Моей маме однажды повезло. Очень редко, но бывало, что товар «выбрасывали» без талонов. Мама рассказывала, что под Новый год выбросили партию шампанского без талонов. Она несколько часов простояла в очереди на морозе, чтобы заполучить бутылочку шампанского на праздник, но когда подошла очередь, ей просто-напросто не поверили, что она совершеннолетняя. Пришлось возвращаться домой за паспортом и снова выстоять очередь. Но оказалось — и это была большая удача, что ей все же удалось купить даже не одну бутылку шампанского. И это называлась счастливая жизнь народа, о которой везде говорилось тогда? Если честно, я не понимаю этого.
В 1990 году моя бабушка, Алевтина Григорьевна, решила перевезти свою маму к себе в Волгоград из города Волжского, где она жила и была прописана у невестки. Однако тут же возникли проблемы с талонами. Талоны, рассчитанные на прабабушку, выдавались в Волжском, следовательно, товар, рассчитанный на нее, можно было приобрести только в определенном магазине города Волжского, а ездить туда регулярно не представлялось возможным. В тот момент у бабушки в квартире жила большая семья: муж, она, сын с женой и двое их детей. И прабабушка очень стыдилась того, что живет с ними и их «объедает». Потому что, действительно, все продуты были на счету, особенно когда в семье маленькие дети. Однако процедура смены прописки отняла бы еще больше сил и времени.
Талоны стали самой настоящей региональной валютой, а рубли уже не были расчетным средством — купить на них что-то было очень сложно. Вводились новые талоны — на крупы, чулочно-носочные изделия. Табачные изделия (как правило, самые дешевые папиросы) и школьные тетради можно было купить только по месту работы.
С января 1991 года все внимание прессы и жителей Волгограда временно переключилось на обсуждение многократного повышения цен на товары, которое не спасало от огромных многочасовых очередей. То есть, мало того, что по талонам было трудно получить вообще что-либо, но и цены для некоторых семей становились недоступными.
Введение в Волгограде с 1 апреля 1991 г. вместо части талонов карточек ситуацию не улучшило. Одновременно уменьшились нормы отпуска по карточкам сливочного масла 300 г вместо 500 г, сахар 1 кг, вместо 1,5 кг в месяц на человека.[70] Становится понятным, почему на талонах и карточках любого города страны, изображения которых мы нашли в интернете, не указывались нормы отпуска товаров. Подобный шаг давал властям возможность уменьшать нормы отпуска, не изменяя привычного вида талонов, вне зависимости от срока выдачи талонов и карточек. Хотя мне кажется это абсолютно бесчеловечным! Как будто потребности у людей могут уменьшаться!
Карточка представляла собой плотный лист бумаги с напечатанной таблицей. В карточку в ЖЭУ записывали домашний адрес, фамилию ответственного квартиросъемщика, количество членов семьи и номер магазина, в котором можно было бы купить товары. В столбцах таблицы были записаны названия товаров (были предусмотрены и дополнительные пустые графы, вдруг новый товар станет продаваться по карточкам), и продавец отмечал, когда и какой товар был приобретен. Товары теперь можно было приобрести не только в ограниченном количестве, но и в определенном магазине. Нужно было выстоять в очереди в ЖЭУ, чтобы получить талоны и карточку, и еще дольше приходилось стоять в очередях в продовольственные отделы, потому что продавец должен был сделать запись о покупке в карточке.
В общем, оценка талонной системы у разных людей не различалась. Она не зависела от возраста, пола или сферы деятельности. Страдали от талонов все, хоть и в разной степени.
Завершая работу, я обратилась к дневникам и мемуарам, опубликованным на портале «Прожито». Я рассчитывала на то, что результатов будет много и они будут обширные. Я выставила промежуток поиска с 1985 по 1999 год, потому что люди могли отразить ситуацию в своих воспоминаниях. Но записей оказалось всего около пятидесяти. В основном, это рассказы о чем-то другом. Среди авторов дневников были и москвичи, и ленинградцы, и жители других городов, где вводились талоны. Дневников волгоградцев не оказалось. Видимо, для людей жить с талонами было настолько обыденно и привычно, что они не считали нужным писать об этом или писали очень мало. К счастью, для них, как и для моих родных, талоны не стали главным в жизни.
Талонная система была следствием краха экономической системы СССР. Это был переломный момент, когда стало ясно — СССР больше не будет существовать в том виде, в котором пребывал 70 лет, его время закончилось.
Лично для меня было очень интересно изучать эту тему, ибо это — коренной перелом в системе, в сознании людей, а переломные моменты в истории всегда очень интересно исследовать. Некоторые моменты мне как человеку, выросшему в абсолютно других условиях, кажутся настолько неправдоподобными, что я просто не могу этого понять. Но я рада, что хотя бы немного открыла для себя эту страничку истории.
