Мой собеседник улыбнулся.
— Мы все еще не понимаем друг друга. Я говорю о даме.
— Мисс Петтигрю? — воскликнул я.
— Да. Ее видели выходящей из лавки туземных редкостей, принадлежащих Аграсато.
— Боже, спаси и помилуй! — прервал его я. — Сегодня днем я сам собирался зайти туда. Вы могли бы и меня поймать выходящим оттуда.
Похоже, в Йо'бурге нельзя сделать ни один совершенно невинный шаг, чтобы вас не заподозрили.
— А! Но она была там не один раз — и при довольно сомнительных обстоятельствах. Могу также сказать вам — по секрету, сэр Юстес, что это место находится под подозрением, как явка, используемая тайной организацией, стоящей за нынешней революцией. Вот почему я был бы рад услышать все, что вы можете рассказать мне об этой даме. Где и как вы наняли ее?
— Ее одолжило мне ваше собственное правительство, — холодно ответил я.
Он потерпел полный крах.
Глава 30(Продолжение рассказа Энн)
Приехав в Кимберли, я телеграфировала Сьюзен. Она присоединилась ко мне очень быстро, возвещая о своем приближении телеграммами, которые посылала с дороги. С большим удивлением я убедилась, что она меня действительно любит — раньше я думала, что просто вношу некоторое разнообразие в ее жизнь, но при встрече она бросилась мне на шею и разрыдалась.
После того как мы пришли в себя от всплеска эмоций, я села на кровать и поведала ей всю историю от А до Я.
— Полковника Рейса вы всегда подозревали, — задумчиво сказала она, когда я кончила. — Я же — нет — до той ночи, когда вы исчезли. Он мне так нравился, и я считала, что он мог бы быть хорошим мужем для вас. О, Энн, дорогая, не сердитесь, но откуда вы знаете, что этот ваш молодой человек говорит правду? Вы верите каждому его слову.
— Конечно, верю, — вскричала я с негодованием.
— Но чем он тебя так притягивает? Я не вижу в нем ничего, кроме его довольно броской внешности и современной манеры ухаживать в стиле «неотразимого мужчины каменного века».
Несколько минут я изливала свой гнев на Сьюзен.
— И именно потому, что вам так уютно замужем и вы покрываетесь жиром, вы забыли, что на свете существует такая вещь, как романтика, — закончила я.
— О, я не покрываюсь жиром, Энн. Последнее время я так беспокоилась о вас, что, вероятно, совсем спала с лица.
— Вы выглядите довольно упитанной, — холодно сказала я. — Полагаю, вы, наверное, поправились на добрых семь фунтов.
— Кроме того, я не уверена, что мне так уж уютно замужем, — меланхолично продолжала Сьюзен. — Кларенс забросал меня совершенно ужасными телеграммами, требует, чтобы я немедленно вернулась домой. Наконец я перестала отвечать ему, и теперь вот уже больше двух недель от него ни слуху ни духу.
Боюсь, я не приняла супружеские заботы Сьюзен слишком близко к сердцу. Когда придет время, она прекрасно сумеет запудрить своему Кларенсу мозги. Я перевела разговор на алмазы.
Сьюзен просто рот раскрыла от удивления.
— Мне надо объясниться, Энн. Понимаете, как только я стала подозревать полковника Рейса, я ужасно расстроилась из-за алмазов. Мне хотелось остаться у водопада на случай, если он похитил вас и держал где-то неподалеку, однако я не знала, что делать с алмазами. Я боялась держать их у себя…
Сьюзен беспокойно огляделась, будто опасалась, что стены могут слышать, а потом горячо зашептала мне на ухо.
— Очень хорошая мысль, — одобрила я. — Но сейчас нам это немного не с руки. А что сэр Юстес сделал с ящиками?
— Большие отослал в Кейптаун. Перед отъездом с водопада я получила письмо от Пейджета, в которое он вложил квитанцию за их хранение. Между прочим, сегодня он выезжает из Кейптауна к сэру Юстесу в Йоханнесбург.
— Понятно, — задумчиво сказала я. — А что с маленькими, где они?
— Полагаю, что у сэра Юстеса.
Я мысленно оценила ситуацию.
— Что ж, — наконец сказала я, — это неудобно, но достаточно надежно. Пока нам лучше ничего не предпринимать.
Сьюзен взглянула на меня с легкой улыбкой.
— Вам не нравится бездействовать, не так ли, Энн?
— Да, не слишком, — честно ответила я.
Единственное, что я могла сделать, — это достать расписание и справиться, когда поезд Ги Пейджета пройдет через Кимберли. Выяснилось, что он прибудет на следующий день в семнадцать сорок и отойдет в шесть. Мне хотелось встретиться с Пейджетом как можно скорее, и я считала, что мне предоставляется удобный случай. Ситуация на Ранде становилась очень серьезной, и могло пройти много времени, прежде чем у меня возникнет другая возможность.
Тот день оживила только телеграмма из Йоханнесбурга.
Она звучала совершенно невинно:
«Доехал благополучно. Все идет хорошо. Эрик здесь, Юстес тоже, но нет Ги. Пока оставайтесь на месте.
Энди».
Эрик — наш псевдоним для Рейса. Его выбрала я, так как мне очень не нравится это имя. До встречи с Пейджетом мне явно больше нечего было делать. Сьюзен занялась составлением длинной успокаивающей телеграммы далекому Кларенсу. Ока здорово расчувствовалась. По-своему, — разумеется, совсем не так, как я и Гарри, — она действительно любит Кларенса.
