– Что ж, выходит, вам ничего не известно? И вы меня не узнали?
– Насколько я могу судить, вы сейчас очень глупо себя выдали. Выдали, струсив, потому что вас мучила совесть. Но если я услышу всю вашу историю, то, вероятно, смогу сказать больше. Давайте, наберите в грудь воздуха и начните сначала. Вы поехали во Флоренцию…
– Но я не ездил во Флоренцию! Вот в чем дело!
– Так, а куда вы тогда ездили?
– Домой, в Марлоу.
– Но зачем, какого дьявола вы потащились в Марлоу?
– Я хотел повидаться с женой. Она была в интересном положении, ждала…
– Ваша жена? Но я не знал, что вы женаты!
– Да, сэр Юстас, как раз об этом я вам и говорю. Я вас обманывал.
– А как долго вы женаты?
– Почти восемь лет. Я женился через полгода после того, как поступил к вам секретарем. Но мне не хотелось терять работу. Личный секретарь вообще-то не должен быть женат, вот я и скрыл это от вас.
– Вы меня поражаете, – сказал я. – А где она жила все эти годы?
– У нас небольшой домик на берегу реки в Марлоу, совсем неподалеку от Милл-Хауза. Мы живем там уже пять лет.
– Боже правый! – пробормотал я. – И дети есть?
– Четверо, сэр Юстас.
Я глядел на него в каком-то ступоре. Эх, дурак, ведь с самого начала было явно, что за таким человеком, как Пейджет, не может водиться тайных грешков! Его добропорядочность вечно мне как нож острый… Жена и четверо детей – вот он, тайный грешок Пейджета!
Я завороженно глядел на него, а потом спросил:
– Вы кому-нибудь еще рассказывали?
– Только мисс Беддингфелд. Она пришла на вокзал в Кимберли.
Я смотрел на него не отрываясь. Пейджет заелозил на стуле.
– Надеюсь, сэр Юстас, вы не слишком разгневаны?
– Мой дорогой друг, – сказал я, – должен вам заявить прямо и нелицеприятно, что вы натворили черт-те что!
Не на шутку разволновавшись, я вышел из гостиницы. И вдруг мной овладел непреодолимый соблазн: мне страшно захотелось войти в сувенирную лавку на углу улицы. Владелец лавчонки услужливо метнулся навстречу, потирая руки.
– Что желаем посмотреть? Меха, сувениры?
– Мне нужно что-нибудь необычное, – сказал я. – Особенное. Вы не покажете мне, что у вас есть?
– Может, пройдем в заднюю комнату? У нас там богатый ассортимент товаров.
И тут я совершил ошибку. Эх, а ведь я-то думал, что поступаю очень, очень умно, когда прошел вслед за хозяином лавки за колыхавшиеся портьеры!
32
Мне пришлось долго уламывать Сюзанну. Она спорила, умоляла, даже рыдала, пытаясь меня отговорить. Но в конце концов я настояла на своем. Она обещала четко выполнить все мои инструкции и со слезами на глазах посадила меня в поезд.
На следующее утро спозаранку я уже была на месте. Меня встретил коротышка-голландец с черной бородой. Я его никогда раньше не видела. Мы сели в ждавшую нас машину и поехали. Вдалеке что-то странно погромыхивало, я спросила, в чем дело.
– Ружья, – лаконично ответил он.
Ах вот как! Значит, в Йоханнесбурге мятеж?!
Я догадывалась, что мы пробираемся на окраину города. Машина петляла по закоулкам, несколько раз пускалась в объезд… перестрелка с каждой минутой становилась сильнее. Это было восхитительно! Наконец мы остановились перед какой-то развалюхой. Мальчишка-кафр открыл дверь. Мой провожатый жестами пригласил меня внутрь. Я вошла в темный квадратный холл и нерешительно замерла. Провожатый распахнул передо мной дверь.
– Тут к Гарри Рейберну явилась юная леди, – сказал он и расхохотался.
