— У меня проблемы, — вздохнув, сказала Закревская.
— Насколько я знаю, у тебя в последнее время была одна проблема — Вадик. Но он далеко.
— Далеко. Он вообще, считай, в горячей точке.
— С ним вместе поехал надежный телохранитель. И какая бы обстановка там ни сложилась, твой Вадик всегда будет под надежной охраной, — заверил ее Чуб.
— Я о другом, — остановила его Закревская. — Ты подымись ко мне в офис, я тебе кое-что покажу.
— Ладно, сейчас, — нехотя согласился Чуб.
Когда через несколько минут он без стука вошел в кабинет, Закревская в задумчивости смотрела на какую-то намертво зависшую на экране интернетовскую заставку.
— Ну и что у нас случилось? — игривым тоном спросил Чуб.
— Да вот, посмотри, прислали на мой адрес, — сказала госпожа Закревская и открыла картинку со стоящими на фоне Кремля голыми пацанами, среди которых был и ее сын.
— Уважаемая госпожа Закревская! Если вы в течение суток не перечислите на появившийся на экране счет 10000 долларов, эта фотография с нашим комментарием появится на сайтах всех уважаемых и не очень уважаемых изданий. А диск с приводимым далее видео будет отправлен в передачу «ЧП», — прочитал Чуб вслух.
— Мог бы и про себя прочитать, — покачала головой Закревская.
— А что за видео? — поинтересовался Чуб.
— Там какие-то отморозки избивают не то бомжей, не то попрошаек.
— И что? При чем там Вадик?
— Да он стоит смотрит…
Чуб открыл видео и, просмотрев его, заметил:
— Скажу я тебе, что страшно не то, что он смотрит. А то, что избивают те, которые там с ним голые на Красной площади. Наверняка молодчики какую-то банду себе сорганизовали. Ну и деток богатых родителей втягивают в эти все дела. Чтобы денежки из их родителей тянуть… С избиением кого бы то ни было — дело-то подсудное.
— И что мне теперь, по-твоему, делать? — с волнением спросила Закревская.
— Ну, есть, по меньшей мере, два варианта: один — перечислить деньги на счет и ждать следующих указаний. Тянуть они с тебя будут безбожно, это точно. А вот дать гарантию, что эти кадрики никто не увидит, я не могу.
— У меня таких наличными нет. Одалживать придется. Да и где гарантия, что они уймутся…
— Нет гарантии.
— А второй вариант?
— Второй вариант — вычислить этих подонков и накостылять им как следует.
— А если нам самим, как ты выражаешься, накостыляют? — предположила Закревская.
— Обижаешь, мать!
— Какая я тебе мать!
— Ладно. Проехали. Какой вариант выбираешь?
— Не знаю…
— Значит, я знаю, — сказал Чуб и, развернувшись, распахнул двери.
— Подожди! — остановила его Закревская. — Может, давай найдем сначала этих молодчиков, поговорим с ними.
— А я что делать собираюсь? — пожал плечами Чуб.
— Но ты, когда их найдешь, позвони мне. Я сама с ними поговорить хочу.
— Ладно. Но лучше бы…
— Нет, ты меня услышал? Я с ними сама переговорить хочу.
— Переговоришь, не волнуйся, и переговоришь, и наговоришься, — сказал Чуб с каким-то подтекстом.
— А как ты их найдешь? — поинтересовалась Закревская.
— Это моя забота! — сказал Чуб, начиная раздражаться.
— Ну, как знаешь…
Как только за Чубом захлопнулись двери, раздался телефонный звонок. Аллочка, которая привыкла просеивать всех, кто хотел поговорить с Закревской, спросила:
— Вас господин Черненко спрашивает.
— Кто это и по какому вопросу? — строго спросила госпожа Закревская, но тут же вспомнила об интернетовской атаке и, боясь, что этот Черненко связан с шантажистами, поспешила добавить: — Да-да, соединяйте.
— Госпожа Закревская? — послышался в трубке приятный, чуть хрипловатый мужской голос.
— Да, — с тревогой ответила она.
— Это вам звонит вице-президент холдинга «Металлвест» Эдуард Черненко, отец Виктора Черненко. Насколько я знаю, мой сын сейчас вместе с вашим находится в турлагере «Атлантида». На Иссык-Куле.
— Возможно… — пробормотала Закревская, стараясь сообразить, как себя вести.
— Я просто хотел узнать, нет ли у вас от него каких-нибудь вестей?
— Нет, — ответила Закревская коротко.
— Я волнуюсь. Говорят, в Бишкеке опять какие-то беспорядки…
— Я не слышала, — покачала головой Закревская.
— Я в турфирму звонил, они меня успокаивать стали, мол, охрана у них надежная. И лагерь расположен в туристической зоне. Там никто не стреляет. Но я волнуюсь. Сын, когда последний раз на связь с нами выходил, передал, что вместе с ним едет ваш сын, Вадик Закревский. Я думал, что, может, он с вами связывался недавно.
— Нет, — повторила Закревская.
