Время показало, что он был прав. Когда мама вышла на пенсию, Шаньмин решил отвести ее к Ван Дэхуа. Поначалу пожилая женщина отчаянно сопротивлялась, и сыну пришлось применить все свои дипломатические таланты, чтобы убедить ее посетить хотя бы два-три занятия. Однако после первых же тренировок она стала ощущать прилив сил, и дальше убеждать ее не пришлось. Через три месяца ей стало гораздо лучше, причем она почувствовала облегчение сразу по всему списку своих недугов: реже стали приступы желчной колики, меньше стали болеть колени, снизилось давление, и легче стало с сердцем, которое до этого регулярно давало о себе знать. А после трех лет регулярных занятий наступило устойчивое улучшение.
Пора, наконец, и мне попробовать, как работает это чудо-оружие. Стоять в стойках мэйхуа мое самочувствие сейчас мне вряд ли позволит, но вот с комплексом цигуна, он же даоинь, я, наверное, справлюсь. Осталось понять, где и когда я смогу его сделать. Боюсь, коллеги не поймут, если я начну помавать руками в метре от начальника моего отдела.
37,2 °C. С работы удалось выбраться раньше, чем рассчитывала, но, похоже, все равно слишком поздно. Пока добиралась домой, температура поднялась, правда, чувствую, что она еще не слишком высокая. Может, поздно уже начинать цигун?
С другой стороны, еще вопрос, почему температура поднялась. Шаньмин вот рассказывал, что у него в детстве температура всегда поднималась быстро и высоко, 38–39 на градуснике были для него обычным явлением. Родители, а вслед за ними и он сам, по привычке списывали все на холод, простуду или подцепленную в транспорте инфекцию. Избавиться от этих «простуд» удалось вскоре после того, как молодой человек начал заниматься у Ван Дэхуа.
Новый учитель на первых же занятиях объяснил, что температура обычно поднимается, когда в организме не хватает энергии. Стоит уровню энергии ци опуститься ниже критической отметки, как тело понимает, что обычными методами восстановить баланс уже не удастся, и начинает поднимать температуру. Согласитесь, каждый хоть раз да испытывал это удивительное состояние, когда тебя просто трясет от холода, а температура упрямо ползет вверх. Вроде бы уже перевалила за 38, а все еще холодно. Память услужливо выложила перед Шаньмином, задумавшимся над словами Ван Дэхуа, цепочку похожих друг на друга воспоминаний: вот он после напряженного рабочего дня или учебы едет к мастеру Суй Юньцзяну и устраивает себе ударную тренировку по мэйхуа, а на следующий день – еще одну, чтобы наутро проснуться и с трудом выползти из кровати с сильнейшей болью в ногах, а к вечеру этого или, в лучшем случае, следующего дня уже температурить, не вставая, в той же кровати.
Спроси меня, что делать в такой ситуации, я бы приняла единственно верное решение – сокращаю тренировки, и дело с концом. Шаньмин же сделал вывод, с моей точки зрения, совершенно парадоксальный: тот, у кого занятия забирают слишком много сил, просто должен… делать более мягкие, более спокойные движения, которые требуют меньше сил. Увлеченный ушуист понял, что пришло время поискать себе новый стиль, который бы в большей степени соответствовал приобретенным им новым знаниям.
Если бы десятью годами раньше Шаньмину шепнули, что он начнет заниматься тайцзи-цюанем, он бы, как минимум, саркастически хмыкнул. Всем ведь известно, что тайцзи – это абсолютно неинтересно, это несложная гимнастика для тех, кому нечем больше заняться в парке, – пенсионеров и женщин. Однако к моменту начала занятий цигуном у Ван Дэхуа мнение Шаньмина о тайцзи поменялось. Он довольно много прочел про этот стиль и узнал, что в тайцзи тоже было много по-настоящему сильных мастеров. Правда, молодой человек по-прежнему не понимал, каким образом представитель такого мягкого стиля может быть сильным мастером. Единственным доступным на тот момент способом понять, как такое возможно, было начать тренироваться у хорошего учителя тайцзи.
Сестра Шаньмина в то время работала на домостроительном комбинате, и среди ее коллег был человек, про которого говорили, что он хорошо знает сразу два стиля, тайцзи-цюань и синъи-цюань, и в свое время учился у легендарного Сунь Лутана[18] (), одного из крупнейших мастеров этих стилей начала XX века. У мастера Ма () была хорошая библиотека по традиционным китайским боевым искусствам, в том числе по тайцзи, которой его знакомым и ученикам разрешалось пользоваться. Там было много по-настоящему редких изданий, подавляющее большинство из них в социалистическом Китае достать было решительно негде. Отдавая себе в этом отчет, мастер Ма, тем не менее, охотно делился раритетными томами с друзьями и учениками, и все знали, что уж у него-то наверняка отыщется даже старинный трактат по самому забытому стилю ушу Сестра Шаньмина как-то взяла у мастера почитать одну весьма необычную для тех, кто изучает боевые искусства сегодня, книгу У Минся () и У Чжанфэна () «Девять законов и 81 движение тайцзи-цюань». Исходя из названия этого труда, Шаньмин поначалу подумал, что под обложкой кроется методичка по тайцзи стиля ян с описанием базовых принципов и последовательности движений, однако книга оказалась сборником стихов о тайцзи.
