олег кивнул, а потом, видя, с каким нетерпением Мрак ждет ответа, буркнул:
– Сегодня попытаюсь узнать.
Он был мрачным, Мрак насторожился, даже опустил ляжку кабанчика, хорошо прожаренную, сочную, как же он, гад, такую делает, а прикидывается интеллигентом…
– Это опасно?
Олег жевал медленно, вяло, он и на Земле так же ел, так что с этим все в порядке, ответил так же медленно и невесело:
– Беда в том, что они далеко ушли от наскальных рисунков. И от клинописи. И от стелл. И даже от трактатов на бумаге. К сожалению, они давным-давно отказались вообще от букв. Просто перешли на прямую визуализацию. Но как бы она ни была широка, это подразумевает в основе нечто общее для их цивилизации… да не просто цивилизации, это бы я понял сразу, а общую… даже биологию! Тем более психику, культуру… да-да, без нее никуда, увы.
Мрак оборвал:
– Ты мне денты не заговаривай. Надеюсь, ты не собираешься сделать глупость?
– Собираюсь, – ответил Олег честно. – Другого пути нет. Видишь ли, они давно отказались даже от экранов. Это у нас еще сохраняется эта глупость: создают по высшим технологиям пленку для LCD, а потом на ней показывают буквы, составленные еще Кириллом и Мефодием для живущих в лесах славян. А эти работали с компами напрямую. Подключались сами и смотрели, что желали, записывали свое, скачивали нужную информацию…
– Бр-р-р, – сказал Мрак.
– Не быркай, – ответил Олег. – Сам наверняка жалеешь, что не можешь.
– Да нет, – сказал Мрак, – ты что, собираешься тоже…
– Я ж говорю, у них экранов не было. С другой стороны, Мрак, нам это легче, чем другим людям. Мы уже перекидывались зверьми, так что понимаешь, как это побывать в другой шкуре, побыть зверем, когда другие чувства захлестывают с головой… Да и уже знаем, что Земля круглая. Так что если у тебя есть возражения… Я имею в виду, серьезные возражения.
Мрак хмурился, Олег видел, что он старается возразить, ищет эти самые серьезные, но, к сожалению, хоть их вагон и маленькая тележка, они недостаточно серьезные.
– Тогда я сейчас спущусь еще разок, – сказал Олег просто. – А ты… просто побудь здесь вблизи. Я не жду ничего опасного, но… просто побудь.
Мрак кивнул. По его лицу было видно, что, если даже мир расколется, он все равно не сойдет с этого места, будет ждать.
Олег встал, бросил короткий взгляд в пространство между собой и Мраком. Возник широкий стол, белая скатерть, салфетки накрахмаленными шалашиками, а в средине… ну, конечно же, этот мудрец считает, что только из-за жареного кабанчика, глаза б его не видели, он будет ждать, не сойдет с места!