Он шел впереди. Пол был выложен неровным камнем, стены — кирпичами. Как и предупреждала Бандл, через сто ядров они уткнулись в обветшавшую кирпичную стену. Баттл, убедившись, что дальше не пройти, бросил через плечо:
— А теперь вернемся назад и начнем поиски.
Через несколько минут все вновь оказались под картиной Гольбейна.
— Начнем от входа, — сказал Баттл. — Семь прямо, восемь влево, три вправо. Попробуем сначала в шагах.
Он сделал семь шагов и, наклонившись, внимательно посмотрел под ноги.
— Теперь, похоже, направо. Тут какой-то полустертый нарисованный мелом знак. А потом восемь шагов влево, нет, в шагах не получается, ход слишком узок.
— Может быть, в кирпичах, — предложил Энтони.
— Совершенно верно, мистер Кейд. Восемь кирпичей от пола или от потолка, по левой стене. Попробуем сначала от пола. Это проще проверить.
Баттл отсчитал восемь кирпичей.
— Так, теперь — три вправо. Раз, два, три. Ага-ага, что такое?
— Я сейчас завизжу, — сказала Бандл. — Правда завизжу. Что там?
Инспектор Баттл поддел кирпич лезвием ножа. Наметанным глазом он сразу заметил, что этот кирпич отличается от соседних. Немного повозившись, он извлек его из стены. Внутри оказалась небольшая полость. Баттл запустил туда руку. Все затаили дыхание.
Инспектор извлек что-то из тайника, и подземный ход огласился его удивленным и вместе разочарованным восклицанием.
Остальные, столпившись вокруг, недоуменно глядели на три предмета, лежавшие на ладони Баттла: квадратик алого картона с пришитыми перламутровыми пуговками, кусочек вязания из красных и белых ниток и клочок бумаги, исписанный рядами заглавных «В».
— Н-да, — резко сказал Баттл. — Будь я проклят, если понимаю в чем дело.
— Mon Dieu! — пожал плечами француз. — Это уже слишком!
— Совершенно непонятно! — недоуменно воскликнула Вирджиния.
— Что тут не понять? — сказал Энтони. — Это значит, что у покойного графа Стилптича было чувство юмора. И перед нами — один из образчиков этого юмора. Но, должен сказать, мне этот хлам не кажется очень смешным.
— Не могли бы вы изъясняться более вразумительно, сэр? — сказал инспектор Баттл.
— Извольте. Это одна из шуточек графа Стилптича. Он, опасаясь, что его записка может попасть к мошенникам, решил подсунуть им вместо бриллианта очередную головоломку. Вспомните живые картинки на праздниках. Когда гости должны угадать, что или кого они изображают.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Если бы граф просто поиздевался, он мог бы оставить в тайнике записку «Продано», изображение осла или что-нибудь в таком же оскорбительном Духе.
— Кусочек вязания, заглавные «В» и пуговицы, — глядя в пространство, произнес Баттл.
— Просто неслыханно! — сердито воскликнул Лемуан.
— Шифр номер два, — сказал Энтони. — Интересно, справится ли с ним профессор Винворд?
— Когда последний раз входили в этот подземный ход, миледи? — обратился француз к Бандл.
Она задумалась.
— По-моему, здесь года два никого не было. Убежище для монахов обычно показывают американским туристам, а ход нет.
— Интересно, — заметил француз.
— Что интересно?
Лемуан наклонился и что-то поднял с пола.
— А вот что, — сказал он. — Эта спичка вряд ли пролежала здесь два года. Думаю, вряд ли даже и два дня.
Баттл с любопытством посмотрел на спичку. Розовая с желтой головкой.
— Может быть, леди и джентльмены, кто-то из вас обронил ее? — спросил он.
Все отрицательно покачали головами.
— Что ж, — сказал Баттл, — все, что здесь можно увидеть, мы увидели. Пора возвращаться.
Компания двинулась к выходу. Дверца была заперта, Бандл показала, как она отпирается и запирается изнутри. Затем отперла дверь, бесшумно распахнула ее и, прыгнув через порожек, с громким стуком приземлилась на паркет Рыцарского зала.
— Черт! — воскликнул лорд Кейтерэм, подскочив в кресле, в котором он, похоже, задремал после плотного ленча.
— Бедный папочка, — сказала Бандл. — Я испугала тебя?
— Не понимаю, — сказал лорд Кейтерэм, — отчего это теперь никто не приляжет после еды? Как в старые добрые времена. Господи, Чимниз — огромный дом, столько комнат, а для меня нет уголка, где я мог бы хоть полчаса побыть в одиночестве. Боже, да сколько вас там? Как в кукольном спектакле, на который меня водили в детстве. Помнится, там вот так же страшилища сыпались как горох невесть откуда.
— Страшилища номер семь, — засмеялась Вирджиния. Она подошла и ласково погладила лорда по голове. — Не сердитесь. Мы осматривали подземный ход.
— Сегодня все прямо-таки помешались на подземных ходах, — все еще сердито проворчал лорд Кейтерэм. — Целое утро таскался по ним с этим американцем.
— Когда это было? — быстро спросил Баттл.
— Перед ленчем. Он от кого-то услышал про наши тайники. Я показал ему этот, потом повел на Белую галерею, а закончили экскурсию осмотром убежища для монахов-католиков. Правда, на галерее энтузиазма у него поубавилось. Я видел, что он умирает от скуки, но уж показал ему все до конца. — Лорд Кейтерэм довольно усмехнулся.
