В январе 1937 г. группа вернулась на родной завод. Естественно, мы задаёмся вопросом о том, что дала эта поездка? Главный ответ был дан в декабрьском выпуске 1936 г. заводской многотиражки «Наш трактор»: «Из Нью-Йорка в СССР следует пароход «Челюскинец» с оборудованием для ЧТЗ. Пароход везет 76 станков и инвентарь для модельной мастерской литейного цеха».. За время командировки только М. А. Храпко организовал закупку для ЧТЗ сверлильных станков «Бейкер», фрезерных и шлифовальных станков «Цинциннати», производственного оборудования фирмы «Чадвиг», многошпиндельных станков «Натко», моделей для крупных чугунных деталей дизельного двигателя «Лейкфаундримешин Ко».
Сам Михаил Алексеевич тоже рассуждал об итогах. Во-первых, он понял многое о себе — о нем отзывались как о хорошем специалисте, не без его участия был выправлен ряд недочетов на самих американских заводах (они всплывали во время осмотра станков для закупки). Во-вторых, это осознание привело к повышению самооценки, развитию уверенности и большей самостоятельности в его работе. В-третьих, увидев высокий уровень организации производства, нужно было добиваться того же на родном предприятии.
А станки, закупленные в 1936 г., по утверждению специалистов проработали по 40–45 лет на Челябинском заводе, выпуская трактора.
«Бархатный орешек с металлом внутри»:Исаак Моисеевич Зальцман в Челябинске. 1941–1949 гг
Мария Передок
Челябинск
Герой нашего исследования — Исаак Моисеевич Зальцман. Пять лет мы собирали информацию о нем. Сначала мы изучили, какой он был директор, потом — что сделал для нашего города за восемь лет пребывания в нем. Собрав воспоминания людей, знавших его лично, попытались составить его портрет, затем попробовали выяснить, за что и почему он попал в немилость, параллельно изучив вопрос о его руководстве трудмобилизованными бойцами из Средней Азии. Мы пытались реализовать социальный проект — установить памятную доску на доме, где проживал Исаак Моисеевич.
Сразу хотим отметить, что пять лет назад, в то время, когда наше исследование только начиналось, информация об И. М. Зальцмане была ограниченной: как в литературе, так и в интернете чаще всего пересказывались одни и те же сюжеты, зачастую искаженные и домысленные авторами. Нам кажется, это связано с тем, что долгое время упоминание имени нашего героя не поощрялось в связи с его опалой, начавшейся в 1949 году.
Источники, которыми мы пользовались, можно разделить на три вида: изданные в советские годы, в постсоветский период и современные. Первые личность И. М. Зальцмана делают блеклой, искаженной; вторые можно охарактеризовать как дискуссионные, с попытками разобраться и оценить масштабы личности. Но вот наступил современный этап, связанный с появлением молодых историков. Нам понравились работы кандидата исторических наук А. Н. Федорова[30] — они выверены и взвешены. Что касается работ свердловских историков А.В. Сушкова и Н.А. Михалева[31], то с ними нам трудно согласиться — слишком они тенденциозны, показывают только одну сторону деятельности И. М. Зальцмана. Называя его «коррупционером», авторы не приводят ни одного факта преступлений самого директора, лишь его окружения. Такое ощущение, что извечное соперничество в том, какой завод был более значимым в годы войны — Челябинский Кировский или Нижне-Тагильский, разгорается вновь.
Спустя десятки лет герой нашего исследования продолжает притягивать к себе тех, кто желает понять прошлое, да еще в такое грозное время, как война.
Начало жизненного пути
Исаак Моисеевич Зальцман родился 26 ноября (9 декабря) 1905 г. в поселке Томашполь Ямпольского уезда Подольской губернии в семье портного и домохозяйки, был самым старшим из семи детей.
«Тяжелым и безрадостным было мое детство, — писал он в своих воспоминаниях[32]. — Постоянная нужда, тяжелая борьба за кусок хлеба были каждодневными спутниками нашей семьи. С большим трудом родители смогли дать мне начальное образование. В 1919 г. я окончил двухклассную народную школу. С 14-летнего возраста начал свою трудовую жизнь». Работать Зальцман начал на свекловичных плантациях, а позже на сахарном заводе. В 1922 г. вступил в комсомол.
Вместе с другими комсомольцами, работавшими на сахарном заводе, Исаак Зальцман был мобилизован в специальный отряд ЧОН (части особого назначения). Отряду довелось не раз участвовать в боевых операциях — осенью 1922 г. отражать налет банды на их населенный пункт, сопровождать обозы с хлебом и обороняться от нападений на них. В одной из таких поездок Исаак Зальцман был ранен. Отец, искалеченный петлюровцами, скончался в 1928 г., а из всей большой семьи в последующие годы осталась одна сестра — Мария Моисеевна, которая проживала в Виннице.
