В конце января 1935 года, выступая на VII Всесоюзном съезде Советов, Г. К. Орджоникидзе говорит о необходимости в кратчайший срок перевести тракторы ЧТЗ на дизели. Попытки разработки дизельного двигателя велись во всем мире, в том числе и на ЧТЗ.
М. А. Храпко пишет: «Для оснащения оборудованием новых цехов, пусковых моторов и топливной аппаратуры, а также дизельмоторного и механосборочного цехов, необходимо было заказать большое количество импортных и отечественных станков. Для уточнения технологических процессов, выбора и заказа импортного оборудования в США была направлена группа инженеров, возглавляемая Э. И. Гуревичем. В эту группы был включен и я».
Когда список командируемых в США был утвержден, группа, куда входили девять человек, выдвинулась в Москву в конце 1936 г.
Когда группа инженеров прибыла из Челябинска в Москву, они остановились в небольшой гостинице «Эрмитаж» около центрального почтамта, где и стали ожидать оформления документов. Вот как вспоминает сам Храпко: «Оформление документов тянулось довольно долго. Задержка с оформлением командировки в США беспокоила всех нас: две недели ничего не делали, мы к этому не привыкли. Э. И. Гуревич беспокоился больше всех. Ему представилась возможность, и он позвонил Наркому внутренних дел Ежову о задержке с оформлением. Не знаю, помог ли этот разговор, но нам выдали заграничные паспорта большого неудобного размера, в красном атласном переплете с гербом СССР».
Храпко описывает бюрократические особенности получения документов в те годы: «Получив заграничные паспорта и соответствующие инструкции, мы были в полпредстве США в СССР, где нам оформили визы на въезд в США на 4 месяца. Остальные транзитные визы, через Польшу и Германию, были оформлены без нашего участия».
Получив документы, группу разбили на части, одни с тяжелыми чемоданами, набитыми технической документацией, поехали до Берлина на поезде, другие через два дня вылетели самолетом с посадками в Великих Луках, Кенигсберге (Калининграде), Данциге (Гданьск). 11 марта 1936 г. вся группа собралась в советском пансионате на Гайсбергштрассе.
Любопытно, что еще в дни ожидания документов в Москве сотрудница НКВД провела «строгий внешний осмотр» командируемых. Храпко отметил, что «одеты мы все были хорошо», тем не менее желающим предложили заказать костюмы в Москве, воспользовался этим лишь Ю. И. Вержинский, которому сшили прекрасный костюм. Три дня группе пришлось провести в Берлине и тут уже они от костюмов «не отвертелись» — всем, кроме Вержинского и Мирошиной сшили костюмы. «К сожалению, в спешке, костюмы были заказаны из одного материала темно-синего цвета. Костюмы были очень хорошими, но когда мы все вместе собирались в столовой океанского теплохода за одним столом, нас принимали за музыкантов какого-то оркестра», — с иронией пишет Храпко.
В своих мемуарах М. А. Храпко достаточно подробно вспоминает время пребывания в Германии, описывает то, какое тяжелое впечатление произвела на всю группу тогдашняя обстановка. «Германия, Кёнигсберг произвели на нас большое впечатление, но очень тяжелое. Все мы знали, что в Германии — фашизм, но когда увидишь все своими глазами, впечатление ужасное. Зеленое поле аэропорта в Кёнигсберге в прекрасном состоянии. У маленького учебного самолета на поле большая группа мальчуганов с повязками со свастикой на рукавах. Таможенные чиновники, с военной выправкой, тоже со свастикой на рукавах. В Кёнигсберге сели на самолеты пассажиры: огромный военный с рассеченным носом с большим орденом, со свастикой, старая женщина с огромным медальоном на груди, со свастикой. Старую женщину провожала целая толпа, у всех свастики. Провожавшие и она взаимно приветствовали друг друга поднятием руки и возгласами «Хайль Гитлер». Кругом образцовый порядок, все на военный лад, везде свастика, впечатление ужасное, ощущаешь фашизм».
Это впечатление усилилось в Берлине: «Идешь по улице и видишь военных, одетых в военную форму, и слышишь поступь военных сапог. У меня было такое подавленное состояние, что даже не хотелось говорить полным голосом. Когда я сказал об этом товарищем, оказалось, что и у всех такое же ощущение».
Особо запомнилось им то, что случилось в магазине одежды: «Мне понравился галстук на витрине маленького магазина. Вместе с Зеликом Шлямбергом мы зашли в этот магазин. Старик-хозяин магазина — еврей, он понял, что мы из Советского Союза. В магазине, кроме нас, никого не было. Хозяин магазина, озираясь по сторонам, с ужасом в глазах, рассказывал Зелику: “Боже мой, что они вытворяют”. Он нас проводил до двери и все так же, озираясь по сторонам, продолжал шепотом рассказывать об ужасах в Германии». Михаил Алексеевич пишет, что все члены группы рады были покинуть Берлин, отправившись 15 марта по железной дороге в Гамбург. На вокзале им запомнились улыбающиеся, разговорчивые носильщики, они были единственными немцами, у кого не было свастики…
Запомнилась Михаилу Алексеевичу и трансатлантическая поездка на теплоходе «Дойчланд» кампании «Гамбург-Америка». Судно считалось небольшим и небыстрым — оно прибывало в Нью-Йорк из Гамбурга на шестой день плавания, а самые крупные французский теплоход «Нормандия» и английский «Квин-Мери» прибывали в Нью-Йорк на четвертый день.
