Фронтовая жизнь Капитона Савельевича Мельникова наполнена разными событиями. Одно из них произвело на него огромное впечатление. Прошло много лет, а он вспоминает его в мельчайших подробностях.
В ночь на 10 апреля 1916 г. Мельников был назначен в полевой караул. На небе было пасмурно, тучи спускались низко. Не успели дойти до сторожевого охранения, как пошел сильный дождь, настала абсолютная темнота, так что идти не было возможности. Путь длился около часа. Полевой караул состоял из семи человек. Дул сильный порывистый ветер, шел проливной дождь, шумел высокий бурьян. Часовой зорко всматривался вперед, чутко прислушивался к каждому новому стуку и шороху. Около 12 часов ночи Мельников услышал подозрительный шорох. Держа оружие в боевой готовности, они прислушивались к шуму в высокой траве, который то приближался, то удалялся. На вопрос: «Кто идет?» — отозвался какой-то писклявый непонятный голосок.
«Нас берет сомнение, что это такое? Мы даем вторичный отзыв. Нам отвечает тот же пискливый голосок. Мы решили подпустить поближе, не давая выстрела, чтобы не поднять тревогу. Шорох повернул на нас. Мы, ожидая, зорко всматривались вперед, в 10 шогах показался маленкий человек. Других шорохов ни вправо, ни влево не было. Мы решаем подпустит вплотную к себе. Чем ближе, тем нам явственней видно, что ето не противник, а что-то иное. Вместе с шорохом нам стало слышно детские звуки и трясение от холода и дождя. Предмет подошол вплотную к нам и мы увидели, что ето человек не более десяти лет».
Через час «етот предмет», который оказался маленькой девочкой, сидел, переодетый в сухие солдатские рубашки, и жевал хлеб. «Больше дат девочки было нечего». Солдаты отдали ей свои скромные порции хлеба. «Для спосения ее жизни мы отдали всё, что только могли». Солдаты сами голодали, питались травой. Накануне им раздали долгожданный хлеб — кусочки по 320 г.
В любом возрасте человек понимает, что если люди с ним делятся последним куском хлеба, то они ему точно не враги. И девочка, около десяти лет от роду, поняла это: «Она сидела среди чужих людей, но они ей повидемому были очень милы».
Автор пишет, что девочка сидела среди чужих людей. Когда русские осаждали город, народ из города бежал. Девочка, потеряв отца и мать, бродила, вероятно, не одни сутки. Утром ее доставили в роту к ротному командиру поручику Петрову и батальонному командиру капитану Орловскому. Через переводчика узнали, что зовут ее Сара. Происхождения айсорского. Ее семья жила в городе Эрзеруме. Солдаты и начальство были рады девочке. Для них она была воспоминанием о мирной жизни и своих родных. Днем ее лучше одели, дали продуктов, какие были. В этот же день доложили начальнику боевого участка генералу Потто. Он велел доставить ее в город Тифлис.
История о девочке Саре, которую русские солдаты нашли возле своего лагеря, больше всего тронула нас в воспоминаниях.
Во время Первой мировой войны в российской армии большое значение придавалось недавно созданным подразделениям связи, которые занимались налаживанием телефонных и телеграфных линий. Телеграфная рота русского корпуса имела 16 телеграфных станций, 40 полевых телефонных аппаратов, 106 км телеграфного и 110 км телефонного провода.
Судя по тексту «Воспоминаний», Капитон Савельевич Мельников служил в телеграфном отделении инженерной роты пехотной дивизии.
Самыми распространенными средствами связи в Первую мировую войну оставались телефон, телеграф и гелиограф. Телефонная связь помогала артиллерии скорректировать данные для стрельбы. По телеграфу обычно передавали приказы из штабов. Если первые два понятны, то гелиограф (по-гречески «пишу солнцем») — странная штука. Он применялся в армиях мира до середины ХХ века. На наш взгляд из ХХI века, прибор очень даже несерьезный и ненадежный.
Каждый из нас не раз встречался с «солнечными зайчиками». Любимая детская игра: поймав солнечный луч зеркальцем, навести «зайчика» на какой-то объект. Если из игры сделать систему, то получится передача световых сигналов на расстоянии, то есть гелиограф. В основе прибора — условные знаки и вспышки, полученные отражением солнечного света при помощи зеркала. Круглое зеркало устанавливают в рамке на треножник; поймав «зайчика», наводят на принимающий объект. Световые сигналы могут передаваться в солнечную погоду на большие расстояния — до 50 км. Если приборы устанавливались на возвышенности, в горах — видимость была около 200 км. Правда, есть один, но очень большой минус. Что делать, как передавать сведения, если пасмурно, идет дождь и солнца на небе не видно? На этом связь прерывается, ждем хорошей солнечной погоды. В игре можно подождать, а каков выход на войне?
Мельников рассказывает, как группе связистов было приказано выйти с телеграфом на гору недалеко от селения Сир и связаться с уходящими отрядами. Так как было пасмурно, то установить связь не удалось. «Мы остались без дела». При световой передаче использовали коды азбуки Морзе: точка — тире — точка, короткий — длинный — короткий.