Вероятно, храбрость и убежденность молодого комсомольца Зальцмана сделали его заметной фигурой среди товарищей: «В 1927 г. мне доверили работать культпропом и избрали секретарем комсомольской организации города Брацлава Винницкой области». В 1928 г. он был принят в партию. Далее был направлен в сельскую местность с главной целью — создавать колхозы.
Карьера нашего героя могла быть совсем иной — он вполне мог стать известным партийным деятелем на Украине. Но не стал. А все потому, что одновременно с комсомольской работой он закончил профтехшколу, получил среднее образование и профессиональное — специальность токаря, после чего в 1929 г. был направлен на учебу в Одесский политехнический институт, который успешно окончил в 1933 г.
Дальнейший его путь лежал в Ленинград: «По окончании Одесского института, я был направлен на работу на легендарный завод “Красный путиловец” на должность мастера. Здесь начало моего становления продолжилось по пути: заместитель начальника цеха, начальник турбинного цеха, главный инженер завода, а в 1938 г. мне был доверен пост директора Ленинградского Кировского (Путиловского) завода». В город на Неве Исаак Моисеевич поедет вместе со своей женой. В 1928 г. он женился на Ханне Иосифовне Бронштейн. Впоследствии она окончит Агрономический институт, будет работать в Ленинграде на гидролизном заводе.
В разгар Большого террора обвинения во «вредительстве» послужили основанием для чисток на Кировском заводе, которые коснулись прежде всего руководства предприятия, что затем позволило ряду управленцев, в том числе и И. М. Зальцману, продвинуться вверх по служебной лестнице.
Нам очень хотелось увидеть, каким он был в эти годы. Рассматривая фотографию работников Кировского завода 1940 г., диву даешься — худощавый, интеллигентного вида молодой человек в окружении солидных мужчин — инженера, рабочих, парторга. На их фоне он так хрупко выглядит! Но именно его назначили директором крупнейшего в стране промышленного производства. Значит, что-то в нем было такое, что отличало от многих.
И. М. Зальцман уверенно шагал по карьерной лестнице потому как, безусловно, обладал выдающимися организаторскими способностями. Это подтверждают и награды, полученные им в этот период: орден Ленина за № 4469 за успешное освоение и выпуск новых типов танков, пушек и тракторов (1939), орден Трудового Красного Знамени (1940).
Ленинград. Производство. Война
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 сентября 1941 г. за выдающиеся заслуги в обеспечении Красной армии танковой техникой в трудных условиях военного времени И. М. Зальцману присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и молот». Он был двадцатым человеком в стране, получившим это звание, и это была самая главная из всех его наград. В начале войны Кировский завод оказался практически на линии фронта, всего в 4 км от врага. Ни днем, ни ночью Зальцман не покидал стен предприятия. Завод продолжал делать танки в соответствии с планом. В июле 1941 г. первые девять дней завод обязан был «сдавать военпредам под пломбу» по три танка в день, все последующие дни — уже по четыре. И. М. Зальцман в своей автобиографии пишет, что завод к концу июля стал выпускать по 10 танков в день. Зачастую из кабинета директора с оружием в руках кировцы шли защищать подступы к своему заводу. Враг приближался к городу, и крупнейшее производство военной техники стали готовить к переброске в тыл страны. 16 июля 1941 г. для Кировского завода было выделено 1000 единиц подвижного состава для эвакуации оборудования. Перед этим, на второй день войны, в ЦК партии были вызваны директор Кировского завода И. М. Зальцман и главный конструктор Ж. Я. Котин. Им сказали: «Вылетайте в Челябинск, выясните возможность организации там в короткий срок массового производства танков. Вылетайте завтра. Когда вернетесь, доложите свои соображения Политбюро»[33]. Через несколько дней в ЦК уже было известно мнение кировцев: если Челябинскому тракторному заводу оказать необходимую помощь людьми и оборудованием, то через два-три месяца он сможет давать фронту 15 тяжелых танков в сутки.
И. М. Зальцман решил не торопиться с эвакуацией и до предела использовать действующее танковое производство в Ленинграде. Тем временем в Челябинске местные и прикомандированные специалисты должны были развернуть грандиозный, невиданный в мире комбинат тяжелых танков. Постановлением ГКО от 1 июля 1941 г. был утвержден график выпуска танков «КВ-1» на челябинском заводе с постоянным наращиванием мощностей: если в июле требовали 25 танков, то в декабре уже 175! Известна грозная телеграмма Сталина, направленная на Уралмашзавод, в начале которой он просит «честно и в срок» поставить для челябинского завода корпуса для танков «КВ», а заканчивает так: «Если вы окажетесь нарушителями своего долга перед родиной, начну вас громить как преступников, пренебрегающих честью и интересами своей родины». Но на постоянную работу директор и значительная часть коллектива завода прибудут позже, эвакуировавшись из осажденного Ленинграда самолетами.