— Наших сыновей, как я знаю, связывает не только эта поездка. Здесь у нас недавно следователь был. Он, может, и к вам придет. Наши парни умудрились с какими-то подонками связаться. Те какую-то организацию создали. Что-то вроде скинхедов. «Чистильщиками» себя называли. Бомжей, таджиков избивали до полусмерти. Кого-то милицейские сыщики там взяли. А кого-то найти не могут. Мы вовремя своих отправили. Но, это уже ближе к их приезду, нам с вами подумать надо будет, что с этими нашими молокососами делать, как спрятать их или отмазать. Однако это уже дело второе. Теперь главное, чтобы там все с ними нормально было.
Закревская выслушала все это молча. Она понимала, одно дело, если бы Вадик случайно оказался в том месте, где подонки избивали бомжей. И совсем другое, если он был членом какой-то организации.
— Вы слышите меня, госпожа Закревская? — встревожился господин Черненко. — Почему вы молчите?
— Я думаю… — пробормотала Закревская.
— Что тут думать… — вздохнул Черненко.
— У меня все, что вы сказали, как-то не укладывается в голове…
— А чему тут укладываться. Меня один знакомый из органов давно предупреждал: дети всех известных и богатых людей находятся у криминальных элементов на особом счету. И не только у них. Обязательно или на наркотики посадят, или в организацию какую-то за уши втянут. А иногда и то и другое вместе. И все ради того, чтобы потом из родителей деньги тянуть. Кража детей по сравнению с этим — цветочки! — воскликнул Черненко.
— А из вас что, деньги тянули? — спросила Закревская, не признаваясь, что сама стала жертвой шантажа.
— Тянули… — повторил Черненко как-то неопределенно и добавил: — Уж лучше бы деньги тянули, чем позорить перед всем миром.
— Неужели это так серьезно?
— Еще как! Более чем серьезно, — заверил ее Черненко, даже по голосу было слышно, волнуясь. — Я должен был баллотироваться в депутаты по одному из округов, а они в Интернет белиберду какую-то выложили. Деньги требовали. А теперь вот размножили и избирателям в почтовые ящики разбрасывать стали с комментарием.
— Но они же, очевидно, предлагали вам откупиться…
— Я заплатил. У меня выхода не было. Я же говорю, в депутаты баллотируюсь. А они новую цену назначили… Аппетит, как известно, приходит во время еды…
— Да. Дела…
— Но это еще, я вам говорю, только начало.
— И как вы с депутатством? — поинтересовалась госпожа Закревская.
— Я не привык отступать. Если на встречах вопрос задают, говорю, что отправил сына на перевоспитание в лагерь экстремального туризма.
— Правильно.
— Но теперь мне уже эти все депутатские дела… Это не самое главное. Я за жизнь сына волнуюсь, — сказал Черненко.
— Да, сейчас это главное.
— Я знал, что там неспокойно. Но меня в турфирме убедили, что у них все под контролем, что за безопасность они отвечают головой, что лагерь расположен в той части страны, где все тихо… Видите ли, у моих знакомых пацан туда ездил в прошлом году. Другим человеком вернулся. Теперь тише воды, ниже травы…
— Да, мне тоже рассказывали…
— Я, если бы знал, что там неспокойно будет, хотя бы своего охранника послал, чтобы за парнем присмотрел.
— А я вот послала своего. Мне недешево это обошлось. Но я не жалею, — похвасталась госпожа Закревская.
— А может, вы своему охраннику как-то передадите наказ, чтобы он и за моим сыном присмотрел? — попросил господин Черненко.
— У меня с ним нет связи… Хотя я могу попросить человека, который все это организовывал. Может, он действительно как-то передаст.
— Я заплачу, — заверил Черненко. — И вам всяческую поддержку обещаю.
— Спасибо. Если получится, конечно, передам, — сказала Закревская.
И тут в двери постучали, и вошел молодой энергичный высокий брюнет в аккуратном светлом костюме, но без галстука.
— Простите, это к вам… Говорит, из ФСБ, — напряженно и испуганно прошептала, заглядывая вместе с ним, Аллочка.
— Капитан ФСБ Пташкин, — представился молодой человек, присаживаясь к столу Закревской.
— Простите, ко мне пришли, — сказала Закревская в трубку.
— Следователь? — спросил Черненко.
Но Закревская, ничего не ответив, отключила телефон.
— Господин Черненко? — кивнул на телефон, не скрывая скепсиса, капитан Пташкин. — Волнуется?
— Да, — кивнула Закревская и добавила: — Там, в Кыргызстане, неспокойно. А наши дети в лагерь туда поехали.
— В какой лагерь? — спросил капитан Пташкин.
— Я не знаю, как он называется…
— Ну не знаете, так не знаете, — пожал плечами капитан Пташкин. — Зато мы знаем. «Атлантида» лагерь называется. А располагается он на Иссык-Куле. Я вам этот вопрос задал только ради того, чтобы проверить, готовы ли вы идти с нами на контакт.
— Но я правда не знаю, — смутилась госпожа Закревская. — У меня этими делами мой охранник занимался.
— Охранник? — не то всерьез, не то наигранно удивился капитан Пташкин. — Как же вы, мать, доверили организовывать отдых своего единственного сына охраннику?
— Но он не совсем мне охранник… — замялась Закревская. — Мы с ним вот-вот распишемся. Он будет моим мужем.
— А, ну тогда другое дело, — согласился капитан Пташкин.
— А вы по какому делу? — спросила госпожа Закревская.
— Не спешите. Все по порядку, — сказал капитан Пташкин, открывая свою папку и доставая оттуда какие-то бумаги и фотографии.