Мисс Ганнет перевела дух, и полковник, не интересовавшийся проблемами прислуги, поспешил заметить, что в Шанхайском клубе предпочитали живую игру.
Несколько минут мы играли не отвлекаясь.
— Эта мисс Рассэл! — сказала Каролина. — Она явилась сюда в пятницу утром будто бы для того, чтобы Джеймс ее осмотрел. А по-моему, чтобы выведать, где хранятся яды. Пять иероглифов.
— Чао, — сказала мисс Ганнет. — Только подумать! Но, возможно, вы правы.
— Кстати о ядах, — начал полковник. — А? Что? Я не пошел? А! Восемь бамбуков.
— Маджонг! — объявила мисс Ганнет.
Каролина была весьма раздосадована.
— Еще бы один красный дракон, — вздохнула она, — и у меня был бы маджонг из одних драконов с собственным ветром!
— Я с самого начала держал пару из красных драконов, — заметил я.
— В этом ты весь, Джеймс! — с упреком произнесла Каролина. — Дух игры тебе совершенно чужд.
Сам я считал, что сыграл очень недурно. Собери Каролина такой маджонг, мне пришлось бы заплатить ей приличную сумму. А маджонг мисс Ганнет был самым дешевым, как не замедлила указать Каролина.
Новый переход ветров, и мы молча начали новую партию.
— А собиралась я сказать вам, — прервала молчание Каролина, — о моих соображениях насчет Ральфа Пейтена.
— Да-да, дорогая, — сказала мисс Ганнет с интересом. — Чао!
— Открывать чао в самом начале — признак слабости, — сурово заметила Каролина. — Надо подбирать дорогие комбинации.
— Я знаю, — ответила мисс Ганнет. — Но вы хотели сказать что-то про Ральфа Пейтена.
— А, да. Ну, так я догадалась, где он.
Мы все воззрились на нее.
— Очень, очень интересно, мисс Каролина, — сказал полковник Картер. — Вы сами догадались?
— Ну, не совсем. Сейчас я вам все расскажу. Вы знаете большую карту графства у нас в холле? — Все хором заявили, что знают. — Так вот, на днях мосье Пуаро, уходя, остановился около нее и сказал что-то о Кранчестере: это, мол, единственный большой город вблизи от нас. Что верно, то верно. А когда он ушел, меня вдруг осенило!
— Что осенило?
— Что он имел в виду: Ральф, конечно, там.
В этот момент я опрокинул стойку с моими костяшками. Моя сестра рассеянно упрекнула меня, поглощенная своей теорией.
— В Кранчестере, мисс Каролина? — спросил полковник. — Не может быть! Так близко?
— Вот именно, — торжествуя, воскликнула она. — Теперь ясно, что он не уехал на поезде. Он пешком дошел до Кранчестера. И я думаю, что он и теперь там, и никому не придет в голову искать его так близко.
Я выставил несколько соображений против, но Каролину, когда она заберет себе что-нибудь в голову, трудно сбить с ее позиций.
— И вы полагаете, мосье Пуаро пришел к такому же выводу? — задумчиво произнесла мисс Ган-нет. — Такое странное совпадение! Я сегодня ходила гулять по Кранчестерской дороге, а он проехал навстречу в автомобиле.
Мы все переглянулись.
— Ах! — вдруг воскликнула мисс Ганнет. — У меня уже давно маджонг, а я и не заметила.
Каролина тут же отвлеклась от своих теоретических изысканий, поспешив указать мисс Ганнет, что маджонг из разных мастей и почти из одних чао не стоит почти ничего. Мисс Ганнет невозмутимо ее выслушала и забрала выигранные фишки.
— Конечно, дорогая, я понимаю вашу мысль, — сказала она. — Но ведь это зависит от того, какие кости получаешь со сдачи, не правда ли?
— Если не ставить себе задачи собирать дорогие комбинации, то их не собрать никогда! — не отступала Каролина.
— Ну, каждый ведь играет как умеет, — сказала мисс Ганнет и посмотрела на свои фишки. — В конце-то концов, я пока в выигрыше.
На это Каролине возразить было нечего.
Новый переход ветров, и игра была продолжена.
Энни внесла чай. Каролина и мисс Ганнет находились в легком раздражении, как часто бывает в разгаре игры. Мисс Ганнет задумалась над тем, какую кость выбросить.
— Попробуйте играть чу-уточку быстрее, дорогая! — воскликнула Каролина. — У китайцев кости стучат как дождик.
Несколько минут мы играли, как китайцы.
— А вы сидите и помалкиваете, Шеппард, — добродушно заметил полковник. — Хитрец. Закадычный друг великого сыщика, а ни слова о том, что и как.
— Джеймс — странное создание, — сказала Каролина, бросив на меня укоризненный взгляд, — он просто не в состоянии ничем поделиться.
— Уверяю вас, что мне ничего не известно. Пуаро скрытен.
— Благоразумный человек, — сказал полковник со смешком. — Не выбалтывает зря, что у него на уме. Ну да эти иностранцы замечательные мастаки, и хитрых приемов у них хоть отбавляй.
— Панг, — с тихим торжеством сказала мисс Ган-нет, — и маджонг.
Атмосфера накалилась еще больше.
Разумеется, было досадно, что мисс Ганнет объявила три маджонга кряду, и Каролина выместила свое раздражение на мне:
— Ты, Джеймс, сидишь, как собака на сене, и ничего не хочешь рассказать!
