— А разве вы влюблены в нищенку, мистер Кейд? — мягко спросила Вирджиния.
— У меня другой случай, но я говорю о принципе.
— И что же — нет никакого выхода? — спросила Вирджиния.
— Выход всегда есть, — мрачно ответил Энтони. — Я уверен, каждый может получить то, что хочет, если готов заплатить соответствующую цену. И знаете, какова цена в большинстве случаев? Компромисс. Отвратительная штука — компромисс, но в определенном возрасте начинаешь чувствовать — компромисс неизбежен. Вот и я уже чувствую, как компромисс подбирается ко мне. Чтобы добиться желанной женщины, я, кажется, даже готов подрядиться на постоянную работу.
Вирджиния рассмеялась.
— Видите ли, меня с детства готовили к определенной профессии, — продолжал Энтони.
— А вы от нее отказались?
— Да.
— Почему?
— Из принципа.
— О!
— А вы необычная женщина, — сказал вдруг Энтони. Он чуть повернул голову и посмотрел на Вирджинию.
— Почему?
— Вы можете удержаться от вопросов.
— Не спросить, к какой профессии вас готовили?
— Вот именно.
Они снова шли молча. Дом был почти рядом, справа тянулся благоухающий нежным ароматом розарий.
— Вы все прекрасно понимаете, — нарушил молчание Энтони. — Вы чувствуете, когда в вас влюблены. Думаю, вам плевать на меня, как, впрочем, и на всех остальных. Но, черт возьми, хотелось бы добиться, чтобы я вам не был безразличен.
— Думаете, это возможно? — почти прошептала Вирджиния.
— Может, и нет, но я сделаю для этого все.
— Вы жалеете, что встретили меня?
— Да нет же, Бог мой. Очередной красный свет. Когда я впервые увидел вас — там, на Понт-стрит, я сразу понял — передо мной то, что способно ранить шутя. Об этом мне сказало ваше лицо, Вирджиния. В вас есть какая-то магия. Я встречал других женщин, которые наделены ею, но я не знаю женщины, обладающей ею в такой степени. Когда-нибудь вы счастливо выйдете замуж за какого-нибудь респектабельного и преуспевающего джентльмена, а я вернусь к своей беспутной жизни, но прежде — я вас поцелую, Вирджиния, клянусь.
— Только не сейчас, — тихо сказала она. — Из окна библиотеки за нами наблюдает инспектор Баттл.
Энтони взглянул на нее.
— Вы ведьма, а не женщина, Вирджиния, — бесстрастно заметил он. — Но прелестная ведьма.
Он повернулся к дому и помахал рукой инспектору.
— Много за утро наловили преступников, Баттл?
— Ни одного, мистер Кейд. Пока.
— Звучит обнадеживающе.
Баттл, с неожиданной для его комплекции легкостью, перескочил через подоконник и подошел к ним, в дальний конец террасы.
— У меня тут профессор Винворд, — заговорщицки прошептал он. — Только что приехал. Сидит расшифровывает письма. Хотите взглянуть, как он работает?
Баттл говорил как артист, приглашающий друзей на любимое представление. Получив утвердительный ответ, он подвел их к окну библиотеки и жестом пригласил заглянуть. За столом, по которому были в беспорядке разбросаны письма, сидел маленький рыжий человек средних лет и что-то быстро-быстро строчил на огромном листе бумаги. Он раздраженно ворчал и то и дело принимался свирепо теребить свой нос, пока наконец тот не сравнялся цветом с его ярко-рыжими волосами.
Наконец он оторвался от своей писанины.
— Это вы, Баттл? Зачем вы притащили меня сюда ради этой чепухи? Детская забава. Любой двухлетний ребенок справится с этим в два счета. И вы называете это шифром. Ведь разгадка буквально бросается в глаза.
— Рад слышать, профессор, — мягко сказал Баттл. — К сожалению, не все так умны, как вы.
— Ума тут не надо, — буркнул профессор. — Чисто техническая работа. Вам нужна вся кипа? Это займет довольно много времени, видите ли — тут нужно внимание, усидчивость, аккуратность и ни малейшего умственного усилия. Одно письмо, помеченное «Чимниз», которое для вас особенно важно, я сделал. Остальные могу забрать в Лондон, там мои помощники их расшифруют. Сейчас у меня действительно нет ни одной свободной минуты. Меня оторвали от настоящей загадки, и я хочу поскорее вернуться к ее решению. — Глаза профессора заблестели.
— Хорошо, профессор, — согласился Баттл. — Извините, что побеспокоил вас из-за пустяков. С мистером Ломаксом я договорюсь. Срочно нужно только одно письмо. Я думаю, лорд Кейтерэм будет рад, если вы останетесь на ленч, профессор.
— Никогда не занимаюсь подобными глупостями. Ленч — дурная привычка. Банан и крекер — вот и все, что нужно днем разумному здоровому человеку.
Он схватил свой плащ, лежавший на спинке кресла. Баттл проводил его к парадному крыльцу, и через несколько минут Энтони и Вирджиния услышали шум отъезжающей машины.
Вскоре вернулся Баттл с листком бумаги, который оставил ему профессор.
— Он всегда такой, — сказал Баттл. — Вечно торопится. Редкого ума человек. А вот вам и настоящий текст письма ее величества. Не хотите взглянуть?
