Я предлагаю вам товар высочайшего качества, так сказать, из личных запасов.
— Ни в какой степени, — снова отчеканил барон, — я не могу вас понимать.
— Ничего страшного, — мягко успокоил его Энтони. — Просто вам нужно время, чтобы освоиться с этой мыслью. Грубо говоря, у меня в кармане кое-что есть, а вам, насколько я понимаю, нужен великий князь — на определенных условиях я готов его предоставить.
Барон и Андрасси молча смотрели на него. Энтони взял шляпу и трость, собираясь уходить.
— Подумайте над моим предложением, барон. Но у меня есть одно условие: сегодня вечером вы должны быть в Чимнизе, вместе с капитаном Андрасси. Там произойдет кое-что весьма любопытное. Давайте условимся, барон. Скажем, в девять часов вечера, в Рыцарском зале. Позвольте откланяться, господа. Могу я надеяться увидеть вас сегодня вечером в Чимнизе?
Барон шагнул навстречу Энтони и заглянул ему в глаза.
— Мистер Кейд, — сказал он не без некоторого достоинства, — надеюсь, это не то, что вы можете собираться надо мной шутить?
Энтони спокойно выдержал его взгляд.
— Барон, — сказал он, и в голосе его зазвучали странные нотки, — сегодняшний вечер вам покажет, что дело, которое я предлагаю, весьма нешуточное. Вы первый с этим согласитесь.
Поклонившись обоим господам, Энтони вышел из комнаты.
Следующий его визит был в Сити, где он попросил передать свою визитную карточку мистеру Герману Айзекстайну. Через некоторое время его принял бледный, изысканно одетый молодой человек с безукоризненными манерами.
— Вы хотели видеть мистера Айзекстайна? — осведомился молодой человек. — Боюсь, сегодня он очень занят — совет директоров и другие важные встречи. Может быть, я могу вам помочь?
— Я должен встретиться лично с ним, — сказал Энтони и как бы между прочим добавил: — Я только что из Чимниза.
Молодой человек при упоминании Чимниза слегка вздрогнул.
— О! — неуверенно сказал он. — Хорошо, я попробую.
— Передайте, это очень важно.
— Что-нибудь от лорда Кейтерэма? — спросил молодой человек.
— В некотором роде, — сказал Энтони. — Но мне надо лично и немедленно встретиться с мистером Айзекстайном.
Через пару минут Энтони проводили в святая святых фирмы. Самым поразительным в огромном кабинете были бездонной глубины кожаные кресла.
Мистер Айзекстайн поднялся, приветствуя посетителя.
— Извините за вторжение, — начал Энтони. — Я знаю, вы человек занятой, и потому постараюсь отнять у вас как можно меньше времени. У меня есть к вам небольшое деловое предложение.
Айзекстайн внимательно посмотрел на него своими неподвижными черными глазами.
— Возьмите сигару, — неожиданно предложил он, протягивая открытый ящичек.
— Благодарю, — сказал Энтони. — С удовольствием. — Он взял сигару. — Речь идет о герцословацком деле, — продолжал Энтони. Прикуривая, он заметил загоревшийся в глазах кобры огонек. — Как известно, убийство великого князя Михаила спутало все карты.
Мистер Айзекстайн приподнял брови и, пробормотав вопросительно «Ну и?..», медленно перевел взгляд на потолок.
— Нефть, — сказал Энтони, задумчиво разглядывая полированную поверхность стола. — Прекрасная штука нефть.
Уголком глаза он заметил, как великий финансист вздрогнул.
— Будьте добры, ближе к делу, мистер Кейд.
— С удовольствием. Мне кажется, мистер Айзекстайн, вам не очень понравится, если герцословацкие нефтяные концессии получит другая компания.
— Что вы предлагаете? — спросил финансист, глядя в глаза Энтони.
— У меня есть подходящий претендент на престол, настроенный абсолютно пробритански.
— Откуда он у вас?
— Это мое дело.
Айзекстайн оценил ответ легкой улыбкой. Взгляд его стал тяжелым и настороженным.
— Надеюсь, настоящий? Я не люблю авантюр.
— Стопроцентный.
— По прямой линии?
— Да.
— Я полагаюсь на ваше слово.
— Вас не пришлось долго убеждать, — сказал Энтони, с любопытством глядя на финансиста.
Айзекстайн улыбнулся.
— Я не стал бы тем, кем стал, если бы не умел различать, когда человек лжет, а когда говорит правду, — просто пояснил он. — Каковы ваши условия?
— Та же сумма займа, что вы предлагали великому князю Михаилу.
— А лично вам?
— В данный момент ничего, кроме того, что вы приедете сегодня вечером в Чимниз.
— Нет, — решительно отрезал Айзекстайн. — Не могу.
— Почему?
— Званый обед — очень важный обед.
— Все равно, боюсь, вам придется пропустить его. В ваших же интересах.
— Что вы имеете в виду?
Энтони посмотрел на него, выдержал паузу и с расстановкой произнес:
— Вы знаете, что обнаружен револьвер, из которого застрелили великого князя Михаила? И знаете, где он обнаружен? В вашем чемодане.
— Что? — Айзекстайн чуть не выскочил из кресла. Лицо его окаменело. — Что это значит?
— Сейчас объясню.
Энтони подробно рассказал, как и при каких обстоятельствах был найден револьвер. По мере рассказа на посеревшем лице финансиста проступала гримаса ужаса.
