— Но ведь зачем рисковать! Я согласен, стоит заехать в лагерь и, если дети еще там, забрать их, эвакуировать, — сказал Курманбек. — Но я не понимаю, почему ехать туда надо такой толпой! Давайте вернем женщин на базу, а затем сами съездим и всех детей заберем.
— Если они еще там… — тихо сказал полковник Плоткин.
— Вот именно, — кивнул Курманбек. — А вы представляете, что будет, если детей там нет. Ну, может, раньше уехали, эвакуировались или в поселок пошли, да мало ли…
— Да, тогда нас с вами точно разорвут на клочки, — покачал головой Плоткин.
Женский голос сзади верещал:
— И какая разница, мы туда приедем или мы туда не приедем?! Чем мы кому там поможем?! Детей заберут, нам привезут. А так мало ли что… может, там эпидемия какая! А мы и сами заболеем, и детей заразим!
— Да заткнись ты! Боишься ехать, — оставайся здесь! Никто тебя туда силой не гонит! — прикрикнул на нее басом кто-то из мужчин.
— Вы как хотите, а я поеду, — заявила Закревская.
— Давайте проголосуем! — вдруг предложил кто-то из мужчин и тут же спросил: — Кто за? Кто воздержался? Кто против?
— За что за, за что против? — спросил кто-то.
— Кто за то, чтобы ехать в лагерь? Кто против? Кто воздержался?
— Ну и что там у тебя получилось? — не выдержав, спросил полковник Плоткин.
— Шесть за.
— Ура! — закричали те, кто не хотел отступать.
— Только я из автобуса не выйду! — выкрикнул кто-то, очевидно из тех, кто хотел возвратиться на базу.
Микроавтобус уже через каких-то полчаса оказался там, где на карте, выданной в посольстве водителю, было обозначено расположение лагеря.
Когда родители вышли из автобуса и поняли, в каких условиях все это время находились их дети, их возмущению не было предела. Туалет самодельный, воду брали из какой-то сомнительной бочки. А о душе даже разговора не шло, что многих привело в шок.
— Я теперь понимаю, почему они не звонили и не писали! — сказала чья-то мама.
Вдруг кусты зашевелились, и на дорогу вышли мальчики в тюбетейках и халатах.
Полковник Плоткин, как человек военный, привык действовать быстро и четко. Он крикнул: «Все в автобус! Быстро!» — и в буквальном смысле затолкал ничего не понимающих родителей в автобус.
От какой опасности он их спас, стало понятно, когда он сам уже был на ступеньке, закрывая двери, а один из мальчиков полоснул ему по ноге ножом.
— Да сделайте же что-нибудь! — закричала Закревская. — Полковник! Чуб! И вы, в камуфляже! Стреляйте! Что вы смотрите!
Полковник, стиснув рану пальцами, потряс головой:
— Нет… Это же дети…
— Ну тогда поехали! Поехали! — крикнула Закревская. — Если наши дети на пути сюда, нам их перехватить нужно.
— Что это было?! — в ужасе спросила Закревская, когда они отъехали несколько сотен метров.
Но обсудить происшедшее они не успели. Им навстречу вырулил милицейский «уазик».
— Милиция! Милиция! — закричала одна из женщин, высунувшись в окно. — Там такое творится!
— Мама! — крикнул кто-то из «уазика», и подростки бросились в объятия своих родителей.
Лиза подошла к полковнику и, осмотрев его рану, продезинфицировала ее и наложила бинт.
— Мне нужно в лагерь, взять медикаменты, — сказала она.
— Туда нельзя, — покачал головой полковник.
— Это плохо, — нахмурилась Лиза. — У меня, кроме снотворного, считай, ничего нет.
— Снотворного? — вдруг оживился Чуб. — А эта идея! Этих ниндзя нужно усыпить!
— Каких ниндзя? — не поняла Лиза.
Чуб оттащил Лизу в сторону и о чем-то с ней переговорил.
— Полковник, вы остаетесь здесь. Костя, Черный, Вадик, садитесь в «уазик», все остальные — в микроавтобус, — скомандовал Чуб.
Уже по дороге Лиза раздала ребятам шприцы со снотворным и спросила:
— Занятия по самообороне помните? Чему вас Глеб учил?
— Конечно! — радостно воскликнули Черный и Вадик.
— У вас неплохо на занятиях получалось. Подножка. Захват. А затем укол. Желательно в шею. Чтобы скорее подействовало.
— Это что, яд? — спросил Вадик.
— Нет, это снотворное.
Но, как оказалось, действие развернулось совсем не так, как они спланировали. Как только Лиза показалась из «уазика», все мальчики вдруг как по команде закричали:
— Мама. Мама. Мама…
И, отбросив ножи, мальчики зашагали к Лизе. Лиза, превозмогая ужас, как только первый мальчик приблизился и дотронулся до нее окровавленной рукой, аккуратно ввела ему в шею снотворное. И, не сводя глаз с остальных мальчиков, протянула руку назад. Вадик первым вложил в нее свой шприц. Когда все шприцы опустели, мальчики вяло осели наземь и уснули.
Лиза, посоветовавшись с полковником, решила отвезти этих мальчиков в поселковую больницу. После того как они проснутся, им, ясное дело, потребуется специальная медицинская помощь. Двоих охранников, которых выделило посольство, оставили в больнице. Кто-то же должен был охранять этих мальчишек.
