уга с его уходом и успешной кампанией по дискредитации ЦРУ250.
Первой из-за океана на сенсационные заявления 17 ноября откликнулась Канада. Через полмесяца, в начале декабря 1961 года, в здание федеральной прокуратуры в Карлсруэ пожаловал Артур Малоуни. В свои 42 года этот член парламента успел войти в историю как один из авторов Канадского билля о правах. Карлсруэ же слыл юридической столицей ФРГ – там и в наши дни расположены два федеральных суда. Прокурор, с которым беседовал Малоуни, подтвердил сообщения в газетах о признаниях Сташинского, заверив гостя, что репортеры почти ничего не исказили и не прибавили. Советский перебежчик действительно убил Ребета и Бандеру по приказу Лубянки с помощью особого пистолета, стрелявшего ядом. Западногерманские власти готовили судебный процесс, намеченный на апрель 1962 года. Вопрос о том, где его провести, в Мюнхене или в Карлсруэ, пока оставался открытым251.
Визит Малоуни в Карлсруэ, не оставленный без внимания канадской прессой, не был случайным – Оттава занимала тогда резко антисоветскую позицию. В 1960 году премьер-министр Джон Дифенбейкер атаковал Никиту Хрущева его же оружием – осуждением колониализма, которое Кремль постоянно пускал в ход, обхаживая бывшие владения западных держав в третьем мире. Британский доминион только через пять лет поднимет собственный флаг и только через 22 года окончательно лишит Вестминстер рычагов влияния на свою конституцию, но это не помешало Дифенбейкеру заявить, что Советский Союз сам служит примером колониальной империи – кроме русских, в его пределах живут порабощенные народы численностью в десятки миллионов человек. Премьер-министр развил тему на этническом форуме, организованном по предложению Малоуни в Торонто 22 ноября 1961 года. Выступая перед 8000 гостей из 29 этнических групп, Дифенбейкер сказал, что после Второй мировой войны 37 стран с общим населением в 850 миллионов человек обрели независимость от капиталистических государств, тогда как под гнетом Москвы и далее томятся 96 миллионов представителей национальных меньшинств, которых никто не спрашивал о том, хотят ли они оставаться под властью Советов.
Речи в защиту «плененных народов» СССР были частью политической платформы лидера прогрессивных консерваторов – правоцентристской партии, гордой своим неприятием коммунизма. Но у Дифенбейкера и его коллег была и другая причина для тревоги о судьбе нерусского населения Союза. Прогрессивные консерваторы одержали победу на выборах, среди прочего, благодаря голосам иммигрантов-украинцев, особенно многочисленных на западе Канады – в провинциях, служивших опорой этой партии. Артур Малоуни был одним из тори, обязанных местом в парламенте в том числе и таким избирателям. В его округе Паркдейл (в Торонто) находились два украинских прихода и руководящие органы ряда украинских организаций. Иммигранты побуждали правительство не позволять мировому сообществу забыть об их подневольной родине. Распри между различными течениями не помешали им единодушно воспринять убийство Бандеры как удар по мечте о независимости Украины252.
Новость о признаниях Сташинского достигла Северной Америки в то время, когда в Генеральной Ассамблее ООН уже три недели ожесточенно спорили о колониализме. 26 ноября 1961 года посол Соединенных Штатов Эдлай Стивенсон с трибуны осудил «китайско-советский блок» как самую обширную колониальную империю в мировой истории. Он заявил, что Кремль держит в ярме многочисленные национальные меньшинства. Среди «плененных стран» Стивенсон назвал и Украину. Еще в 1959 году Дуайт Эйзенхауэр – национальное угнетение в социалистическом лагере проходило красной нитью в речах этого президента – объявил третью неделю июля Неделей порабощенных народов.
Неделя порабощенных народов разъярила Хрущева, поэтому кое-кто из окружения Джона Кеннеди, который занял Овальный кабинет в январе 1961 года, советовал президенту положить эту затею под сукно. По сути, мероприятие служило призывом к свержению власти в СССР и странах Восточной Европы. Тем не менее, несмотря на увещевания Джорджа Кеннана, корифея американской советологии, Кеннеди продолжил дело Эйзенхауэра – для обсуждения проблем порабощенных народов по-прежнему отводилась июльская неделя. Такой выбор Белого дома стал ответом на требования выходцев из-за железного занавеса, в том числе украинцев.
В январе 1962 года к обеим палатам Конгресса США обратился Лев Добрянский – профессор экономики Джорджтаунского университета, фактический автор постановления Конгресса, которое в 1959 году взял на вооружение Эйзенхауэр. Добрянский возглавлял Украинский конгрессовый комитет Америки и основал Национальный комитет порабощенных народов. Теперь же он просил конгрессменов поддержать борьбу за освобождение всех угнетенных стран, не в последнюю очередь самой большой из них – Украины. Добрянский отметил раздражение речью Эдлая Стивенсона в странах Варшавского договора и перешел к известию из Западной Германии:
Недавно данные агентом Москвы Богданом Сташинским показания о том, что по приказу Москвы он убил лидеров украинских патриотов в изгнании – Льва Ребета в 1957 году и Степана Бандеру в 1959 году – служат очередным доказательством террора хрущевского режима и его боязни украинского национализма.
