— Я вижу, вы прекрасно понимаете, мистер Макграт, что я совсем не горю желанием видеть здесь полицейских. Более того, это весьма существенная неприятность. Когда в прессу просачивается информация о подобных происшествиях в респектабельных отелях вроде нашего, газетчики всегда поднимают страшный шум, каким бы незначительным ни был повод.
— Совершенно верно, — согласился Энтони. — Я сказал, что ничего ценного не пропало, и это в определенном смысле так. То, что взял вор, не имеет для него никакой ценности, но представляет весьма значительную ценность для меня.
— А что именно, позвольте спросить, мистер Макграт?
— Письма, знаете ли.
На лице управляющего изобразилось прямо-таки сверхчеловеческое участие, на которое способны только французы.
— Понимаю, — прошептал он. — Я вас очень хорошо понимаю. Конечно, полиция тут некстати.
— Рад, что мы с вами сходимся в этом. Но, однако же, я намерен вернуть письма. Видите ли, в стране, из которой я приехал, люди привыкли полагаться только на себя. Поэтому мне бы хотелось как можно больше узнать об этом официанте Джузеппе.
— Не вижу, почему бы мне не помочь вам в этом, — после секундного размышления кивнул управляющий. — Но вы, конечно, понимаете, сию минуту я ничего не могу сообщить вам. Зайдите через полчаса, и я поделюсь с вами всем, чем мы располагаем.
— Благодарю вас. Это меня вполне устраивает.
Через полчаса Энтони вернулся в кабинет и убедился, что управляющий умеет держать слово. На листке бумаги, лежавшем перед ним, были аккуратно выписаны сведения о Джузеппе Манелли.
— К нам он пришел три месяца назад. Официант он умелый, опытный. Нареканий никаких. В Англии живет около пяти лет.
Они внимательно просмотрели список гостиниц и ресторанов, в которых раньше работал Джузеппе. Один факт показался Энтони весьма знаменательным. В двух отелях, когда там работал итальянец, были совершены крупные ограбления. И хотя в обоих случаях он под подозрение не попал, факт тем не менее заслуживал внимания.
Может, Джузеппе всего только гостиничный вор? Может, он потрошил саквояж Энтони по профессиональной, так сказать, привычке? Когда Энтони зажег свет, он, возможно, держал в руках пачку писем и машинально сунул ее в карман, чтобы не мешала свободе действий. Если так, то Джузеппе — обыкновенный грабитель.
Но с этой версией не очень вязалось странное возбуждение официанта, когда он накануне вечером увидел разложенные на столе бумаги. Денег рядом с ними не было, и, вообще, не было ничего такого, что могло бы соблазнить обычного вора. Нет, подумал Энтони, Джузеппе явно выполнял чье-то задание. Сведения, полученные от управляющего гостиницей, возможно, помогут выяснить кое-что из жизни Манелли, и рано или поздно он выйдет на его след. Энтони взял лист бумаги со стола и поднялся.
— Благодарю, вы мне очень помогли. И последний, полагаю, совершенно праздный вопрос: нет ли Джузеппе сейчас в отеле?
Управляющий улыбнулся.
— Постель его не тронута. Все вещи на месте. Должно быть, сбежал сразу после схватки. Не думаю, что есть надежда скоро его увидеть.
— Я придерживаюсь иного мнения. Как бы то ни было, я вам очень благодарен. И останусь в вашем отеле еще на какое-то время.
— Дай вам Бог удачи в ваших поисках, хотя, должен признаться, дело представляется мне почти безнадежным.
— Я привык надеяться на лучшее.
Простившись с управляющим, Энтони прежде всего порасспрашивал других официантов, работающих в гостинице, но ничего нового не выяснил. Затем, как и задумал, написал объявление о пропаже писем и разослал его в пять самых крупных газет. Он уже было совсем собрался пойти в ресторан, в котором еще вчера работал Джузеппе, как вдруг зазвонил телефон. Энтони снял трубку.
— Алло.
— Это мистер Макграт? — послышался безжизненный голос.
— Да. С кем имею честь?
— Это из фирмы «Болдерсон и Ходжкине». Подождите, пожалуйста, минутку. Я соединю вас с мистером Болдерсоном.
А, наши почтенные издатели, подумал Энтони. Они, оказывается, тоже волнуются. С чего бы это? До срока еще целая неделя.
Неожиданно в трубке раздался бодрый сердечный голос:
— Алло! Мистер Макграт?
— Да.
— Это мистер Болдерсон, из издательства «Болдерсон и Ходжкине». Как поживает рукопись, мистер Макграт?
— Хорошо, — ответил Энтони. — Что с ней может сделаться?
— Да все что угодно, мистер Макграт. Я понимаю, вы только что приехали из Южной Африки и не совсем представляете ситуацию. С этой рукописью будет много хлопот, мистер Макграт, боюсь, слишком даже много. Порой я жалею, что наша фирма взялась за ее публикацию.
— Господи помилуй!
— К сожалению, это так, мистер Макграт. Я бы хотел получить рукопись как можно скорее, чтобы снять с нее копии. Тогда можно не волноваться — потеря оригинала ничем не грозит.
— Все это довольно странно.
— Понимаю, для вас это может звучать дико, но, мистер Макграт, поверьте, вы не до конца сознаете серьезность сложившейся ситуации. Определенные круги принимают всевозможные меры, чтобы рукопись не попала в издательство. Скажу честно и откровенно: если вы попытаетесь сами доставить нам рукопись, десять против одного — вам просто не дадут до нас добраться.