В Малиновке жизнь была, конечно, не малина…
Даниил Мочалов
п. Вишневка, Воронежская область
Сейчас я живу в селе Вишневка Верхнехавского района Воронежской области, но всего несколько лет назад мы с мамой, папой, братом, бабушкой и дедушкой проживали в соседнем селе Малиновка, там я родился и там у меня осталось много друзей. Мне захотелось рассказать о жизни людей российской глубинки и о жизни моей семьи в этой деревне. Описываю именно этот период, 90-е годы ХХ века, потому что именно тогда моя семья переселилась в эту деревню из Узбекистана.
Вначале коротко расскажу про село. Малиновка находится в 60 километрах от Воронежа, на северо-востоке области и в семи км от районного центра села Верхняя Хава. По данным школьного архива, село не старое, оно возникло в 20-х годах ХХ века. Когда-то эти плодородные земли принадлежали местным помещикам Крашенинниковым. Их усадьба находилась в соседнем селе Грушино. После революции 1917 года все земли были у помещиков экспроприированы. Их стали занимать крестьяне, основывая новые села. Вот что вспоминает наша бывшая соседка баба Матрена (Матрена Ивановна Долгих):
«Мои родители переселились из села Большая Приваловка в 1928 году. Крестьяне Большой Приваловки получили огромные земли почти до Верхней Хавы. Обрабатывать все эти земли было тяжело, потому что они были далеко от деревни, часто брали с собой маленьких детей в поле, ездили на волах и лошадях. Это было очень неудобно, поэтому решили переселиться ближе к своей земле».
А другая соседка, бабушка Маня (Мария Тихоновна Юрканова), вспомнила теперешних жителей, предки которых переселились из Большой Приваловки. Поначалу жили в землянках, а потом построили срубленные избы. Рядом с домом развели сад и большой огород. Я выяснил, что село Большая Приваловка находится в 10 километрах от села Малиновка. Трудно, конечно представить, как люди ездили на волах.
Точно так появились и соседние села: Вишневка, Виноградовка, Рябиновка. Вот такие красивые названия получили новые деревни. Я думал, что такие названия села получили потому, что в Вишневке много вишни, в Малиновке много малины, в Рябиновке было много рябины, в Виноградовке много винограда, а в Грушино много груш. Ничего подобного — в каждом селе было одинаково много всех этих ягод и фруктов. Мама долго занималась этим вопросом и рассказала мне, что Грушино было известно еще в ХVIII веке (это имя помещицы), а вот всем остальным, возникшим в 20-х годах ХХ века, просто дали красивые названия.
Вот в такую деревню с названием Малиновка попала моя семья. Но бабушка говорит, что жизнь там была совсем не «малина».
Наш дом — № 12 по улице Алексеева. Все мои родственники приехали сюда из Узбекистана в 1992 году, а я родился здесь в 1997-м.
Всего в Малиновке три улицы. На улице им. Алексеева 32 дома, есть старые дома, построенные в 30-х годах, а есть и новые, построенные не так давно. Протяженность улицы примерно 1 километр. Название такое улица получила в 70-х годах ХХ века. А до этого в селе других названий улиц не было вообще. В основном тут проживают люди преклонного возраста, которые всю жизнь проработали на спецхозе (свиноводческом хозяйстве), за свой тяжелый труд ничего не нажили, жили очень скромно в простых саманных домах. Некоторые дома были уже заброшены и постепенно превращались в руины. Жили также и молодые семьи в хороших домах, но их было мало.
Бабушка Нюра (Анна Николаевна Золоторева) говорит, что в 1930 году в Малиновке был основан колхоз «Красный партизан». Люди вступили, объединили свои земли, всех лошадей. Другой скот не объединяли, потому что не было помещения, чтобы его содержать. На нашей улице находились правление колхоза, начальная школа и клуб. В школе учились 4 класса, а потом ходили в Байгору в 7-летнюю школу. А также я узнал про семью Пешковых, они живут в начале улицы.
Все знают, что Пелагея Яковлевна Пешкова и ее дочь Лидия Петровна пережили спецпоселение. Мне было непонятно, что это такое, и мама рассказала. Оказывается, еще до войны тех, кто не хотел вступать в колхоз, раскулачивали, то есть все отбирали (дом, лошадей и прочее). Так раскулачили и отправили в Свердловскую область в спецпоселение всю семью Пешковых. Там умерли мать и отец, остался один сын Петр Иванович, он женился на Пелагее Яковлевне, и у них родилось там четверо детей. Назад они вернулись только после войны, в 1947 году. Пока их не было, в их доме было правление колхоза, а потом школа.
Про войну помнят все, кто жил в это время в нашей Малиновке. Все одинаково говорят о том, как тяжело жилось. Мужчины ушли на фронт, работали в колхозе одни женщины. Жизнь настала мрачная. Как мне рассказывали старушки, с утра до позднего вечера работали в колхозе. Все делали вручную: вязали снопы, убирали, молотили. Также выращивали сахарную свеклу и сдавали на свеклопункт. При такой тяжелой работе зарплаты не платили, работали за «палочки» — трудодни. Главное было заплатить налог, который был огромен: 300 л молока, 40 кг мяса, яйца, масло, шерсть. Налог был за каждое плодовое дерево. Даже овец доили и молоко сдавали на брынзу.