— Письма были адресованы капитану О'Нилу на его парижскую квартиру. На их истинную цель, возможно, проливает свет один любопытный факт, который всплыл позднее. После гибели короля и королевы многие драгоценные камни из королевской казны, которая попала в руки мошенников, постепенно осели в Париже, и тут неожиданно выяснилось: в девяноста процентах случаев крупные бриллианты оказались заменены простыми стекляшками. А должен сказать, в герцословакской казне были и весьма знаменитые камешки. Так что королева Анжела Мори, как видим, не забыла старое свое ремесло.
Теперь вы понимаете, к чему я клоню? Николас Четвертый и королева Варага прибыли в Англию по приглашению покойного маркиза Кейтерэма, тогдашнего министра иностранных дел Великобритании. Герцословакия — небольшая страна, но ею нельзя пренебрегать. Королеву Варагу приняли в соответствии с ее титулом. Так что вот вам в одном лице — и королева, и опытная воровка. Без сомнения, эту… э-э-э… последнюю подмену, которую решительно никто, кроме экспертов, не в состоянии заметить, задумал Король Виктор. Да и самый план аферы, смелый и дерзкий, тоже выдает его почерк.
— И что было дальше? — спросила Вирджиния.
— А ничего. Историю замолчали, — лаконично сказал инспектор Баттл. — И до сих пор об этом не было ни единого упоминания в прессе. Мы, конечно, втайне делали все, что в наших силах, — и установили, кстати, не так уж мало: у нас существуют удивительные методы расследования. Одно могу сказать: похищенный бриллиант не покинул пределов Англии вместе с королевой Герцословакии. Скажу больше: известно, что ее величество где-то спрятала его — но найти до сих пор не удалось. И я не удивлюсь, — инспектор медленно обвел взглядом Рыцарский зал, — если бриллиант окажется именно здесь.
Энтони вскочил.
— Что? После стольких лет? — недоверчиво воскликнул он. — Невозможно!
— Вам, мосье, неизвестны некоторые особые обстоятельства этого похищения, — перебил его французский сыщик. — Буквально две недели спустя после пропажи алмаза в Герцословакии разразилась революция и король с королевой погибли. В свою очередь, капитана О'Нила арестовали в Париже и осудили на небольшой срок. Мы надеялись найти в его доме связку тех самых шифрованных писем, но их украл некий герцословак, бывший посредником между капитаном и королевой. Этот посредник накануне революции был в Герцословакии, а потом бесследно исчез.
— Он, наверное, уехал за границу, — задумчиво проговорил Энтони. — Скорее всего в Африку. И конечно, берег эти письма как зеницу ока. Они были для него своего рода золотой жилой. Странно устроен этот мир. Скорее всего, его звали Голландец Педро или что-то в этом духе.
Энтони поймал на себе пристальный взгляд инспектора Баттла и улыбнулся.
— Это не ясновидение, Баттл, — сказал он. — Хотя и похоже. Я потом объясню.
— Но кое-что все-таки неясно, — сказала Вирджиния. — Какую роль тут играют мемуары? Ведь должна же быть связь?
— Мадам очень проницательна, — одобрительно кивнул Лемуан. — Связь безусловно есть, граф Стимптич в то время тоже был в Чимнизе.
— И он мог знать о подмене бриллианта.
— Parfaitement[147].
— И конечно, — сказал Баттл, — если он выболтал это в своих бесценных мемуарах, то, представляете, что бы началось после их публикации. Тем более что факт этой беспрецедентной кражи до сих пор тщательно замалчивается.
Энтони закурил сигарету.
— А вы не допускаете, что в мемуарах есть указания на то, где спрятан бриллиант? — спросил он.
— Маловероятно, — решительно отверг Баттл. — Граф никогда не был близок с королевой, он категорически возражал против этого брака. И вряд ли она стала бы с ним откровенничать.
— Я не это имею в виду, — сказал Энтони. — Судя по всему, он был весьма пронырливый старикашка. И мог каким-то образом, без ведома королевы, пронюхать, где спрятан бриллиант. Как по-вашему, что бы он в таком случае сделал?
— Сидел бы тихо до поры до времени, — сказал Баттл после короткого размышления.
— Согласен, — кивнул француз. — Момент был очень непростой. Вернуть бриллиант анонимно ему вряд ли удалось бы. К тому же обладание этой тайной давало графу колоссальную власть — а власть он любил, этот странный старик. Он не только мог бы держать в руках королеву, но и получил бы мощное оружие против короля. И это была не единственная тайна, которой он располагал, нет! Он вообще коллекционировал тайны, как другие коллекционируют редкие книги или старинный фарфор. Говорят, перед самой смертью он пару раз хвастливо заявлял, что способен опубликовать кое-что интересное. И, по крайней мере однажды, обмолвился, что его мемуары содержат потрясающие разоблачения. Отсюда, — француз сухо улыбнулся, — то общее стремление заполучить их. Наша тайная полиция пыталась наложить на них руку, но граф предусмотрительно переправил куда-то мемуары незадолго до смерти.
— И все же, — сказал Баттл, — у нас нет серьезных оснований считать, что ему была известна и эта тайна.
— Простите, — тихо сказал Энтони. — Но ведь он сам об этом говорил.