Вирджиния протянула руку, Энтони заглянул ей через плечо. Насколько он помнил, в оригинале это было длинное многословное послание, дышащее отчаянием и страстью. Гений профессора Винворда преобразил его в краткое деловое сообщение:
«Операция прошла успешно, но С. нас перехитрил. Перепрятал камень из тайника. У него в комнате нет. Я искала. Обнаружила записку, в которой, похоже, указано, где искать: „Ричмонд Семь прямо Восемь влево Три вправо“».
— С.? — переспросил Энтони. — Это, конечно, Стилптич. Старый пройдоха. Перепрятал камень.
— Ричмонд, — задумчиво сказала Вирджиния. — Может, бриллиант спрятан в Ричмонде?[153]
— Излюбленное место королевских особ, — согласился Энтони.
Баттл покачал головой.
— Я все же склонен считать, что украденная вещь находится где-то здесь, в доме.
— А я знаю! — воскликнула вдруг Вирджиния.
Баттл и Энтони поглядели на нее.
— Портрет Гольбейна в Рыцарском зале. Они же как раз выстукивали стену под ним. На портрете ведь граф Ричмонд!
— Верно! — сказал Баттл и хлопнул себя по ляжке.
Он необычайно воодушевился.
— Картина и есть отправная точка, а мошенники, похоже, знают не больше нашего, что означают эти цифры. Рыцарские доспехи стояли как раз под картиной, и они вначале решили, что камень спрятан в одном из них. Когда там ничего не оказалось, стали искать тайник, потайной ход или дверцу в стене. Есть что-нибудь подобное в доме, миссис Ревел?
Вирджиния утвердительно кивнула.
— Есть убежище для католических священников и, по крайней мере, один подземный ход. Мне даже как-то его показывали, но я не помню где. А вон идет Бандл, она наверняка все знает.
Бандл быстро приближалась с другого конца террасы.
— Я собираюсь после ленча на машине в Лондон, — сказала она. — Могу кого-нибудь захватить. Не хотите, мистер Кейд? К обеду вернемся.
— Нет, спасибо, — сказал Энтони. — Мне здесь очень нравится.
— Этот человек боится меня, — улыбнулась Бандл. — Или моего лихачества, или моего рокового очарования. Чего же именно?
— Безусловно последнего, — сказал Энтони.
— Бандл, дорогая, — сказала Вирджиния, — из Рыцарского зала есть подземный ход?
— Да. Но очень старый. Раньше он вел из Чимниза в Вивернское аббатство. Но это было в незапамятные времена, а теперь он замурован. Осталось всего ярдов сто, не больше. Потайной ход наверху, из Белой галереи, гораздо интереснее, да и убежище для католических священников сохранилось лучше и выглядит недурно.
— Нас интересует вовсе не архитектура, Бандл, — объяснила Вирджиния. — Нам нужно для дела. Как попасть в подземный ход из Рыцарского зала?
— Через потайную дверь в стене. Если хотите, покажу после ленча.
— Буду очень признателен, — сказал инспектор Баттл. — Давайте займемся этим, скажем, в половине третьего.
Бандл посмотрела на него, вопросительно приподняв брови.
— Потайной ход связан с преступлением?
В этот момент на террасе появился Тредуелл и хорошо поставленным голосом провозгласил:
— Ленч подан, миледи.
Глава 23Встреча в розарии
Ровно в половине третьего все собрались в Рыцарском зале: Бандл, Вирджиния, инспектор Баттл, мосье Лемуан и Энтони Кейд.
— Думаю, дожидаться мистера Ломакса нет смысла, — сказал Баттл. — Дело не терпит отлагательств.
— Если вы думаете, что убийца великого князя Михаила пробрался через этот подземный ход, — вы ошибаетесь, — сказала Бандл. — Это невозможно. Ход замурован.
— Речь вовсе не о том, миледи, — быстро сказал Лемуан. — Мы ищем нечто совсем иное.
— Вы говорите, ищете? — быстро спросила Бандл. — Часом, не ту знаменитую безделушку?
Лемуан смутился.
— Бандл, говори по-человечески, — попросила Вирджиния. — Ты же можешь, если захочешь.
— Ну этот, как бишь его, — сказала Бандл. — Знаменитый исторический бриллиант из короны порфироносных принцев, которые сперли в те стародавние времена, когда я была еще несовершеннолетней.
— Кто вам сказал об этом, леди Эйлин? — спросил Баттл.
— Да я всегда знала. Мне об этом рассказывал один лакей, когда мне было лет двенадцать.
— Лакей, — сказал Баттл. — О, Господи! Хотел бы я, чтобы мистер Ломакс это слышал!
— Это что, очередная страшная тайна Джорджа? — спросила Бандл. — Какая прелесть! А я-то думала, все это сказки. Джордж всегда был болваном — кому-кому, а ему-то уж следовало бы знать, что от слуг ничего не утаишь.
Она подошла к картине Гольбейна, нажала на пружину, спрятанную где-то сбоку, и тотчас одна секция дубовой панели с легким скрипом задвинулась внутрь стены, открыв черный проем.
— Entres, Messieurs et Mesdames[154],— продекламировал Баттл. — Входите, входите, милости прошу. Лучшее представление сезона, и всего за шесть пенсов.
Лемуан и Баттл, вооружившись фонариками, первые шагнули в проем. Следом за ними потянулись остальные.
— Воздух свежий, — заметил Баттл. — Каким-то образом вентилируется.