— Но у вас в руке ничего не было, — запротестовал я.
— Бывают случаи, когда следует проявлять некоторую скрытность. Вы, доктор, все ли говорите своим пациентам? Думаю, нет. И со своей уважаемой сестрой вы тоже не всем делитесь, не так ли? Прежде чем показать пустую руку, я просто переложил свою находку в другую. Вот. — Он протянул мне левую руку.
На ладони лежало женское обручальное кольцо. Я взял его и прочел надпись внутри: «От Р. Март 13».
Я посмотрел на Пуаро, но он тщательно изучал в зеркальце свои усы. Я, казалось, перестал для него существовать. Я понял, что он не собирается давать объяснений.
Глава 10Горничная
Мы встретили миссис Экройд в холле в обществе сухого старичка с решительным подбородком и острым взглядом серых глаз. Все в его наружности безошибочно определяло профессию — юрист.
— Мистер Хэммонд согласился позавтракать с нами, — сказала миссис Экройд. — Вы знакомы с майором Блентом, мистер Хэммонд? И с милым доктором Шеппардом? Он тоже близкий друг бедного Роджера. И… — Она замолчала, с недоумением глядя на Пуаро.
— Это мосье Пуаро, мама. Я говорила тебе о нем утром.
— Ах да, — неуверенно сказала миссис Экройд. — Ну конечно, дорогая! Он обещал найти Ральфа?
— Он обещал найти убийцу дяди, — сказала Флора.
— О Боже мой! — вскричала ее мать. — Ради Бога! Мои бедные нервы! Такой ужас. Я просто уверена, что это — несчастная случайность. Роджер так любил возиться со всякими редкостями. Его рука дрогнула, или еще что-нибудь.
Эта теория была встречена вежливым молчанием. Пуаро подошел к поверенному, и они, негромко переговариваясь, отошли к окну. Я направился было к ним, но остановился в нерешительности.
— Я мешаю? — спросил я.
— Отнюдь нет! — воскликнул Пуаро. — Вы и я, доктор, работаем вместе! Не знаю, что бы я делал без вас. А сейчас я хотел бы кое-что узнать у любезного мистера Хэммонда.
— Вы выступаете в интересах капитана Ральфа Пейтена, насколько я понял? — осторожно спросил поверенный.
— Нет, в интересах правосудия, — сказал Пуаро. — Мисс Экройд просила меня расследовать смерть ее дяди.
Мистер Хэммонд, казалось, несколько растерялся.
— Я не могу поверить в причастность капитана Пейтена к этому преступлению, — сказал он, — невзирая ни на какие косвенные улики. Одного факта, что он сильно нуждался в деньгах…
— А он нуждался в деньгах? — прервал его Пуаро.
Поверенный пожал плечами.
— Это было хроническое состояние дел Ральфа Пейтена, — сказал он сухо. — Деньги текли у него как вода. Он постоянно обращался к своему отчиму.
— Как давно? В последний год, например?
— Не знаю. Мистер Экройд со мной об этом не говорил.
— О, понимаю, мистер Хэммонд, если не ошибаюсь, вам известны условия завещания мистера Экройда?
— Разумеется. Я приехал сегодня главным образом из-за этого.
— Поскольку я действую по поручению мисс Экройд, я надеюсь, мистер Хэммонд, вы не откажетесь ознакомить меня с ними?
— Они очень просты. Если отбросить специфическую терминологию и выплату некоторых небольших сумм…
— Например? — прервал Пуаро.
— Тысячу фунтов экономке, мисс Рассэл, — с оттенком удивления в голосе ответил поверенный, — пятьдесят фунтов кухарке, Эмме Купер, пятьсот фунтов секретарю, мистеру Джеффри Реймонду. Затем больницам…
— Благотворительность меня пока не интересует.
— Да, конечно. Доход с десяти тысяч акций в пожизненное пользование миссис Экройд. Мисс Флоре Экройд двадцать тысяч без условий. Остальное — включая недвижимость и акции фирмы — приемному сыну, Ральфу Пейтену.
— Мистер Экройд обладал большим состоянием?
— Весьма. Капитан Пейтен будет очень богатым человеком.
Наступило молчание. Пуаро и Хэммонд обменялись взглядами.
— Мистер Хэммонд! — донесся от камина жалобный голос миссис Экройд.
Поверенный направился к ней. Пуаро отвел меня в нишу окна.
— Чудесные ирисы, — сказал он громко. — Они восхитительны, не правда ли? — И, сжав мне руку, тихо добавил: — Вы действительно хотите помочь мне в этом расследовании?
— Конечно, — сказал я горячо. — Очень хочу. Вы представить себе не можете, как скучна моя жизнь. Вечная рутина.
— Хорошо. Значит, будем действовать сообща. Скоро к нам подойдет майор Блент; ему явно не по себе с любезной мамочкой. Я хочу кое-что узнать у него, не подавая вида. Понимаете? Вопросы придется задавать вам.
— Какие? — спросил я испуганно.
— Заговорите о миссис Феррар — это прозвучит вполне естественно. Спросите майора, был ли он здесь, когда умер ее муж. Вы понимаете? И незаметно понаблюдайте за его лицом. C'est compris?[186]
Больше он ничего не успел сказать, так как его пророчество оправдалось — майор подошел к нам. Я пригласил его прогуляться по террасе. Пуаро остался в холле.