После столь галантного объявления я вошла в комнату. Мебели в ней было кот наплакал, а в воздухе стоял запах дешевых сигар. За столом сидел человек и что-то писал. Взглянув на меня, он удивленно поднял брови.
– Боже мой, кого я вижу… Мисс Беддингфелд?
– Простите, но у меня что-то со зрением, – сказала я. – Никак не пойму, кто передо мной: мистер Чичестер или мисс Петтигрю? Какое поразительное сходство!..
– Оба персонажа объявлены временно несуществующими. Сутана и женское платье пока что хранятся в шкафу. Может быть, вы присядете?
Я села и спокойно заметила:
– Сдается мне, что я пришла не по адресу.
– Боюсь, что да, мисс Беддингфелд. Ай-ай-ай, как же вас угораздило во второй раз попасться в одну и ту же ловушку?
– Да, это не очень умно с моей стороны, – вяло признала я.
Видимо, мое поведение его удивило.
– Похоже, вы не больно-то расстроены, – сухо заметил он.
– А разве мой героизм что-нибудь изменил бы? – спросила я.
– Ну, разумеется, нет.
– Моя прабабушка Джейн всегда говорила, что настоящая леди ничему не удивляется и не расстраивается, – томно пробормотала я. – А я стараюсь жить по ее заветам.
На лице мистера Чичестера-Петтигрю явственно читалось, что он обо мне думает. Ознакомившись с его мнением, я поспешила великодушно добавить:
– Вы потрясающе гримируетесь. В вашу бытность мисс Петтигрю у меня ни разу не закралось подозрения… даже когда вы в шоке сломали карандаш, увидев, как я вхожу в купе.
Он забарабанил по столу карандашом, который держал в руке.
– Все это прекрасно, мисс Беддингфелд, но давайте перейдем к делу. Надеюсь, вы догадываетесь, зачем понадобились нам?
– Извините, – сказала я, – но я привыкла обсуждать деловые вопросы исключительно с высшим начальством.
Не помню, где я вычитала эту фразу, и она мне понравилась. На мистера Чичестера-Петтигрю мое заявление произвело ошеломляющее впечатление. Он разинул рот, а когда собрался его закрыть, я беднягу добила:
– Так считал мой прадедушка Джордж, муж прабабушки Джейн. Он еще делал шишечки для металлических кроватей…
Я думаю, Чичестер-Петтигрю никогда в жизни не терял самообладания. Но тут он взорвался:
– По-моему, будет разумнее, если вы сбавите тон, милая девушка!
Я оставила его восклицание без ответа и… зевнула… Вежливо так, деликатно, давая понять, что мне чертовски скучно.
– Какого дьявола?! – завопил Чичестер-Петтигрю.
– Уверяю вас, кричать на меня бессмысленно. Мы только потеряем время. Я не намерена вести переговоры с мелкой сошкой. Так что лучше поберегите нервы и отведите меня прямо к сэру Юстасу Педлеру.
– К кому?..
От изумления он потерял дар речи.
– Да, – кивнула я, – к сэру Юстасу Педлеру.
– Я… я… простите, пожалуйста…
Чичестер-Петтигрю выскочил из комнаты, словно кролик. Воспользовавшись его уходом, я раскрыла сумочку и тщательно напудрила нос. Затем поправила шляпку и стала терпеливо дожидаться возвращения моего врага.
Когда он вернулся, вид у него был более корректный.
– Будьте любезны, пройдите сюда, мисс Беддингфелд.
Я пошла за ним по лестнице. Он постучался, в ответ раздалось поспешное: «Да-да!» Чичестер-Петтигрю открыл дверь и пригласил меня пройти в комнату.
Сэр Юстас Педлер вскочил на ноги с радушной улыбкой.
– Чудесно, чудесно, мисс Анна! – Он тепло пожал мне руку. – Счастлив увидеть вас. Проходите, садитесь. Вы не устали с дороги? Хорошо, что не устали.
Он сел напротив, все так же сияя. Я была ошарашена. Он держался так естественно!