Те, кто утверждал в массовом сознании американцев образ порабощенных народов, не замедлили взять на вооружение признание Сташинского253.
Обращения к американской политической элите были далеко не единственным ходом в кампании украинских эмигрантов по привлечению внимания Запада к угрозе политического терроризма, исходящей от Кремля. 17 ноября 1961 года, как только правительство ФРГ обнародовало признания Сташинского, вожди бандеровской ОУН начали мобилизацию сторонников в украинских комитетах Германии и Северной Америки. За несколько недель они провели около восьмидесяти акций протеста в Западной Европе и около пятидесяти – в США и Канаде. СМИ подробно освещали митинги перед посольством СССР в Лондоне 25 ноября и представительством в ООН 2 декабря. В Нью-Йорке сотня полицейских не давала подойти к зданию рассерженной толпе в четыреста человек, которая несла плакаты с карикатурами на Хрущева. В итоге демонстранты все же прорвали оцепление и сожгли советский флаг. Через несколько дней посол США в Москве выслушал протест по поводу «фашистов» и «хулиганов», чьи выходки угрожали культурному обмену между двумя странами. Однако ни Бандеру, ни Сташинского в тексте ноты не упоминали254.
Глава 37Конгрессмен
Пока политики из Западной Германии, Соединенных Штатов и Канады лихорадочно соображали, что делать с откровениями Сташинского, их автор проходил психиатрическую экспертизу. Профессор Гейдельбергского университета Йоахим Раух обследовал его с 12 февраля по 5 марта 1962 года в университетской клинике и подтвердил вменяемость пациента. Прокуроры и следователи начали составлять обвинительное заключение. После обнародования по приказу Аденауэра сути показаний перебежчика судейские чиновники старались хранить в тайне хотя бы детали. Тем не менее документ попал в руки журналистов, когда чернила на нем еще толком не успели высохнуть. В конце апреля основные пункты обвинительного заключения напечатали в Christ und Welt – самой многотиражной из еженедельных газет ФРГ начала 60-х годов. Прошел слух, что суд назначен на конец мая. Но соответствующий сенат Федерального верховного суда вернул дело следователям, поэтому процесс отложили до лета, затем до осени. В итоге заседания начались 8 октября 1962 года255.
Члены бандеровской ОУН воспользовались такой отсрочкой и нашли вдове своего вождя перворазрядных адвокатов. Националисты начали сбор средств и заручились согласием мюнхенского юриста Ханса Нойвирта, однако решили, что ему не помешают коллеги – знатоки украинского вопроса и международного права. Эти роли должны были исполнить два американца. Первым был Ярослав Падох – друг детства Бандеры, переехавший в США после Второй мировой войны. Вторым – Чарльз Джозеф Кёрстен, адвокат из Милуоки. Украинцы рассчитывали на политическое влияние бывшего члена Палаты представителей и чиновника в правительстве Эйзенхауэра. Кёрстен согласился представлять интересы Ярославы Бандеры, и соратники ее покойного мужа посчитали это значительным успехом именно с политической точки зрения.
Американец, трижды избранный в Конгресс, был заметной фигурой в Вашингтоне 50-х годов. В Палате представителей он возглавлял Комитет по расследованию коммунистической агрессии и принудительному включению Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР, у президента Эйзенхауэра же служил советником по психологической войне. Кёрстен не только активно участвовал в противостоянии с Советским Союзом, но и стал одним из лидеров антикоммунистической кампании в США. Жители Висконсина впервые избрали его своим представителем в 1947 году – тогда же, когда они послали в сенат Джозефа Маккарти, а президент Трумэн обратился к Конгрессу за средствами на противодействие коммунизму в Греции и Турции. На свет появилась Доктрина Трумэна, положив начало войне против «красной угрозы» в Америке и во всем мире256.
Заняв в сорок пять лет место в Палате представителей, юрист из Милуоки вошел в другой комитет – по образованию и труду. Именно там он познакомился с двумя молодыми коллегами: калифорнийцем Ричардом Никсоном тридцати четырех лет и Джоном Кеннеди из Массачусетса, которому тогда не исполнилось и тридцати. С последним Кёрстена объединяла католическая вера, поэтому они легко нашли общий язык на почве неприятия советской идеологии. В 1948 году Кёрстен возглавил подкомитет по расследованию проникновения коммунистов в американские профсоюзы, а Кеннеди участвовал в его работе