— Как за один день все изменилось! — заметил я. — Помню, я был здесь в прошлую среду — на этой же террасе. Роджер был в отличном настроении. А теперь — прошло три дня — Экройд мертв, бедняжка миссис Феррар — мертва… Вы были с ней знакомы? Ну конечно!..
Блент кивнул.
— Видели вы ее в этот приезд?
— Ходил к ней с Экройдом. В прошлый вторник, кажется. Очаровательная женщина, но что-то странное было в ней. Скрытная. Никогда нельзя было понять, что она думает.
Я встретил взгляд его серых глаз. Ничего. Я продолжал:
— Полагаю, вы встречались с ней и раньше?
— Прошлый раз, когда я был здесь, она и ее муж только что поселились тут. — Он помолчал и добавил: — Странно, как она изменилась за этот промежуток времени.
— В каком смысле изменилась? — спросил я.
— Постарела лет на десять.
— Вы были здесь, когда умер ее муж? — спросил я как можно небрежнее.
— Нет. Но, если верить слухам, лучшее, что он мог сделать, — умереть. Может, это звучит грубо, но зато — правда.
— Эшли Феррар не был идеальным мужем, — согласился я осторожно.
— Негодяй, как я понимаю, — сказал Блент.
— Нет, просто человек, которому богатство было не по плечу.
— Деньги? Все беды происходят из-за денег или их отсутствия.
— А у вас?
— Я счастливец. Мне достаточно того, что у меня есть.
— Действительно счастливец.
— Хотя сейчас мне туговато. Год назад получил наследство и, как дурак, вложил деньги в мыльный пузырь.
Я выразил сочувствие и рассказал о такой же своей беде. Тут прозвучал гонг, и мы пошли завтракать. Пуаро отвел меня в сторону.
— Eh bien?[187]
— Он ни в чем не замешан, я уверен, — сказал я.
— Ничего… неожиданного?
— Год назад он получил наследство, — сказал я, — но что из этого? Готов поклясться, что это честный, очень прямой человек.
— Несомненно, несомненно. Не волнуйтесь так. — Пуаро снисходительно успокаивал меня, словно ребенка.
Мы прошли в столовую. Казалось невероятным, что прошли всего сутки с тех пор, как я в последний раз сидел за этим столом.
Когда мы кончили, миссис Экройд отвела меня в дальний угол комнаты и посадила на диван рядом с собой.
— Мне немного обидно, — проговорила она расстроенно и достала носовой платочек, явно не предназначенный для того, чтобы им утирали слезы. — Обидно потому, что Роджер, оказывается, так мало мне доверял. Эти двадцать тысяч следовало оставить мне… а не Флоре. Можно, кажется, доверить матери интересы ее ребенка.
— Вы забываете, миссис Экройд, что Флора — кровная родственница Экройда, его племянница. Будь вы его сестрой, а не невесткой, тогда другое дело.
— Я — вдова бедного Сесила, и с моими чувствами должны были считаться, — сказала она, осторожно проводя по ресницам платочком. — Но Роджер в денежных делах всегда был странен, если не сказать — прижимист. Это было крайне тяжело и для меня и для Флоры. Он даже не обеспечивал бедную девочку карманными деньгами. Он оплачивал ее счета, но, вы знаете, с такой неохотой! Всегда спрашивал, зачем ей эти тряпки. Как типично для мужчины, не правда ли? Но… Забыла, что я собиралась сказать. Ах да! У нас не было ни гроша, знаете ли, Флору, надо признаться, это страшно раздражало. Да, что уж тут скрывать. Хотя, конечно, она очень любила дядю. Роджер был весьма странен в денежных делах. Он даже отказался купить новые полотенца, хотя я ему говорила, что старые все в дырах. Какая девушка стерпит такое. И вдруг, — миссис Экройд сделала характерный для нее скачок в разговоре, — оставить такие деньги, тысячу фунтов — вообразить только! — этой женщине.
— Какой женщине?
— Этой Рассэл. Я всегда говорила, что она какая-то странная, но Роджер ничего и слышать не хотел, утверждал, что у нее сильный характер, что он ее уважает. Он всегда твердил о ее независимости, о ее моральных качествах. Я лично считаю ее подозрительной личностью. Она пыталась женить Роджера на себе, но я быстро положила этому конец. Ну, конечно, она меня возненавидела с тех пор, ведь я ее сразу раскусила.
Я не знал, как ускользнуть от миссис Экройд, и обрадовался, когда мистер Хэммонд подошел попрощаться. Я поднялся тоже.
— Как вы предпочитаете: чтобы судебное следствие проводилось здесь или в «Трех кабанах»?
У миссис Экройд даже рот раскрылся от неожиданности:
— Следствие? Но ведь оно же не понадобится?
Мистер Хэммонд сухо кашлянул и пробормотал:
— Неизбежно, при данных обстоятельствах.
— Разве доктор Шеппард не может устроить?..
— Мои возможности ограничены, — сухо сказал я.
— Но если смерть была результатом несчастного случая…
— Он был убит, миссис Экройд, — сказал я грубо. Она ахнула. — О несчастном случае не может быть и речи.
Миссис Экройд растерянно посмотрела на меня. Меня раздражало то, что казалось мне глупой боязнью мелких неудобств.
— Если будет расследование, мне… мне ведь не надо будет отвечать на вопросы? Нет?
— Не знаю. Скорее всего, мистер Реймонд возьмет это на себя, он знает все обстоятельства и может выполнить все формальности.