– В три тридцать, как только закончились уроки. Я повесила свой пиджак на спинку стула и достала из рюкзака книжки. Я села в самом дальнем углу, как можно дальше от входной двери, потому что там бывает тише всего.
– А чем ты занималась?
– Математикой, потому что, как я уже говорила, завтра у нас…
– Да, контрольная, но что именно ты делала, Мелани? Ты пользовалась учебником? Ты доставала свой калькулятор?
– Нет, я повторяла материал по рабочей тетради. Это были алгебраические уравнения, так что калькулятор мне бы не пригодился. Я сделала один рабочий лист – надо было расписать каждый этап решения каждого из уравнений, чтобы показать, как ты работала. А потом решила, что мне надо подышать свежим воздухом, и вышла на минутку, вот тогда-то я и…
– Ты слишком спешишь, – перебила девочку Конни. – Погоди. Ты все еще сидишь в библиотеке и работаешь. И тут внутри тебя зарождается какая-то потребность. Какие из твоих органов чувств были задействованы? Тебе стало жарко? Холодно? Или тебе вдруг захотелось есть? Или затекла шея?
Щеки Мелани покраснели.
– Так что это было? Ты можешь рассказать нам все.
– Это глупо. И неловко.
– Ты тогда ощутила неловкость?
Мелани кивнула.
– Понятно. Попробуй вернуть это чувство. Ты тогда все еще продолжала сидеть на своем месте?
– Ага, – тихо ответила Мелани.
– Хорошо, не торопись и попробуй объяснить нам, что происходило.
– В общем, мне надо было… – Мелани скосила глаза, затем закатила их. – Мне надо было пукнуть, а в библиотеке нет болот и серой не пахнет. Я не могла сделать это там, вот и вышла.
Миссис Чао не удержалась и неодобрительно хмыкнула, но ничего не сказала.
– Все в порядке, Мелани. Это полезные воспоминания. Тебе нечего стыдиться. Это было в прошлом. Я прошу тебя об одном – сосредоточься на том, что ты чувствовала. Продолжай.
– Хорошо, в общем, я просто оставила все на столе и, наверное, почти что выбежала на крыльцо, быстро спустилась по ступенькам, и там, ближе к дороге, есть живые изгороди. Я не хотела, чтобы кто-нибудь прошел мимо и услышал… ну, вы меня понимаете, да?
– Понимаю, – тихо подтвердила Конни.
– У меня немного болел живот, и я вроде как стояла и смотрела на дорогу и на свои часы, делая вид, что жду маму. Я не хотела, чтобы кто-то спросил меня, что я там делаю, и тут до меня дошло, что на парковке слышится какой-то шум, но я даже сейчас не могу точно сказать, что это было. Мне кажется, это были голоса, но я решила так только потом. Я не помню слов. Просто впечатление было такое, будто там творится что-то не то. Я вышла из-за кустов и хотела просто вернуться в библиотеку. Мне казалось, что это было немного глупо – вот так выбегать. Там был этот мужчина, он клал что-то в багажник своей машины. Я на него по-настоящему и не смотрела, но там было что-то такое, что заставило меня продолжить наблюдать.
– Значит, он не затаскивал ту девочку в машину? – спросила Конни.
– Да. Это сказала библиотекарша, когда позвонила в полицию. Она не слушала меня. Думаю, сперва она решила, что я все придумала. Я пыталась сказать библиотекарше, что она рассказывает неправильно, пока она говорила по телефону, но она сказала мне, что если я не замолчу, то меня накажут – велят остаться в школе после уроков.
– Давай вернемся назад, – попросила Конни. – Ты поднимаешься обратно на крыльцо библиотеки, понимая, что что-то происходит, но ты еще не обеспокоена. Это как-то связано с тем мужчиной и багажником его машины.
– Просто я не могу понять, почему я подумала, что там была девочка… Я боюсь, что я все это придумала… и теперь родители учеников психуют… но что, если я ошибаюсь?
– Мелани, все это не твоя проблема, и ты ни в чем не виновата. Для этого и нужна полиция. У тебя в голове есть картина того, что происходило, и я хочу увидеть ее. Я тебя не тороплю и не прошу напрягаться. Как я уже говорила, не пытайся ничего домысливать и заполнять пробелы. Расслабься еще раз.
Девочка сделала вдох и положила дрожащие руки на колени.
– Здесь учатся дети обоих полов? – спросила Конни.
– Да, – подтвердил констебль Чемпион, перестав записывать.
– Значит, здесь есть и мальчики, но тебе показалось, что в беду попала именно девочка, да?
Мелани вскинула голову:
– Это из-за голосов. Они ругались, и я знала, что там был низкий голос и голос какой-то девочки. – Она посмотрела на Конни с более уверенной улыбкой.
– Когда ты мысленно возвращаешься к тому, что слышала, можешь ли ты разобрать какие-то слова? Или какое-то выражение, какое-то имя? Может быть, акцент?
– Нет, я не заметила никакого необычного акцента, так что думаю, они были из наших мест. Мне тогда показалось, что они злятся друг на друга. Они говорили быстро, и их голоса звучали одновременно, как будто они перебивали друг друга.
– Очень хорошо, Мелани. Представь то место, где ты тогда стояла. Там были кусты. Вспомни, в какую сторону ты повернулась, чтобы пойти назад в библиотеку. Направо или налево?