— Я хотела бы, чтобы он был здесь, Энн, — сказала она, глотая слезы. — Я так давно его не видела!
— Возьмите крем для лица, — сказала я успокаивающе.
Сьюзен намазала немного на кончик своего очаровательного носика.
— Скоро мне понадобится еще крем, — заметила она, — а такой можно достать только в Париже. — Она вздохнула. — Париж!
— Сьюзен, — сказала я, — очень скоро вам надоест Южная Африка и приключения.
— Мне хотелось бы очень хорошенькую шляпку, — задумчиво согласилась Сьюзен. — Мне поехать завтра с вами на встречу с Ги Пейджетом?
— Разумнее ехать мне одной. Он будет более осторожным, разговаривая с нами двумя.
Вот так случилось, что на следующий день я стояла в дверях гостиницы, борясь с непокорным зонтиком от солнца, не желавшим раскрываться, а Сьюзен мирно лежала на своей кровати с книгой и корзиной фруктов.
Сегодня с поездом было все в порядке, и он должен был прийти почти вовремя, как сказал портье, очень сомневаясь, однако, что поезд вообще отправится в Йоханнесбург. Путь взорван, — торжественно объявил он. Это прозвучало весьма ободряюще!
Поезд пришел только на десять минут позже. Все высыпали на платформу и начали возбужденно прогуливаться взад и вперед. Мне не составило труда издали заметить Пейджета. Я энергично приветствовала его. Увидев меня, он, по своему обыкновению, нервно вздрогнул — на сей раз несколько демонстративно.
— Боже мой, мисс Беддингфелд, а я понял так, что вы исчезли.
— Я опять появилась, — серьезно сказала я. — А как вы поживаете, мистер Пейджет?
— Спасибо, очень хорошо — предвкушаю, как вернусь к исполнению моих обязанностей у сэра Юстеса.
— Мистер Пейджет, — произнесла я, — мне хочется вас кое о чем спросить. Надеюсь, вы не обидитесь, но многое зависит от вашего ответа, больше, чем вы, вероятно, можете предположить. Что вы делали в Марлоу восьмого января этого года?
Он сильно вздрогнул.
— В самом деле, мисс Беддингфелд… я… действительно…
— Вы ведь были там, не так ли?
— Я… по причинам личного характера я был по соседству, да.
— Не скажете ли вы, каковы эти причины?
— Разве сэр Юстес еще не рассказал вам?
— Сэр Юстес? А он знает?
— Я почти уверен. Я надеялся, что он не узнал меня, однако, судя по его как бы нечаянным намекам и замечаниям, боюсь, я ошибся. В любом случае я собирался чистосердечно во всем сознаться и предложить ему мою отставку. Он своеобразный человек, мисс Беддингфелд, с чрезмерным чувством юмора. Ему, по-видимому, доставляет удовольствие держать меня в состоянии неизвестности. Полагаю, он все время был прекрасно осведомлен о подлинных фактах. Возможно — все эти годы.
Я надеялась, что раньше или позже смогу все-таки понять, о чем говорил Пейджет. Он продолжал:
— Человеку с положением сэра Юстеса трудно поставить себя на мое место. Я понимаю, что виноват, но мой обман, кажется, не принес вреда. Куда тактичней было бы сказать мне все прямо, а не изощряться в завуалированных шутках на мой счет.
Раздался свисток, и пассажиры стали залезать обратно в поезд.
— Да, мистер Пейджет, — прервала его я, — несомненно, я вполне согласна со всем, что вы говорите о сэре Юстесе. Однако зачем вы ездили в Марлоу?
— Я был не прав, но при сложившихся обстоятельствах это было естественно, да, я все еще так считаю.
— При каких обстоятельствах? — закричала я в отчаянии.
Похоже, Пейджет только сейчас понял, что я задаю ему вопрос. Он оторвался от особенностей сэра Юстеса и, перестав оправдываться, сосредоточил внимание на мне.
— Прошу прощения, мисс Беддингфелд, — строго сказал он, — но я не могу уразуметь, что вам за дело?
Теперь он уже занял свое место в поезде и свешивался из вагона, чтобы говорить со мной. Я почувствовала безнадежность. Что можно сделать с этим человеком?
— Разумеется, если оно так ужасно, что вам стыдно говорить о нем со мной… — язвительно начала я.
Наконец-то я нашла верный тон. Лицо Пейджета вытянулось и покраснело.
— Ужасно? Стыдно? Не понимаю вас!
— Тогда расскажите мне!
В трех коротких фразах он поведал мне все. Наконец я узнала тайну Пейджета! Это было совсем не то, чего я ожидала.
Я медленно отправилась пешком в гостиницу. Там мне вручили телеграмму. Я открыла ее. В ней содержались подробные указания для меня немедленно отправляться в Йоханнесбург или, вернее, на одну станцию, не доезжая Йоханнесбурга, где меня должны встретить на машине. Телеграмма была подписана не Энди, а Гарри.
Я села в кресло и предалась серьезным размышлениям.
Глава 31(Из дневника Юстеса Педлера)
Йоханнесбург 7 марта.
Прибыл Пейджет. Он, конечно, в панике. Немедленно предложил уехать в Преторию. Затем, когда я любезно, но твердо сказал, что мы останемся здесь, он бросился в другую крайность, выразил желание приобрести ружье и стал трещать о том, как он защищал какой-то мост во время мировой войны. Железнодорожный мост в узловом пункте Литтл-Пуддекум или что-то вроде.