После соблюдения всех формальностей 16 марта 1936 г. группа инженеров, возглавляемая Э. И. Гуревичем, вступила на палубу океанского теплохода, который следовал до Нью-Йорка. Для группы были куплены билеты 2 класса (туристического), разместили их в каюты по 2 человека.
На теплоходе было достаточно развлечений, начиная с того, что первые два дня плавания стояла замечательная погода и Храпко с товарищами, находясь на палубе, любовались океаном, чайками, встречными пароходами. А также совершали экскурсии по теплоходу, играли в салоне в карты, в шахматы, вечерами смотрели кинокартины, слушали радио и танцевали.
М. А. Храпко особо запомнился день 19 марта, когда на теплоходе поднялась легкая суета, и это было связано с подготовкой к выступлению Гитлера в Гамбурге: «Когда началась трансляция речи Гитлера, немцы-пассажиры, а их было большинство на теплоходе, все встали, а мы продолжали сидеть в салоне, играть в карты, читать и играть в шахматы. Правда, мы не разговаривали громко, не мешали слушать передачу, но немцы на нас смотрели косо. Выступление Гитлера было крикливым, почти истеричным и неприятным».
Америка
И вот он, берег Америки! «Впечатление от вида на Нью-Йорк, расположенного в устье реки Гудзон, было огромным, хотя все мы видели на снимках и в кино этот вид, но в натуре он был грандиозным». Действительно, рассматривая снимки 1936 г. приходится однозначно соглашаться с автором.
По прибытию в Нью-Йорк 22 марта их встретили представители Амторга. Вечером пошли гулять пешком по городу, смогли обойти много мест: центр, остров Манхэттен, Бродвей. Первое впечатление было очень сильным, больше всего поразило количество световых реклам и автомобилей. В этой части воспоминаний М. А. Храпко делает уточнение, что он не будет описывать достопримечательности, так как о них много написано и все о них знают, а будет описывать только то, с чем им пришлось «столкнуться в процессе жизни и работы».
Гостиница, в которой они проживали, располагалась в центре города, недалеко от Амторга на 5 авеню, где им уже было выделено помещение для работы. На следующий день они направились в консульство СССР в Нью-Йорке, где в первую очередь у них отобрали загранпаспорта, руководствуясь тем что «для жизни в США никаких паспортов не требуется».
В консульстве им были выданы инструкции, касающиеся поведения во время пребывания в Соединенных Штатах. Основными были: напоминание о том, что они являются гражданами СССР и должны вести себя с достоинством; останавливаться только в приличных отелях или частных квартирах; предупреждение о том, что не стоит заводить уличных знакомств с женщинами и с эмигрантами.
Храпко пишет, что ежемесячно всем членам группы выплачивались командировочные в размере 150 долларов, еще по прибытии в США им были выплачены деньги на экипировку в размере 80 долларов. Так же по фактической стоимости оплачивались расходы на междугородние передвижения и служебные расходы. Но не были оплачены расходы на гостиницы и частные квартиры. Выгоднее было жить на частной квартире, как и поступили челябинцы, сняв комнаты в квартире за 50 долларов в месяц.
Главной целью их поездки был выбор и заказ оборудования, необходимого для реконструкции существующих цехов ЧТЗ, оборудования для двух новых цехов, заказ модели для отливки всех крупных чугунных деталей двигателя, дизеля, пусковых моторов и топливной аппаратуры.
По истечении срока командировки, длившейся четыре месяца, часть группы отправилось обратно в СССР. Оставшейся части группы командировочная виза была продлена еще на четыре месяца.
После завершения оформления заказа всем членам группы была предоставлена возможность совершить поездки по основным автомобильным и тракторным заводам для ознакомления с современным производством. После возвращения в Нью-Йорк из поездки по заводам, для приемки оборудования в США остались: Митревич и Шлямбер — в Нью-Йорке, Вержинский — в Маскигене, Филимонов — в Рокфорде и Храпко — в Детройте. Каждый из оставшихся принимал оборудование на станкостроительных заводах, расположенных в этих городах и в их районе. М. А. Храпко с гордостью пишет, что ни один принятый им станок не имел дефектов при сборке и эксплуатации на ЧТЗ.
Все они хотели как можно больше узнать о США, оценить жизнь американцев, посмотреть все интересное, но «не закрывать глаза на отрицательные стороны жизни». И первое, о чем пишет Михаил Алексеевич, — это возможность покупок. Он купил себе удобный фотоаппарат 6 на 9 см «для пластинок и фильмпаков», т. к. в СССР еще не было пленочных аппаратов и пленок. Как напишет он в заключительных воспоминаниях, — все его фотографии будут утрачены при аресте в 1937 г.