— Что? — Оба сыщика поглядели на него так, словно своим ушам не поверили.
— Когда мистер Макграт передал мне рукопись, он рассказал, как познакомился с графом Стилптичем. Это случилось в Париже. Мистер Макграт, подвергая опасности свою жизнь, спас графа от целой банды хулиганов. Граф был, насколько я понял, слегка навеселе. В таком состоянии он обронил несколько весьма любопытных замечаний. Он сказал, что знает, где Кохинор, — утверждение, которому мой приятель совершенно не придал значения. И еще прибавил, что нападавшие бандиты — люди Короля Виктора. Оба утверждения, взятые вместе, по-моему, представляют определенный интерес.
— Великий Боже! — воскликнул инспектор Баттл. — Еще бы! Теперь даже убийство великого князя Михаила предстает в несколько ином свете.
— Но Король Виктор никогда не убивает, — напомнил француз.
— А если он испугался, когда его застали за поисками бриллианта?
— Значит, он в Англии? — резко спросил Энтони. — Вы сказали, несколько месяцев назад он вышел из тюрьмы. Вы следили за ним?
На лице французского сыщика изобразилась печальная улыбка.
— Мы пытались, мосье. Но это дьявол, а не человек. Он скрылся сразу. Понимаете, сразу. Мы предполагали, естественно, что он поедет прямиком в Англию. Но не тут-то было. Он отправился — куда бы вы думали?
— Куда? — спросил Энтони. Он внимательно смотрел на француза, бессознательно вертя в руке спичечный коробок.
— В Америку. В Соединенные Штаты.
— Что? — В голосе Энтони послышалось искреннее удивление.
— Да. И кем, вы думаете, он объявил себя на этот раз? Какую роль взялся сыграть? Роль великого князя Герцословацкого Николаса.
Спичечный коробок из рук Энтони со стуком упал на пол. Инспектор был поражен не меньше.
— Невероятно.
— И тем не менее, друг мой, это так. Утром вы прочтете об этом в газетах. Это колоссальный блеф. Как вы знаете, великий князь Николас, по слухам, умер в Конго несколько лет назад. Наш приятель, Король Виктор, ухватился за это — свидетелей смерти великого князя не было. Он воскресил великого князя и с помощью его имени присвоил целую кучу американских долларов — все под предполагаемые концессии на добычу нефти. Но по чистой случайности его разоблачили, и он был вынужден срочно бежать из страны. На этот раз — в Англию. Вот почему я здесь. Рано или поздно он все равно явится в Чимниз. Если, конечно, уже не явился!
— Вы считаете?..
— Я считаю, он был здесь и в ночь смерти великого князя Михаила, и прошлой ночью.
— Это была еще одна попытка? — спросил Баттл.
— Да, вторая попытка.
— А я все беспокоился, — сказал Баттл, — что с мосье Лемуаном? Из Парижа мне сообщили, что он выехал для совместной работы. И я не мог понять, куда он запропастился.
— Примите мои извинения, — сказал Лемуан. — Видите ли, я приехал сюда наутро после убийства, и мне пришло в голову скрыть, что я полицейский. Согласитесь, на первых порах это дает некоторые преимущества. Конечно, я понимал, что навлеку на себя подозрения, но это, до известной степени, входило в мои планы: те, за кем я следил, не опасались меня. Могу сказать, за эти два дня я узнал много интересного.
— Но позвольте, — сказал Билл, — а что же тогда на самом деле произошло здесь прошлой ночью?
— Боюсь, — сказал мосье Лемуан, — мне пришлось довольно сильно вас потрепать.
— Так это вас я схватил?
— Да. Ну так вот. Я пришел сюда понаблюдать за Рыцарским залом, убежденный, что разгадка тайны кроется в этом зале, ведь великий князь был убит именно здесь. Я стоял на террасе у стеклянной двери. Заметив свет фонарика, понял, что в зале кто-то есть. Подергал дверь, она оказалась незапертой — или преступник проник в зал этим путем до моего прихода, или вошел из холла и на всякий случай отпер ее. Очень осторожно я отворил дверь и прошел на цыпочках сколько нужно, чтобы, оставаясь незамеченным, видеть все происходящее. Самого человека я как следует не разглядел. Он, как вы догадываетесь, стоял ко мне спиной, и я видел лишь силуэт в пятне света от фонарика. Но то, что он делал, меня весьма удивило.
Вначале он разобрал один за другим два рыцарских доспеха и внимательно осмотрел все их части. Потом, очевидно, не обнаружив того, что искал, принялся выстукивать дубовую панель прямо под этой картиной. Что он собирался делать дальше — неизвестно. Ему помешало ваше вторжение… — Он посмотрел на Билла.
— Да, наши благие намерения оказались весьма некстати, — задумчиво сказала Вирджиния.
— В определенном смысле, мадам, я вынужден с вами согласиться. Человек выключил фонарик, и, поскольку мне не хотелось, чтобы раньше времени узнали, кто я такой на самом деле, я бросился к стеклянной двери. В темноте наткнулся на сцепившихся в схватке двух других ночных визитеров и упал. Но тут же вскочил и выбежал через стеклянную дверь на террасу. Мистер Эверсли принял меня за вора и погнался за мной.