– Вы совершенно правильно поступили, потребовав свидания со мной, – продолжал сэр Юстас. – Минкс – идиот. Он хороший актер, но дурак. Минкс – это человек, который встретил вас внизу.
– Ах вот как… – пробормотала я.
– Ну а теперь, – радостно предложил сэр Юстас, – перейдем к делу! Вы давно знаете, что я – Полковник?
– С той самой минуты, когда Пейджет сказал, что видел вас в Марлоу, а вы должны были быть в Каннах.
Сэр Юстас огорченно кивнул.
– Да, я сказал болвану, что он испортил мне все на свете. Он, конечно, не понял. Еще бы! Он зациклился на том, что я его узнал. И ему ни разу не пришло в голову спросить: а сам-то я что там делал? Да, не повезло мне, крупно не повезло. Я так все тщательно рассчитал, отправил Пейджета во Флоренцию, сказал в отеле, что на пару дней съезжу в Ниццу. Когда преступление обнаружили, я уже вернулся в Канны, и никто понятия не имел, что я покидал Ривьеру.
Все это сэр Юстас сообщил мне совершенно спокойно и непринужденно. Я даже ущипнула себя, желая убедиться в реальности происходящего, в том, что человек, сидящий напротив, закоренелый преступник по кличке Полковник. Я задумалась, пытаясь восстановить истинный ход событий.
– Значит, это вы пытались сбросить меня в ту ночь с «Килмордена»? Вы, а не Пейджет, крались за мной по палубе?
Он пожал плечами:
– Прошу прошения, милое дитя, но то действительно был я. Вы мне всегда нравились, но вы все время лезли не в свое дело. Я не мог позволить девчонке нарушить мои планы!
– Да, ваш план в Фолзе был очень умен, – сказала я, стараясь говорить бесстрастно. – Я была готова чем угодно поклясться, что вы сидели в тот вечер в своем номере. Впредь буду знать, что верить можно только своим глазам.
– Да, Минксу потрясающе удалась роль мисс Петтигрю. Кроме того, он неплохо умеет копировать мой голос.
– Мне хотелось бы вас кое о чем спросить…
– Пожалуйста!
– Как вы заставили Пейджета порекомендовать вам мисс Петтигрю?
– Очень просто! Столкнувшись с Пейджетом в дверях какой-то конторы… не помню какой… она сказала, что я звонил… якобы мне спешно нужна секретарша и правительство командировало ее. Пейджет проглотил все это за милую душу.
– Вы очень откровенны, – сказала я, пристально глядя на него.
– А у меня нет абсолютно никакого резона лукавить.
Его тон мне не понравился. Поэтому я поторопилась истолковать слова сэра Юстаса по-своему:
– Вы верите в успех восстания? Ваши корабли сожжены.
– Ай-ай-ай, такой умной девушке не пристало говорить глупости. Дитя мое, я не верю в успех восстания. Думаю, через пару деньков все с позором закончится.
– Неужели вы потерпите поражение? – ехидно спросила я.
– Вы, как все женщины, понятия не имеете о бизнесе. Я поставляю оружие и взрывчатку. Разумеется, за солидное вознаграждение. Мне хотелось еще больше накалить обстановку и замазать кое-кого окончательно и бесповоротно. Я в этом полностью преуспел, а деньги предусмотрительно получил авансом. Я вообще разрабатывал данную операцию с особой тщательностью, потому что хотел после ее завершения уйти на покой. Что же до сожженных кораблей, о которых вы упоминали, то я, ей-богу, не понимаю, о чем речь. Я не вождь повстанцев или какой-нибудь другой проходимец, а известный политический деятель, прибывший сюда из Англии и имевший несчастье сунуть нос в подозрительную лавчонку, торгующую сувенирами, и увидеть кое-какие секреты… В результате бедняга был похищен! Завтра или послезавтра, смотря по обстоятельствам, меня найдут где-нибудь в плачевном состоянии, связанного, смертельно напуганного, умирающего с голоду.