– Никакой телеграммы я не посылала. Что в ней написано?
– Кажется, она все еще тут, на столике.
Элиза побежала, отыскала телеграмму и с триумфом принесла ее хозяйке.
– Вот она, мадам!
Телеграмма была адресована Чилверсу и содержала следующие указания: «Пожалуйста, немедленно езжайте со слугами в коттедж и приготовьте все к приему гостей в субботу и воскресенье. Езжайте поездом в пять сорок девять».
Вполне обычная телеграмма, ей и раньше случалось посылать такие, когда ее посещала мысль устроить вечеринку в своем бунгало за городом. И она всегда брала с собой всех слуг, оставляя в лондонском доме лишь старушку-смотрительницу. Неудивительно, что Чилверс не нашел в телеграмме ничего странного и, как верный слуга, поспешил исполнить все указания госпожи в точности.
– А я, я осталась, – объяснила Элиза, – я ведь знаю, что мадам захочет, чтобы я собрала ее вещи.
– Это была глупая шутка! – воскликнула Вирджиния, в сердцах швыряя телеграмму на пол. – И вы хорошо знаете, Элиза, что я еду в Чимниз. Я говорила вам об этом сегодня утром.
– Но я решила, что мадам передумала. Такое иногда случается, не так ли?
Вирджиния полуулыбкой признала правоту горничной. Ей не давала покоя мысль о том, почему именно сейчас кому-то понадобилось устраивать этот розыгрыш. Элиза подсказала ответ.
– Mon Dieu![9] – воскликнула она, стиснув ладони. – Это же наверняка злодеи, воры! Это они посылают подложные телеграммы, удаляют всех прочь из дома, а потом приходят и грабят.
– Не исключено, – ответила Вирджиния с сомнением.
– Да, да, мадам, так оно и есть. Каждый день о таких вещах пишут в газетах. Мадам, звоните в полицию, скорее, пока они не пришли и не перерезали нам глотки.
– Не стоит так волноваться, Элиза. В шесть часов пополудни никто никому глоток не перерезает.
– Мадам, умоляю, позвольте мне сбегать за полицией, сейчас.
– Чего ради? Ну же, Элиза, будьте умницей. Ступайте наверх и соберите мне чемодан в Чимниз, если вы этого еще не сделали. Новое вечернее платье от Кайо, белый марокканский шелк, и да, еще черное, бархатное, – черный бархат так подходит к политике, верно?
– Мадам выглядит потрясающе в атласе «воды Нила», – предложила Элиза, чье пробужденное профессиональное чутье помогло ей совладать со страхом.
– Нет, его я не возьму. Поспешите. Элиза, будьте умницей. У нас мало времени. Я пошлю Чилверсу телеграмму в Датчет и поговорю с констеблем на улице – пусть приглядит за домом, пока они не вернутся. И не закатывайте глаза, Элиза, ничего еще не случилось. Что с вами будет, если из-за угла и впрямь выскочит бандит и приставит вам нож к горлу?
Элиза истерически взвизгнула и, быстро стуча каблуками, удалилась наверх, то и дело бросая через плечо нервные взгляды.
Вирджиния скорчила за ее спиной гримасу и направилась через холл в маленький кабинет, где стоял телефонный аппарат. Идея Элизы позвонить в полицейский участок немедленно показалась ей вполне разумной, и она решила ею воспользоваться.
Открыв дверь кабинета, Вирджиния подошла к аппарату, положила руку на трубку – и замерла. В большом кресле, как-то странно нахохлившись, сидел человек. Суматоха с телеграммой заставила ее забыть о визитере, которого она ждала. А он, видимо, дожидался ее и заснул.
Лукаво улыбаясь, она подошла к креслу. И вдруг ее улыбка исчезла без следа.
Мужчина не спал. Он был мертв.
Она поняла это сразу, поняла инстинктивно, еще прежде, чем увидела на полу маленький сверкающий револьвер, крохотную дырочку над сердцем с расплывающимся вокруг нее кровавым пятном, и отметила страшно отвисшую челюсть.
Вирджиния стояла совершенно неподвижно, прижав руки к бокам. В полной тишине раздались шаги Элизы, та бежала вниз по лестнице.
– Мадам! Мадам!
– Ну, в чем дело?
Она быстро двинулась к двери. Инстинкт подсказывал ей, что надо скрыть все происшедшее – по крайней мере, временно, – от Элизы. У той немедленно начнется истерика, это она знала по опыту, а ей сейчас нужнее всего была тишина, чтобы обдумать все как следует.
– Мадам, не лучше ли будет, если я запру дверь на цепочку? Эти злодеи, они могут прийти с минуты на минуту.
– Да, если хотите. Поступайте, как знаете.
Зазвенела накладываемая дверная цепочка, каблуки Элизы застучали вверх по лестнице, и Вирджиния перевела дух.
Она посмотрела на человека в кресле, потом снова на телефон. Дело ясное, надо немедленно звонить в полицию.