— Но, моя дорогая! — запротестовал я. — Мне, право, нечего рассказать… о том, что тебя интересует.
— Вздор! — сказала Каролина. — Должен же ты знать хоть что-нибудь интересное.
Я не ответил. Я был взволнован и ошеломлен. Мне приходилось слышать о совершенном маджонге — пришедшем со сдачи, но я никогда не надеялся получить его. Теперь, со скрытым торжеством, я выложил свои кости и объявил:
— Как говорят в Шанхайском клубе — тинхо, совершенный маджонг! — И я выложил тинхо на стол.
Глаза полковника полезли на лоб.
— Клянусь честью, — воскликнул он, — какая неслыханная удача! За всю жизнь ни разу не видел такого!
И тут, спровоцированный Каролиной и опьянев от торжества, я не выдержал:
— Хоть что-нибудь интересное? Ладно. А что вы скажете об обручальном кольце с датой и буквой «Р»?
Я пропускаю сцену, которая последовала за этими словами. Мне пришлось рассказать, как было найдено это сокровище и какая именно дата стояла внутри.
— Тринадцатое марта, — сказала Каролина. — Ага! Ровно шесть месяцев тому назад!
В конце концов, из хаоса взволнованных догадок и предположений возникли три теории:
Первая. Теория полковника Картера: Ральф тайно женился на мисс Флоре. Первое и наиболее простое решение.
Вторая. Мисс Ганнет: Роджер Экройд был тайно женат на миссис Феррар.
Третья. Моей сестры: Роджер Экройд женился на мисс Рассэл, своей экономке.
Четвертая супертеория была выдвинута Каролиной, когда мы ложились спать.
— Помяни мое слово, — неожиданно сказала она. — Джеффри Реймонд и Флора поженились.
— Но тогда была бы буква «Д» — Джеффри, а не «Р».
— Необязательно! Иные девушки называют мужчин по фамилии, а ты слышал, какие намеки делала мисс Ганнет насчет поведения Флоры.
Строго говоря, никаких намеков я не слышал, но промолчал из уважения к таланту Каролины читать между строк.
— А Гектор Блент? — рискнул я. — Уж если кто-нибудь…
— Чушь! Может, он и влюблен в нее, но, поверь, девушка не влюбится в человека, который ей в отцы годится, если рядом красивый секретарь. Может, она и поощряет майора, но пользуется им как ширмой. Девушки очень коварны. Но одно ты запомни, Джеймс Шеппард: Флора Экройд равнодушна к Ральфу и никогда не была влюблена в него.
Я послушно запомнил.
Глава 17Паркер
На следующее утро до меня вдруг дошло, что под влиянием тинхо я был нескромен. Правда, Пуаро не просил меня молчать о находке кольца. Но, с другой стороны, насколько мне было известно, он сам об этом в «Папоротниках» никому не говорил. А теперь уже новость, как пожар, распространилась по всему поселку. Я чувствовал себя очень неловко и ждал упреков Пуаро.
Похороны миссис Феррар и Роджера Экройда были назначены на одиннадцать утра. Это была печальная и торжественная церемония. Все обитатели «Папоротников» присутствовали на ней.
По окончании церемонии Пуаро взял меня под руку и предложил проводить его до дома. Его угрюмый вид напугал меня. Я подумал, что моя нескромность дошла до его ушей, но вскоре выяснилось, что мысли у него заняты совсем иным.
— Послушайте, — сказал он. — Мы должны действовать. С вашей помощью я собираюсь допросить одного свидетеля и нагнать на него такого страху, что вся правда выйдет наружу.
— О ком вы говорите? — спросил я в крайнем удивлении.
— О Паркере! Я пригласил его к себе домой к двенадцати часам.
— Вы думаете, что это он шантажировал миссис Феррар?
— Либо это, либо…
— Либо что? — спросил я после некоторой паузы.
— Мой друг, я скажу вам только одно: надеюсь, это был он.
Его серьезность и что-то прятавшееся за ней заставили меня умолкнуть.
Когда мы пришли, Паркер уже ждал в гостиной.
— Здравствуйте, Паркер, — любезно поздоровался Пуаро с дворецким, который почтительно встал при его появлении. — Одну минуту! — Он стал снимать пальто.
— Позвольте мне, сэр. — Паркер кинулся помочь ему.
Пуаро одобрительно наблюдал, как он аккуратно складывает пальто и перчатки на стул у двери.
— Благодарю вас, любезный Паркер, — сказал он. — Садитесь. Я буду говорить довольно долго. Как вы полагаете, зачем я пригласил вас сегодня?
— Мне думается, сэр, — Паркер сел, почтительно наклонил голову и кашлянул, — что вы желаете задать мне несколько вопросов о покойном хозяине… в приватном, так сказать, порядке.
— Precisement, — просиял Пуаро. — Вы часто занимались шантажом?
— Сэр! — Дворецкий вскочил.
— Не волнуйтесь так и не к чему ломать комедию, изображая из себя безупречно честного человека, — хладнокровно сказал Пуаро.
— Сэр, я… никогда… никогда… не был…
— Так оскорблен! — подсказал Пуаро. — Но тогда, мой уважаемый Паркер, почему вы, как только услышали слово «шантаж», все время стремились подслушать, что говорилось в кабинете вашего покойного хозяина в тот вечер?
— Я… я не…
— У кого вы служили до мистера Экройда? — вдруг резко прервал его Пуаро.
— У кого служил?
— Да, кто был вашим хозяином до мистера Экройда?