– Направо, – тихо ответила девочка.
– Хорошо, теперь закрой глаза еще раз. Все это по-прежнему там, в твоей памяти. Ты стоишь снаружи, земля под твоими ногами твердая, жесткая, потому что в последнее время не было дождей. Слышится шум машин на улице, что находится рядом с твоей школой. Ты слышишь какой-то спор на некотором отдалении и понимаешь, что происходит что-то необычное. Тебе надо вернуться в библиотеку и продолжать заниматься, поскольку ты знаешь, что еще не закончила делать алгебру. Поэтому ты поворачиваешь направо, чтобы пойти обратно к входу в библиотеку. Задержись там, где ты стоишь, не делай больше ни шагу. Там есть дерево, не так ли? Между стеной библиотеки и выездом с парковки. Итак, вначале ты не могла видеть парковку ясно. Когда ты тронулась с места, в какую сторону ты посмотрела?
– Я уже смотрела туда, где слышались эти голоса, но тогда мне мешало дерево. Сейчас на нем много листьев. Когда я дошла до крыльца библиотеки, там уже все стихло. Я поднялась на пару ступенек и к этому времени дерево уже не загораживало обзор. Я увидела мужчину, он стоял ко мне спиной. – Девочка замолчала.
Конни подняла руку, показывая констеблю Чемпиону и миссис Чао, чтобы они ничего не говорили.
– Но сперва мне показалось, что я смотрю не на тех людей, чьи голоса я слышала. Я не была уверена, что это мужчина. – Мелани хлопнула ладонью по столу. – Я не была уверена, что это мужчина, потому что он был такой худой, просто ужас какой худой, и целиком одет в джинсу. В такие узкие-преузкие джинсы и приталенную джинсовую куртку. Я помню, что тогда я еще подумала, что видела такие шмотки только в винтажном магазине и что никогда не встречала таких худющих мужчин.
– Какие у него были волосы? – спросила Конни.
– Не знаю. Кажется, на нем была то ли бейсболка, то ли шляпа… в общем, я не уверена. Я только помню, как посмотрела на его ноги и подумала, что никогда не видела взрослого с такими ногами.
– Он был высокий или низкорослый?
Мелани пожала плечами:
– Довольно высокий. Он стоял недостаточно близко, чтобы я могла понять, намного ли он выше, чем я сама, но он точно не был коротышкой.
– Цвет его кожи?
– Белый. Когда он закрывал багажник, что-то было не так.
Конни откинулась на спинку стула. На сей раз ей не было нужды уговаривать миссис Чао не встревать в разговор. Мелани тяжело дышала, лицо ее было сосредоточенным и напряженным, голова склонилась набок. Миссис Чао прижимала руку ко рту, а констебль Чемпион подался вперед, держа наготове ручку.
– Нет, не получается. Я больше ничего не могу вспомнить.
Послышался чуть слышный вздох. Чемпион откинулся назад.
– Не беда, – сказала Конни. – Меня интересует сейчас только одно – в какой-то момент ты отвернулась. Несмотря на то, что тогда ты уже беспокоилась о том, что в этой машине может находиться девочка. Думаю, я бы при таких обстоятельствах не отвернулась.
Миссис Чао сразу же заявила:
– Моя дочь больше не может вам помочь. Вы давите на нее. Она сказала вам все, что…
Мелани вытянула руку назад, к своей матери, и та сжала ее.
– Все в порядке, мама. Эта леди просто помогает мне вспомнить. Тот мужчина начал поворачиваться. Я подумала, что он сможет увидеть меня. Тогда я и испугалась. До этого мне было просто любопытно. Я точно не знала, что вижу. – Мелани задрала голову и посмотрела на потолок. – Когда я увидела, что происходит за тем деревом, то поняла: мужчина все еще закрывал свой багажник, но одна его рука до самой последней секунды находилась внутри багажника, как будто он на что-то давил, заталкивал что-то вниз. Мне стало не по себе, и я помню, что подумала: если он пытается что-то затолкать в свой багажник, то не пытается ли что-то выбраться из него? То есть тогда я так не думала, но сейчас мне кажется, что так оно и было. И тут я заметила, какой он худосочный… как это называется – долговязый?
– Долговязый, – подсказала Конни.
– Точно! – Мэгги слегка хлопнула ладонью по столу. – Вы видели тот фильм с Санта-Клаусом, Пасхальным кроликом и Бугименом?
Конни улыбнулась:
– «Кошмар перед Рождеством»? Мне очень нравится этот фильм.
– Ну, так вот, тот мужчина у багажника машины был похож на Джека Скеллингтона из этого фильма, кожа да кости, так что казалось, будто у него слишком большая голова для такого худого тела, и одет он был в такую дрянную джинсу. И она была немного грязная и вроде как пожелтела.
– Отлично, – похвалила девочку Конни.
– Когда мужчина захлопнул багажник, то посмотрел сначала направо, потом налево, и его голова начала поворачиваться в мою сторону, а я не хотела, чтобы он заметил, что я на него смотрю, и отвернулась так быстро, как только могла, а потом вернулась в библиотеку.
– Ты смогла разглядеть его лицо?
– Нет, извините. Но машина у него была темная – то ли синяя, то ли серая – и совсем говенная.
– Мы покажем Мелани фотографии различных машин и попытаемся выяснить марку и модель этого автомобиля, – сказал Чемпион. – Она не запомнила номер.