Курманбек связался с посольством, и там пообещали вызвать специалистов из Москвы.
Полковник Плоткин позаботился о том, чтобы расследованием тоже занялись люди из Москвы.
Родители спешили забрать своих детей в Москву. Но те заупрямились и потребовали вернуться в лагерь за вещами. К тому же было непонятно, куда пропал Глеб, который, как оказалось, дал им такие важные для жизни уроки.
И опять двумя машинами — «уазиком» и микроавтобусом — они поехали в лагерь, где и наткнулись на Глеба.
Но радость встречи с Глебом была короткой.
Не успели и пару человек выйти из микроавтобуса, как к лагерю подкатил черный джип и из него выскочил человек в камуфляже.
— Где мои мальчики? — рявкнул он.
Санек, все еще связанный, сплюнув, бросил:
— И вы не боитесь вот так стоять тут, господин Некрошинский? Ведь пристрелят…
— Нет, не боюсь. Здесь все полито бензином. Если кто-то выстрелит, все взлетим на воздух. Поэтому четко и ясно отвечайте на мой вопрос: куда дели наших мальчиков?
Полковник Плоткин, слушая через открытые двери весь разговор, во все глаза смотрел не на Некрошинского, а на Глеба, о котором так много в дороге говорили дети. Он не мог ошибиться, это действительно был Слепой, тайный агент, которого в последнее время стало рискованно использовать и он, можно сказать, отсиживался на скамейке запасных.
Глеб, будто что-то почувствовав, перехватил взгляд полковника. И тоже его узнал.
Дальше они действовали как слаженная команда, как колесики и винтики отлично настроенного механизма.
Полковник Плоткин вышел, чуть припадая на раненую ногу, из микроавтобуса и спокойно сказал:
— Эти двое не знают, куда мы увезли мальчиков.
— А ты кто такой?
— Полковник ФСБ Плоткин.
— А, так это ты деньги мне перевел? Спасибо. Весьма признателен.
Стоило Некрошинскому повернуться к Глебу боком, как тот крутнулся на левой пятке и носком правой ноги нанес сильный удар, пославший человека в камуфляже в отнюдь не радушно распахнутые объятия полковника Плоткина.
Затем Глеб, вместе с полковником сноровисто скрутили и связали Некрошинского.
— Да, никак не думал, что такая важная птица сама прилетит мне в руки, — покачал головой полковник Плоткин. — Забирайте вещи и все в автобус, — скомандовал он детям.
Но подростки, заглянув в палатки, ничего оттуда брать не захотели.
— Там все в крови… Меня сейчас вытошнит… — первой высказалась Полина.
— Ну и хрен с ними, с этими вещами! — сказал кто-то из родителей. — Что, мы новые им не купим?
Только Лиза, преодолевая тошноту, все-таки забрала свою аптечку с лекарствами.
Некрошинского посадили в «уазик», туда же пересадили Санька. Костю оставили за рулем.
Все молча заняли свои места.
Всю дорогу до поселка полковник Плоткин пытался вытащить из Некрошинского, где теперь находятся переведенные ему деньги. Тот только пожимал плечами и издевательски ухмылялся.
— Да разве ж это деньги? Деньги — это то, что наши эксперименты, точнее, итоги наших экспериментов скоро будут стоить!
— Но вы же над людьми экспериментируете… Над детьми…
— Ну и что? А почему над мышами экспериментировать можно, а над детьми нет? У них ведь все рано не было будущего. Их все равно втравили бы в какую-нибудь бойню. А так они еще и науке послужили.
— Как вы можете так говорить о живых людях! — возмутилась Лиза.
— А что, вы будете их лечить? — хмыкнул Некрошинский.
— Уже лечим! — заявила Лиза.
— Ах, лечите… Ну что ж, лечите…
Сказав это, Некрошинский криво улыбнулся и больше не произнес ни слова.
Глеб первым заподозрил неладное и крикнул Косте:
— Давай скорей! В больницу.
Когда они подъезжали к главному входу, оттуда вышел пожилой китаец и молодая китаянка. Оба с аккуратными черными чемоданчиками.
В палате, куда составили кровати всех мальчиков, стоял, опираясь руками на спинку одной из кроватей, главный врач поселковой больницы.
Полковника Плоткина, Глеба и Лизу он встретил угрюмым молчанием.
— Что такое? — с тревогой спросил полковник Плоткин.
— Они не проснулись. То есть проснулись, поели и опять уснули. И так во сне и умерли.
— Как «умерли»?! — в ужасе воскликнула Лиза. — Неужели из-за снотворного?
— Нет… Мы сами не знаем отчего…
— Сюда кто-нибудь заходил?
— Только доктор Ли с ассистенткой. Он нас часто консультирует, — сказал, пожимая плечами, пожилой мужчина в белом халате.
— Какой еще доктор Ли?! — вышел из себя полковник Плоткин. — Я же приказал никого не пускать!
— Но он только заглянул на минутку. Он даже ни к кому не подходил! — сказала подошедшая медсестра.
Глеб с полковником Плоткиным переглянулись и, не сговариваясь, поспешили к «уазику». Некрошинский и Санек тоже были мертвы.
— Хрен знает, как они это делают… — покачал головой полковник Плоткин.
— Но это их новое оружие — вещь, очевидно, еще слишком дорогая, чтоб применять его в массовых масштабах, — успокоил его Глеб.