— Не думаю, — сказал Энтони. — Обычно я достигаю своей цели.
— За вами охотится целая банда. И очень опасная банда. Месяц назад я и сам бы этому не поверил. Но уверяю вас, мистер Макграт, нам угрожали, нас подкупали, нас обхаживают со всех сторон — мы совершенно потеряли голову. Так что вам лучше не рисковать. Один из наших людей заедет в гостиницу и заберет рукопись.
— А на него разве не могут напасть?
— Это уже наши проблемы, мистер Макграт. Вы отдаете рукопись и получаете расписку. А что касается чека на тысячу фунтов… Видите ли, согласно воле покойного… ну, вы понимаете, о ком речь, деньги нам переведут не ранее следующей среды. Но, если хотите, я пришлю с нашим человеком свой чек на ту же сумму.
Минуту-две Энтони размышлял. Вообще-то он собирался держать рукопись при себе до последнего дня назначенного срока, чтобы наконец выяснить, что значит весь этот сыр-бор вокруг мемуаров графа. Но, с другой стороны, доводы издателя заслуживают весьма серьезного внимания.
— Хорошо, — со вздохом согласился Энтони. — Присылайте вашего человека. И, если не возражаете, передайте с ним и чек, поскольку я собираюсь покинуть Англию еще до среды.
— Чудесно, мистер Макграт. Представитель нашей фирмы предварительно позвонит вам завтра с утра. Лучше, если курьер приедет к вам не из офиса издательства. Наш сотрудник, мистер Холмс, живет в Южном Лондоне. Он заедет к вам по дороге в издательство. Заберет рукопись, оставит чек и расписку. Советую вам сегодня вечером положить фальшивый пакет якобы с рукописью в сейф управляющего гостиницей. Бандиты наверняка об этом узнают, и вы обезопасите себя от их вторжения в номер этой ночью.
— Хорошо, я последую вашему совету.
Энтони повесил трубку и задумался. Что ж, ладно. Если так сидеть, ничего не высидишь. Он продолжил поиски проворного официанта. Но, к сожалению, безрезультатно. Джузеппе действительно работал в ресторанах, указанных в его послужном списке, но там никто не знал ничего существенного ни о его образе жизни, ни о его знакомых.
— Ничего, я все равно доберусь до тебя, парень, — пробормотал Энтони, — доберусь, это просто вопрос времени.
Вторая ночь в Лондоне прошла абсолютно спокойно.
В девять часов утра коридорный принес визитную карточку мистера Холмса, сотрудника издательской фирмы «Болдерсон и Ходжкине», а вскоре появился и сам мистер Холмс — невысокий блондин, спокойный и аккуратный. Энтони передал рукопись, а взамен получил расписку и чек на тысячу фунтов. Мистер Холмс положил рукопись в коричневый кожаный саквояжик, пожелал Энтони всего хорошего и удалился. Все прошло очень обыденно.
— А ведь по дороге его могут убить, — подумал вслух Энтони.
Он написал короткую записку, вложил ее вместе с чеком в конверт и тщательно запечатал. Джимми Макграт был при деньгах, когда они случайно встретились в Булавайо, и, отправляя Энтони в Англию, дал ему на дорогу довольно крупную сумму, которую тот почти не истратил.
— Если с одним делом покончено, то второе еще и не начато, — сказал сам себе Энтони. — Более того, я его только пуще запутал. Но нечего раньше времени умирать. Сейчас, пожалуй, изменим немного внешность и пойдем посмотрим собственными глазами на этот дом четыреста восемьдесят семь на Понт-стрит.
Он собрал вещи, спустился вниз и, оплатив счет, попросил посыльного найти такси и погрузить багаж. Одарив напоследок чаевыми всех, кто встретился на пути, даже тех, кто вообще ничего для него не сделал, он сел в такси, как вдруг заметил бегущего по ступенькам мальчика-посыльного.
— Вам письмо, сэр. Только что пришло. Минуту назад.
Энтони вздохнул и сунул мальчику очередной шиллинг[120]. Машина взревела и тронулась с места с душераздирающим скрежетом. Энтони распечатал письмо.
Это было довольно странное послание, и ему пришлось прочесть его четырежды, прежде чем он понял, о чем идет речь. В переводе на простой язык (а оно было написано на том особом диалекте, к которому прибегают в своих депешах правительственные чиновники), там было сказано, во-первых, что мистер Макграт прибыл сегодня, в четверг, из Южной Африки в Англию, что, во-вторых, у него при себе то, что (если опустить все туманные околичности) должно быть мемуарами графа Стилптича, и, в-третьих, мистера Макграта просили ничего с означенными мемуарами не предпринимать до конфиденциальной встречи с мистером Джорджем Ломаксом, а также с рядом других, судя по прозрачным намекам, весьма высокопоставленных лиц. Далее следовало вполне вразумительное приглашение от имени лорда Кейтерэма посетить в ближайшую пятницу (то есть завтра) поместье Чимниз. Таинственное и бестолковое послание весьма позабавило Энтони.
— Старая добрая Англия, — ласково проговорил он. — Как всегда, с опозданием на два дня. Жаль. Но я ведь все равно не смог бы появиться в Чимнизе под чужим именем. Кстати, здесь где-то есть подходящая гостиница. Мистер Энтони Кейд остановится там, не привлекая к себе ничьего внимания.