Азбука Морзе широко применялась в армейской связи. Работать с ней было сложно, поэтому обучение связистов длилось почти год. Выучить все коды «морзянки» и не ошибиться было под силу не каждому. Для связиста были важны хорошая память, старание и терпение, чтобы не ошибиться при передаче сигналов. Мельникову было интересно учиться на таких курсах, и он успешно сдал экзамены 1 августа 1912 года. Он был не просто хорошим солдатом, а еще старательным, с крепкой памятью связистом. На службе в частях связи он был отмечен командованием.
За отличия в боях Капитон Савельевич Мельников был награжден медалью 4-й степени. В воспоминаниях Капитона Савельевича Мельникова нет и намека на самолюбование, хвастовство. Не называет точно награду, возможно, потому, что считает ее общеизвестной. Анализируя дополнительные источники, мы пришли к выводу, что это медаль «За храбрость», которой награждали солдат и унтер-офицеров за мужество и храбрость в бою.
3 марта до их части дошла телеграмма об отречении Николая Второго. 9 марта полк присягнул Временному правительству. Смену государственного строя встретили все в полку с радостью. Ждали новых распоряжений. На митингах говорили, что войну нужно довести до победного конца, при этом воевать никто не хотел. Военное начальство старалось перебраться подальше в тыл. В ротах остались одни прапорщики. Солдаты, отправляясь в отпуск домой, и не возвращались в часть — дезертировали. Новые сформированные части до фронт не доходили, разбегались по дороге. Известны случаи, когда «в части приходили одни списки». Мельников заключает: «Дисциплина слабела, линия фронта обессиливалась».
В апреле 1917-го Мельников заболел цингой. Причинами болезни автор называет плохое питание и тяжелую солдатскую жизнь. Капитон Савельевич был в результате признан негодным к воинской службе и отправлен домой на 49 дней. Все солдаты, которых не отправили, надеясь, что болезнь пройдет, остались на местном кладбище.
Капитон Савельевич, получив документы, отправился в дальний путь. Где пешком с трудом, где на подводе. Он преодолел около 400 верст, пока добрался до Гасан-Калы. На «кукушке» — так называли узкоколейную железную дорогу — доехал до Саракамыша.
Проехав дальше в тыл, Капитон Савельевич везде встречал много праздного народа. Увидев мирную жизнь, Мельников возмущен, что люди не знают войны. «В городах везде были переполнены людьми различные пивные заведения. Люди были не истощенные. Даже не чувствовали той тяжести войны, которая длилась уже три года». На возвращающихся с фронта худых, загорелых и грязных солдат мало обращалось внимания. А ведь они защитники отечества и тех людей, которые сидели в ресторанах, «роскошничали и кричали, что войну нужно довести до победного конца. Такой взгляд на фронтовиков ложился глубоким впечатлением на их сердца. Ведь на фронте нет вдоволь хлеба и других питательных продуктов, здесь в тылу всего большое обилие».
Так вели себя многие люди в тылу, для них война была где-то далеко.
12 апреля 1917 Мельников приезжает домой на месяц в отпуск. Отдохнув, он возвращается в часть. Капитон отмечает, что в полку хорошая дисциплина. В конце августа 264-й Георгиевский полк отправляют в Персию. Но тех, кто прослужил три года со дня мобилизации, уволили в тыл в город Пятигорск в 113 запасной полк. В контрольную роту полка при станции Торговая попал и Мельников. Однако служить ему пришлось недолго.
Утром 16 января 1918 года роту разоружили большевики, отобрав винтовки. Получив на руки документы в штабе полка в Пятигорске, фронтовики разъехались по домам. «Дорога была уже затруднительна»: поезда не ходили, шли бои с большевиками. «28 января 1918 года я прибыл в хутор Керчинский Области Войска Донского».
Дома было неспокойно. На угрозы и призыв волостного правления идти немедленно защищать Донское войско Мельников ответил: «Добровольно не пойду». Навоевался уже Капитон Савельевич. Тогда казачья власть конфисковала его армейскую форму — шинель и ботинки.
Так закончилась для Капитона Савельевича Мельникова Первая мировая война.
Мы долго искали название для нашей работы. И случайно на сайте «Герои 1914 года» прочитали стихотворение, которое созвучно нашему источнику. Имя автора нам показалось знакомым. Открыли «поиск» — да, точно, известный писатель, автор книг детства «Цветик-семицветик» и «Сын полка». Валентин Петрович Катаев (1897–1986) сражался на фронтах Первой мировой, был дважды ранен, произведен в чин подпоручика, награжден орденами Святой Анны и двумя Георгиевскими крестами. Его стихотворение «Письмо» написано в 1916 году на Восточном фронте:
Я шел в каком-то полусне,
В густых сугробах вязли ноги,
И было странно видеть мне
Обозы, кухни на дороге,