И все же она этого не сделала. Она не двинулась с места, парализованная ужасом, обуреваемая сонмом противоборствующих идей. Подложная телеграмма! Может быть, и она имеет к этому какое-то отношение? А что, если бы Элиза уехала вместе со всеми? Она вошла бы, отперев дверь своим ключом – если бы, конечно, он был у нее с собой, – и оказалась одна в пустом доме, наедине с трупом человека, которому она к тому же позволила шантажировать себя при первой встрече. Конечно, у нее есть этому объяснение; но, вспомнив о нем сейчас, она почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже. Ей вспомнилось, с каким недоверием отнесся к нему в свое время Джордж. Что, если и другие люди отреагируют так же? А те письма – конечно, она их не писала, но легко ли будет это доказать?
Приложив обе ладони ко лбу, Вирджиния крепко стиснула его на мгновение.
– Думай, – сказала она себе вслух. – Просто надо подумать.
Кто впустил этого человека в дом? Ясно, что не Элиза. Она наверняка сказала бы ей об этом. Чем больше она думала о происшествии, тем более загадочным оно ей казалось. Оставалось одно – звонить в полицию.
Миссис Ривел уже протянула руку к телефону, как вдруг подумала о Джордже. Мужчина – вот кто ей сейчас нужен; обычный мужчина, здравомыслящий, без эмоций, который увидит вещи такими, какие они есть, и посоветует, что ей делать.
Тут она потрясла головой. Нет, не Джордж. Первое, о чем он подумает, это его собственное положение. И не захочет ввязываться в такое дело. Значит, Джордж не годится...
Вдруг она просияла. Билл! Ну, конечно же, Билл! И она, без долгих раздумий, позвонила Биллу.
И услышала, что он полчаса назад выехал в Чимниз.
– О, черт! – воскликнула Вирджиния, в ярости бросая телефонную трубку. Как это ужасно – быть запертой один на один с трупом и не знать, у кого спросить совета...
И тут прозвенел дверной звонок.
Вирджиния подпрыгнула. Через пару минут звонок зазвонил снова. Она знала, что Элиза наверху, складывает вещи и ничего не слышит.
Вирджиния вышла в холл, сняла цепочку и стала отодвигать все задвижки и болты, на которые в своем усердии заперла дверь Элиза. Наконец, переводя дух, она распахнула дверь. На крыльце стоял тот самый молодой безработный.
Вирджиния бросилась к нему, как к родному брату, – явно от нервов.
– Входите, – сказала она ему. – Кажется, у меня есть для вас работа.
Она провела его в столовую, где предложила ему стул, а сама села напротив и стала внимательно изучать его лицо.
– Прошу меня простить, – начала она, – но вы не... в смысле...
– Итон и Оксфорд, – ответил молодой человек. – Вы об этом хотели меня спросить, правда?
– Да, что-то в этом роде, – созналась Вирджиния.
– Утратил былое положение по причине полной неспособности к регулярному труду. Надеюсь, вы не обыкновенную работу имеете в виду?
Улыбка на миг скользнула по ее губам.
– Нет, совсем не обычную.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно ответил молодой человек.
Вирджиния одобрительно отметила его бронзовое от загара лицо и длинное сухощавое тело.
– Видите ли, – начала объяснять она, – я попала в паршивую ситуацию, а большинство моих друзей – влиятельные люди. Им есть что терять.
– Зато мне терять совершенно нечего. Так что давайте, выкладывайте. В чем дело?
– В соседней комнате труп, – сказала Вирджиния. – Человек убит, а я не знаю, что с ним делать.
Она произнесла эти слова просто, как ребенок. И молодой человек принял их так же просто, отчего сильно вырос в ее глазах. Можно было подумать, что подобные заявления ему приходилось слышать каждый день.
– Отлично, – сказал он не без энтузиазма. – Мне всегда хотелось немного поиграть в детектива. Пойдем осмотрим тело или сначала вы выложите мне факты?
– Наверное, лучше сначала факты. – Вирджиния ненадолго задумалась над тем, как компактнее преподнести ему всю историю, потом спокойно заговорила, точно подбирая слова:
– Этот человек впервые пришел в мой дом вчера и сказал, что хочет со мною поговорить. У него были с собой письма... любовные письма, подписанные моим именем...
– Которых вы не писали, – вставил молодой человек невозмутимо.
Вирджиния взглянула на него в некотором замешательстве.
– А вы откуда знаете?
– Так, логическое умозаключение. Но продолжайте.
– Он хотел меня шантажировать... а я... не знаю, поймете вы или нет, но я... ему позволила.
Она взглянула на него с мольбой, и он кивнул, точно желая ее успокоить.
– Конечно, я понимаю. Вам просто хотелось посмотреть, как это бывает.
– До чего же вы умный! Вот именно это я и хотела испытать.
– Да, я неглуп, – скромно заметил молодой человек. – Однако заметьте, очень немногие люди способны встать на вашу точку зрения в этом случае. Понимаете, у большинства из них просто нет воображения.
– Наверное, вы правы. Я велела этому человеку прийти сегодня, часов в шесть. Вернувшись домой из Рейнло, я обнаружила, что подставная телеграмма удалила из моего дома всех слуг, кроме горничной. Потом я вошла в кабинет и увидела там труп.
– Кто его впустил?
– Не знаю. Думаю, что не горничная, она бы мне сказала.
– А она знает о том, что случилось?
– Я ей не говорила.
Молодой человек кивнул и встал.
– А теперь – к телу, – энергично сказал он. – Но предупреждаю: говорить лучше по возможности правду. Одна ложь тянет за собой другую, а постоянное вранье так утомляет...