Эти стихи поразили Шаньмина настолько, что он не задумываясь потратил несколько месяцев, чтобы сделать себе рукописную копию книги – тогда никто даже не мог себе представить, что в Китае в обозримом будущем начнут снова издавать подобные вещи. Сказать, что ему очень нравилось читать и перечитывать законы стиля тайцзи в поэтическом изложении, – значит ничего не сказать. В какие-то моменты чтение завораживало настолько, что идти в парк на очередную тренировку по тайцзи не очень-то и хотелось.
Тем более, что почтенный мастер У Сянгуан () довольно долго, раз за разом отрабатывал с Шаньмином всего одно движение – знаменитый «подъем воды». Часа три кряду, не меньше, парень стоял на лужайке, монотонно поднимая и опуская руки. Да-да, сначала почувствовать себя присевшим на высокий табурет у барной стойки, подобрать живот, выпрямить в струнку позвоночник, затем медленно поднять вытянутые руки до уровня плеч, а потом столь же медленно опустить. И все. Ничего больше. Конечно, сейчас Шаньмину нравится, глядя вдаль, повторять свой любимый рассказ, как именно «подъем воды» позволил ему почувствовать целостность движения и ощутить, что хоть он и прозанимался долго другим стилем, но его тело все еще не представляло, что значит двигаться как единое целое. Но я всегда живо представляла себе, что на самом деле, стоя там под деревом в пекинском парке, Шаньмину весьма непросто было сохранять философски-созерцательный настрой…
38,3 °C. В его голове явно перекатывались те же мысли, что сейчас и у меня. Как это, должно быть, глупо со стороны смотрится, когда девчонка с температурой стоит вот так столбом и руки туда-сюда поднимает-опускает. Есть же, в конце концов, современная гомеопатия, если начать прием по схеме на ранней стадии и полежать потом в тепле, то и не заболеешь. А так стоять – только хуже себе сделаешь, вон какая дрожь по ногам прокатилась, даже не поймешь от чего, то ли от усталости, то ли банально замерзла.
Всерьез рассчитывать, что можно вот так вот жар от себя отогнать, – наивно. Просто шаманство какое-то первобытное! Нет, это просто смешно – думать, что от того, что девять раз поднимешь и опустишь руки, снизится температура. Ну, хорошо, не девять, а восемнадцать или двадцать семь – количество движений должно быть кратно девяти, – какая разница. Ага, вот уже и пот градом полил, вся словно во влажном мареве, со лба капля за каплей скатываются на нос, чтобы добраться до его кончика и сорваться вниз, прямо мне под ноги. Ты вот еще так постой, помаши, и у тебя под ногами, дорогая моя, образуется самая настоящая лужа. Какой же это «подъем воды»?! Нет, это ее самый что ни на есть настоящий слив!
Хорошо, с «подъемом воды» закончила, переключилась на «руки-облака», они, слава Богу, как-то легче идут. Упражнение, надо признать, очень интересное. По сути, это одно из тех 83 движений, составляющих базовый комплекс тайцзи, которым учит нас Шаньмин, но его можно делать и отдельно от остальных. В этом одна из особенностей тайцзи. В других, более жестких стилях ушу, равно как в карате и других видах восточных единоборств, базовые комплексы движений – это одно, а цигун – совершенно другое, между собой они не пересекаются, и делают их обычно отдельно друг от друга. А в тайцзи не только практически каждое отдельное движение можно превратить в цигун-упражнение, но и весь комплекс, если его правильно выполняешь, начинает ощущаться как нескончаемый сеанс динамического цигуна.
Жаль, что комплекс целиком явно не поместится в моей маленькой комнатке в переулках рядом с Тверской, струящаяся лента движений явно не для ее десяти квадратных метров, три из которых занимает моя кровать. Приходится выделять из длинной формы отдельные движения, которые можно выполнять, не сходя с места.
Прокручиваю в голове свои ощущения десятиминутной давности и неожиданно понимаю, что этот сеанс цигуна у меня, как часто бывает, начался со стойкого ощущения полной бессмысленности того, что я делаю. Следом пришло предсказуемое желание остановиться и сейчас же, немедленно сделать что-то полезное по дому, или проверить электронную почту, или отправить эсэмэску. Какая я умница, что не поддалась на провокацию, а продолжила выполнять эти округлые движения, в которых и растворился внезапно охвативший меня порыв сделать что-то резкое, порывистое и разорвать этот плавный поток.
Между моими ладонями плавно перекатывается довольно большой слегка упругий шар, но я знаю, что стоит мне открыть глаза, и я ничего не увижу. Там, где глаза фиксируют лишь пустоту, руки ощущают теплый податливый объем. Он забавно плещется, эдакая ваза без стенок и без дна, наполненная волнами тепла, то и дело перекатывающими через несуществующий край и приятными мурашками проливающимися на мою левую ногу. В цигуне есть два типа упражнений – на набор и на распределение энергии ци. Сейчас мне нужно для начала собрать как можно больше ци. Только делать это нужно аккуратно, чтобы, как учил Шаньмин, не потратить на это лишних сил, ведь их у меня сейчас с