— Так, Мурат, ты помнишь, что с нами едет пацан Ху Фэй?
— Помню, — кивнул Мурат и, взглянув на свою израненную руку, заявил: — Только рулить же я не смогу.
— Буду я рулить, — кивнул Санек.
— У тебя ж прав нет, — напомнил Мурат.
— Да, придется нам у твоего Лешика еще и права заказать, — развел руками Санек.
— Двое прав, — сказала Лю Синь, — я тоже умею водить. Что у вас за машина?
— «Рено», — пожал плечами Мурат.
— «Рено» я люблю, — сказала Лю Синь.
— Йес! — радостно воскликнул Санек. — Вот это тема! Баба за рулем, а мы с Муратиком водяру хлещем и пивом шлифуем.
— Тогда пошли к моему мастеру по документам. Он здесь недалеко живет, — пожал плечами Мурат.
Лю Синь натянула на голову черную кепку с длинным козырьком и, взглянув в зеркало, вздохнула:
— Только черных очков не хватает.
— Да на вот тебе мои, — протянул Санек Лю Синь очки, которые обычно всегда на всякий случай носил в кармане. — Они теперь тебе нужнее.
Самым сложным оказалось найти обувь. В прихожей под вешалкой было полно женских туфель на высоком каблуке и только одни кроссовки сорок пятого размера. Лю Синь по размеру подошли только старые порванные кеды.
— Да ладно, по пути купим что-нибудь, — успокоил ее Санек.
— Какая разница, — пожала плечами Лю Синь, — я же за рулем буду. Если что, скажу, что мне так удобнее водить машину.
— Да никто там приглядываться не будет. Хватает проблем. Тут вон машину за машиной взрывают. Недавно передавали, что ихнего авторитета Султана завалили. Так что им не до тебя, малолетка, — хмыкнул Санек и стукнул Лю Синь по плечу.
До нужного дома и подъезда они дошли без приключений. Лешик, высокий сутулый блондин, встретил их неприветливо. Похоже, он вообще не умел улыбаться.
Санек быстро ввел его в курс дела. Лешик провел всех в комнату, усадил на темно-коричневый кожаный диван и включил телевизор. На экране опять появилась Лю Синь.
Лешик краем глаза взглянул на экран и кисло поморщился:
— Мне по поводу этой китаянки уже несколько раз звонили. Мол, если придет документы заказывать, звякни куда полагается.
— И ты звякнешь? — спросил Санек, стараясь не выказывать особого интереса.
— Не знаю, — пожал плечами Лешик. — Как карта ляжет. Но только после того, как вы отсюда уберетесь.
— И что, назовешь новое имя, которое ей мы приклеили? — начал яриться Санек.
— А это уж кто больше заплатит! — сказал Лешик.
— Ты, гнида! — вышел из себя Санек, хватая Лешика за грудки. — Че ты треплешь?
— Но-но, — остановил его Мурат. — Санек, он блефует. Но заплатить за молчание надо.
— Да на, подавись! — крикнул Санек, отпуская Лешика и бросая на стол несколько зеленых бумажек.
— Все, забыли! — примиряющим тоном сказал Мурат.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — сказал Лешик, забирая и пряча в карман джинсов деньги.
После этого Лешик попросил выйти в соседнюю комнату сначала Санька, а потом Лю Синь. Одному он должен был сделать права, а другой, точнее, другому — и права, и паспорт.
— А тебе что, Муратик, ничего не нужно? — спросил Лешик. — Теперь такая неразбериха в стране, может, диплом какой тебе сделаю, так тебя на работу возьмут престижную. Я эти дипломы о высшем образовании в последнее время как блины пеку. Правда, еще год назад самыми популярными были американские дипломы. Даже если колледж какой-нибудь американский окончил, могли на такую работу выгодную взять, что мама не горюй. А теперь вот не знаю, мне кажется, большей популярностью российские дипломы будут пользоваться. А может, я чего-то не просекаю…
— Не, Муратик у нас при документах. У него все есть! — пробасил Санек и добавил: — Это мы с Ху Фэем без корочек. У нас полный атас! Муратик без руки и с документами. А мы при руках и без документов.
В другой комнате у Лешика была устроена чудесная фотостудия и стоял компьютер с принтером.
— Это вы на принтере документы, что ли, делаете? — удивилась Лю Синь.
— Нет, заготовки у меня самые настоящие. Есть российские, есть киргизские, есть китайские.
— Я — гражданка Китая, — сказала Лю Синь и, осознав, что проговорилась, осеклась, замолчала.
— Да не переживайте, я давно понял, кто вы такая, — сказал Лешик. — Если меня будут пытать, я, конечно, не выдержу и вас заложу. Но это, только если меня будут пытать.
— Спасибо вам, — кивнула Лю Синь, усаживаясь перед фотокамерой.
Пока Лешик изготавливал документы, Санек, Мурат и Лю Синь смотрели какую-то местную передачу для детей.
После детской передачи началась французская комедия, которую с французского сразу переводили на киргизский. Московскую программу эта антенна не ловила. И Санек с Муратом очень скоро задремали, а Лю Синь стойко смотрела фильм, стараясь переводить хотя бы отдельные киргизские слова. По правде, она, находясь в обществе этих не совсем обычных да еще с хорошего перепою мужчин, побаивалась, как бы они не начали к ней приставать.
Где-то через час Лешик появился на пороге комнаты с готовыми корочками и провозгласил:
— Берите права и не забывайте о своих обязанностях.
Мурат вышел вместе с Лешиком, чтобы заплатить ему за работу.