Энтони тронул за плечо Лемуана.
— Давайте выйдем, — вполголоса сказал он, — мне надо с вами поговорить.
Они вышли через стеклянную дверь на террасу, и когда удалились от дома на достаточное расстояние, Энтони вынул из кармана клочок бумаги, который дал ему утром Борис.
— Взгляните, — сказал он. — Это не вы обронили?
Лемуан взял бумажку и с интересом осмотрел ее.
— Нет, — сказал он. — Впервые вижу. А что?
— Вы уверены?
— Абсолютно, мосье.
— Очень странно.
Он повторил Лемуану рассказ Бориса. Француз слушал очень внимательно.
— Нет, это не мой листок. Вы говорите, он нашел это в рощице?
— По крайней мере, я так понял его. Точно он не сказал.
— Может, этот клочок выпал из чемодана мистера Айзекстайна. Спросите поточнее у Бориса, где он его нашел.
Он протянул бумажку Энтони, помолчал и вдруг спросил:
— А что вы вообще думаете об этом Борисе?
Энтони пожал плечами.
— Насколько я знаю, он был слугой и телохранителем великого князя Михаила.
— Возможно, но неплохо бы выяснить поточнее. Спросите кого-нибудь, кто должен его хорошо знать, скажем, барона Лолопретджила. Не исключено, что он появился у великого князя всего несколько недель назад. У меня лично он не вызывает подозрений. Но все может быть. Королю Виктору ничего не стоит сыграть роль верного слуги.
— Неужели вы считаете возможным…
Лемуан не дал Энтони договорить.
— Буду с вами откровенным. Король Виктор у меня — навязчивая идея. Он мерещится мне повсюду. Даже сейчас я спрашиваю себя — а что этот человек, с которым я разговариваю, этот мосье Кейд, — может быть, он и есть Король Виктор?
— О, Господи, — сказал Энтони. — Это уж слишком!
— Вы думаете, меня интересует этот бриллиант? Или убийца великого князя? Пусть его ищет мой коллега из Скотленд-Ярда — это его дело. Я приехал в Англию с одной целью — поймать Короля Виктора, и поймать с поличным. Все остальное для меня не имеет никакого значения.
— Думаете, вам это удастся? — спросил Энтони, закуривая сигарету.
— Откуда я знаю? — неожиданно грустно вздохнул Лемуан.
— Н-н-да! — хмыкнул Энтони.
Они вернулись на террасу. Инспектор Баттл в мрачном раздумье стоял, прислонившись к косяку высокой стеклянной двери.
— Вы только взгляните на бедного Баттла, — сказал Энтони. — Пойдемте приободрим его.
Он сделал паузу и добавил:
— А вы порою довольно странно ведете себя, мосье Лемуан.
— Что вы имеете в виду, мистер Кейд?
— Ну, на вашем месте я все же записал бы на всякий случай тот адресок, что был на бумажке. Может, это, конечно, не важно — вполне возможно. Но не исключено, что адрес окажется существенной зацепкой.
Лемуан пристально посмотрел на него, потом усмехнулся и отвернул рукав плаща. На белом манжете рубашки простым карандашом были набросаны слова: Xёрстмер, Лэнгли-роуд, Дувр[155].
— Простите, — сказал Энтони. — Посрамленный, я ретируюсь.
Он подошел к инспектору.
— Что-то вы очень задумчивы, Баттл.
— Есть над чем поразмыслить, мистер Кейд.
— Да, это уж точно.
— Все нити оборваны, абсолютно все.
— Да, запутанное дело, — посочувствовал Энтони. — Но не расстраивайтесь, Баттл, на худой конец вы всегда можете арестовать меня. Можно припомнить мои следы на террасе.
Но инспектор даже не улыбнулся.
— У вас есть враги, мистер Кейд? — спросил он.
— Похоже, второй лакей меня недолюбливает, — иронично ответил Энтони. — Все время обносит меня за столом, когда артишоки[156] подает. А в чем дело?
— Я получил анонимное письмо, — сказал Баттл.
— Оно касается меня?
Вместо ответа Баттл достал из кармана сложенный вчетверо лист дешевой бумаги и протянул Энтони. Там корявыми печатными буквами было нацарапано: «Присмотритесь к мистеру Кейду. Он не тот, за кого себя выдает».
Энтони со смехом вернул записку инспектору.
— Только-то? Не волнуйтесь, Баттл. Я ведь и правда переодетый король.
Он повернулся и, насвистывая, пошел прочь. Но, войдя к себе в комнату, запер дверь, сел на кровать и, в мрачном раздумье, уставился в пол. Лицо его стало сосредоточенным и суровым.
— Дело принимает серьезный оборот, — прошептал он. — Нужно что-то предпринимать. Все это становится чертовски опасно.
Через какое-то время он оторвал взгляд от пола, встал, подошел к окну и стал смотреть бесцельным взглядом. Вдруг взгляд его что-то привлекло, и лицо просветлело.
— Конечно, — воскликнул он. — Розарий! Точно! Розарий!
Он бросился вниз по лестнице, выскочил в сад через боковую дверь и подошел к розарию по плавной дуге садовой дорожки. В розарий вели две калитки, одна напротив другой. Энтони вошел через дальнюю и направился к солнечным часам, устроенным на небольшом возвышении, точно в середине цветника.