— Но это подстроили! — зарычал он, когда Энтони кончил. — Я не клал его туда. И ничего не знаю. Это фальшивка.
— Не надо волноваться, — мягко сказал Энтони. — Если это так, вы легко сможете это доказать.
— Как доказать? Это почти невозможно!
— На вашем месте, — тихо сказал Энтони, — я бы приехал сегодня вечером в Чимниз.
Айзекстайн нерешительно посмотрел на него.
— Вы так считаете?
Энтони наклонился к финансисту и что-то прошептал на ухо. Айзекстайн в изумлении отшатнулся.
— Вы в самом деле думаете…
— Приезжайте и убедитесь, — сказал Энтони.
Глава 27Встреча на высшем уровне
Часы в Рыцарском зале пробили девять.
— Ну вот, — печально вздохнул лорд Кейтерэм. — Полюбуйтесь-ка, снова потянулись назад, как овечки из стада малютки Боу Пип[158].
Он грустно озирал зал.
— Ну вылитый шарманщик с лысой обезьяной, — пробормотал лорд, останавливая взор на бароне.
— Ты, папа, несправедлив к барону, — укоризненно покачала головой Бандл, к которой, собственно, и были обращены язвительные замечания лорда. — Барон говорил, что считает тебя образцом английского гостеприимства среди haute noblesse[159].
— Господи Боже мой, — вздохнул лорд Кейтерэм. — Что за манера выражаться! Оттого с ним и невозможно разговаривать. Да если хочешь знать, никакой я не образец английского гостеприимства. Будь моя воля, я отдал бы Чимниз на откуп какому-нибудь предприимчивому американцу, а сам жил бы в гостинице. Там, если уж очень допекут, можно просто попросить счет и съехать.
— Не переживай, — сказала Бандл. — По крайней мере, с мистером Фишем мы распрощались навсегда.
— Он-то мне как раз нравился. — На лорда Кейтерэма нашел стих всему противоречить. — А все твой молодой человек! Ну почему эту встречу на высшем уровне нужно обязательно устраивать в моем доме?
Что, он не мог снять «Ларчис», или «Эльмхерст», или какую-нибудь загородную резиденцию, вроде той, что под Стритэмом, и там собрать всю эту компанию?
— Атмосфера была бы не та, — сказала Бандл.
— Надеюсь, они не выкинут какой-нибудь номер? — нервно спросил лорд. — Не нравится мне этот француз Лемуан. У них там во французской полиции — все средства хороши. Сейчас тебе надувную манжету на руку, восстановят обстоятельства убийства, ты в ужасе подпрыгнешь, а они раз — и измерят давление. Знаю я их. Как закричат: «Кто убил великого князя Михаила?!» У меня пульс точно будет сто пятьдесят! Схватят, и за решетку!
Дверь распахнулась, и величественный Тредуелл объявил:
— Мистер Джордж Ломакс. Мистер Эверсли.
— Те же и Индюк со своим верным псом, — прошептала Бандл.
Билл сразу направился к ней, а Джордж приветствовал хозяина с особой сердечностью, которую всегда являл на публике.
— Кейтерэм, дорогой мой, — заговорил он, протягивая лорду руку. — Я получил ваше любезное приглашение и конечно же поспешил приехать.
— Прекрасно, друг мой, прекрасно. Безумно рад видеть вас. — Совестливый лорд Кейтерэм всегда особенно усердствовал в проявлении радушия, когда гость не доставлял ему никакой радости. — Строго говоря, это не совсем мое приглашение, но не важно, не важно.
А тем временем Билл набросился с расспросами на Бандл.
— Что происходит? — шептал он ей на ухо. — Говорят, Вирджиния пропала среди ночи? Ее похитили?
— Нет, — сказала Бандл. — Она приколола записку к подушке для булавок, как положено в романах.
— Но она действительно с кем-то бежала? Уж не с этим ли красавчиком из колоний, нет? Он мне сразу не понравился, к тому же ходят слухи, что он и есть тот самый гениальный вор. Но я, впрочем, не очень-то в это верю.
— Почему же?
— Король Виктор — француз, а Кейд — типичный англичанин.
— Вы разве не слышали, что Король Виктор наполовину ирландец?
— О, Господи! Так вот почему он удрал!
— Не уверена, что он удрал. Он просто исчез, как вы знаете, позавчера. А сегодня утром мы получили от него телеграмму. Он сообщил, что будет здесь в девять вечера, но попросил пригласить Индюка. И все остальные, кстати, тоже приглашены по просьбе мистера Кейда.
— Компания еще та, — сказал Билл, оглядывая зал. — У стеклянной двери французский сыщик, у камина — английский. Засилие иностранцев. Только, я смотрю, «звездно-полосатый» отсутствует.
Бандл покачала головой.
— Мистер Фиш растаял в голубой дали. И Вирджиния тоже. Но все остальные — в сборе; и знаете что, Билл, я чувствую, приближается миг, когда кто-нибудь скажет: «Voila!» — и все сразу станет на свои места. Ждем только самого Энтони Кейда.
— Да не придет он, — сказал Билл.
— А зачем тогда нужно было устраивать «встречу на высшем уровне», как назвал это сборище отец?
— Тонкий расчет! Пока все здесь, он будет преспокойно орудовать в другом месте.