— Я не знаю, как мне рассчитаться… — вздохнула Лю Синь и добавила: — У меня совсем нет денег.
— Да не парься ты, разберемся! — махнул рукой рыжий Санек. — Мурат все сделает как надо. Его территория.
— Я потом с вами обязательно расплачусь, — с глубокой благодарностью сказала Лю Синь Лешику, когда тот вернулся вместе с Муратом.
— Расплатишься, куда же ты денешься, конечно, расплатишься! — ответил Лешик.
— Не волнуйся, теперь никто не в обиде, — сказал Мурат и подмигнул Лешику: — Ведь правда, Лешик, ты не в обиде?
— Ладно, проехали, — сказал тот.
— Лешик, будь другом, помоги еще в одном, — попросил Санек. — Как нам дорогу в лагерь «Атлантида» найти, где-то здесь, в Киргизии. Нам там одного человечка нужно найти.
— Понятно, — кивнул Лешик.
— Так ты можешь подсказать, как нам туда доехать?
— А этот ваш человечек путевки где, в Москве покупал?
— Да, в фирме «Шхуна», — со знанием дела ответил Санек. — Ума не приложу, с чего поиски начать нужно.
— С Интернета. В Интернете все есть. И эта ваша «Атлантида», уверен, тоже.
Через несколько минут Лешик принес карту, на которой красным был обозначен весь путь среди тянь-шаньских хребтов, почти до самого Иссык-Куля.
— Что, теперь еще попросишь денег за молчание? — спросил Санек, сплевывая прямо на пол.
— Попрошу, — кивнул Лешик.
— Слышь, Муратик, он у вас тут не зарвался? — с вызовом спросил Санек.
— Он у нас один остался, — вздохнул Мурат, — и поэтому придется заплатить.
— Ну, вы, пацаны, даете, — покрутил головой Санек, но деньги дал.
— Спасибо. Если чего нужно будет, приходите еще, — с улыбочкой проговорил Лешик.
— Ты только, Лешик, смотри. Санек в Москве человек авторитетный. Его подвести никак нельзя.
— Да понял, — кивнул Лешик.
— Ну что, линять нам надо отсюда, — сказал Санек, взглянув на Мурата, — а то этот твой Лешик, сразу видно, тот еще жук. Да еще, ясное дело, под колпаком у спецслужб трудится. Паспорта ваяет.
Они вернулись во двор, и Лю Синь завела вишневый «рено».
Часов в пять они приехали в один из неплохо обустроенных, но довольно тихих горных поселков.
Солнце уже клонилось к закату, и дикие заснеженные горы на горизонте светились всеми цветами радуги. В поселке было много стариков в национальной одежде. И островерхие белые национальные головные уборы у мужчин напоминали заснеженные вершины гор.
— Нам бы перекусить, — заметил Санек, когда они припарковались у небольшого ресторанчика с интригующим названием «Ковер-самолет».
— Сейчас будет сделано! — сказал Мурат, направляясь в ресторан.
Когда Ху Фэй, бывшая Лю Синь, с Саньком зашли в ресторан, их столик был уже накрыт на четверых.
— Ты впервые в Киргизии? — спросил Мурат у Санька.
— Допустим, — сказал тот.
— Тогда обязательно нужно попробовать блюда из молока кобылицы, — уверенно заявил Мурат.
— Знаешь, я такой голодный, что мне бы чего посущественней. Можно саму кобылицу! — сказал Санек и вдруг заметил, что Лю Синь, которая держала в руках меню, внезапно изменилась в лице, побледнела и как-то осунулась.
— Что с ней? — понизив голос, спросил Мурат.
— Не с ней, а с ним, — поправил его Санек и добавил: — Хотя теперь какая уже разница. Все равно врача звать надо.
— Я врач, — неожиданно появился пожилой китаец в национальной киргизской одежде. — Кому нужна помощь?
— Вот… — кивнул Санек.
— Лю Синь! — воскликнул китаец и заботливо спросил: — Что с тобой, детка?
Он пощупал пульс и, взяв со стола кувшин с холодной водой, плеснул девушке прямо на лицо.
— Доктор Ли, откуда вы здесь? — спросила Лю Синь удивленно. — Или я в Китае?
— Да нет, ты в Кыргызстане. Я здесь работаю, в лагере. С детьми, — ответил доктор Ли.
— В лагере? — обрадовался Санек. — Так вы, может, подскажете, где здесь… — он замялся.
— «Атлантида», — напомнила Лю Синь. — Доктор Ли, где здесь лагерь «Атлантида»?
— Здесь много лагерей, — уклончиво ответил доктор Ли. — Я их не знаю по названиям. Но тот, где я сейчас работаю, точно не «Атлантида». Его гуманитарная европейская миссия для детей-сирот из Таджикистана организовала. И я посильную психологическую помощь всем им оказываю. Уже поздно, вечереет. Вы можете со мной туда поехать. Переночуем. А завтра поищем то, что вам надо.
— А может, местные знают? — спросила Лю Синь.
— Не нужно у местных спрашивать, — строго сказал доктор Ли. — Пойдем отсюда.
Санек хотел было возмутиться, но Лю Синь, шепнула ему:
— Если доктор Ли сказал, что нужно уходить, значит, нужно уходить.
Когда они вышли на улицу, доктор Ли спросил:
— Вы, если не ошибаюсь, на вон том вишневом «рено» приехали?
— Так точно, — кивнул Санек.
— В лагерь на моем джипе поедем. Только я поеду на заднем сиденье, с Лю Синь. За ней понаблюдать нужно.