Христианство должно быть образом жизни каждого, кто считает себя христианином. Но означает ли это, что все христиане должны жить одинаково? Отнюдь нет! Потому что христианство не мертвая догма. Оно не сводится к слепому исполнению инструкций или к бездумному следованию предписаниям, но представляет собой живую творческую жизнь во Христе и Христа ради. Истинный христианин следует богоустановленным принципам, которые он разумно реализует в зависимости от обстоятельств.
Естественно-исторический опыт христианства показал наличие и правомерность двух генеральных направлений христианского образа жизни: мирского и монашеского. Внутри каждого направления имеются многочисленные вариации, в которых монашеское и мирское смешивается, образуя промежуточные формы, например, если монах живет в миру или мирянин пребывает в послушании при монастыре или храме. Говоря о монашестве, здесь и далее мы имеем в виду общежитийное монашество, наиболее распространенное в России.
Нам представляется, что оба направления имеют основание в словах Иисуса Христа: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф., 22. 37–39). Невозможно осуществить первую заповедь без второй или вторую без первой. Не даром Христос называет их подобными. Однако человек может сделать приоритетной одну из них. Если он отдает приоритет первой заповеди, то идет путем монашеским, если – второй, то – мирским. Здесь важно не впасть в крайность, ибо приоритет отнюдь не означает умаление другой заповеди, но лишь то, что христианское делание данного человека ориентировано на одну заповедь в большей степени, чем на другую. Одна заповедь становится ведущей, другая – ведомой, но они, наподобие альпинистов, всегда в связке страхуют друг друга и оказывают помощь.
Монах ставит на первое место любовь к Богу, через которую утверждается и возрастает его любовь к людям.
Мирянин исходит из заповеди о любви к ближнему. Здесь его служение Христу, исполнение Его воли по любви к Нему.
Оба пути специфичны, но различие их не сущностное, а делатель-ное, не в цели, а в средствах, ибо и тут и там служение Христу Богу.
В отношении к монашеству можно усмотреть две крайности: отрицание монашества как богоугодного пути, что свойственно протестантизму, и представление о монашестве как наилучшем пути к Богу – позиция христиан-максималистов. Христос не говорил о монашестве явно, но Его ответ на вопрос богатого человека, как наследовать жизнь вечную (см. Мф., 19.16–26; Мк., 10.17–27; Лк., 18.18–27), можно расценивать как прямое указание на монашескую жизнь. Иисус сначала говорит о необходимости соблюсти заповеди декалога, ибо этого достаточно, а затем, услышав, что сие осуществлено, предлагает продать богатство, раздать нищим и следовать за Ним, чтобы стать совершенным. Как видно из слов Христа, вечную жизнь получают не только совершенные, но тот, кто желает обрести совершенство (восстановить богоподобие), должен идти Его путем. Это и есть путь монашества, путь без сомнения замечательный, ориентированный на высший «пилотаж» духовного делания, но путь трудный, сопряженный с опасностями, а главное – мало кому доступный. Здесь снова уместна аналогия с альпинизмом. Альпинизм – спорт сильных, смелых, умелых, настойчивых, готовых к риску и самоотвержению ради цели, не боящихся трудностей и способных работать до седьмого пота. Все замечательно, но вопрос в том, многим ли посилен альпинизм? Ответ очевиден: он – удел немногих. Так же и с монашеством: оно посильно единицам из миллионов, а остальным – христианская жизнь в миру. Христос не требовал от людей монашества, но указывал, что есть путь к совершенству.
Жизнь монашеская и жизнь в миру резко разнятся. В чем главные отличия? Мы представляем их в таблице 3.9.1.
Таблица 3.9.1
Таблица 3.9.1 наглядно показывает важнейшие отличия монашеского и мирского образа жизни. Соответственно этому наставления монахам и мирянам не могут быть одинаковыми, потому что монашеская жизнь – исключение, а правило – жизнь в миру, и монашеские «стандарты» не годятся для мирян, будучи для них «бременами неудобоносимыми».
К сожалению, в современной русской православной церкви наблюдается иное. Большинство наставлений не только слабо дифференцировано на монашеские и мирские, но, более того, советы для монахов зачастую предлагаются как необходимые и мирянам, будучи для них непосильными. Дело доходит иногда до абсурда. Например, в одной из книг, посвященной семейной жизни, автор (священник) настоятельно рекомендует устраивать ее на основе древних иноческих уставов, напрочь игнорируя особенности современного исторического времени, а также общепризнанное положение, согласно которому семья для христианина – домашняя церковь, а вовсе не монастырь.
В массовой популярной православной литературе упор делается на особенности монашеской жизни: борьбу с помыслами и страстями, послушание и строгость поста. Здесь предвижу недоуменный вопрос: «Разве все это не полезно мирянину?» Отвечаю: в той мере, в какой это полезно монаху, мирянину не полезно, ибо представляет для него «бремена неудобоносимые», а потому невыполнимые, неизбежным следствием которых будет разочарование, уныние и, быть может, даже отказ от христианства. Чрезмерное сосредоточение на борьбе с грехом во-первых обязательно закончится провалом, потому что мирянин не имеет необходимого времени и душевных сил для успеха, во-вторых оно отрывает мирянина от того главного делания, которое заповедал ему Христос, – от исполнения дел любви, ему посильных. А вот про это наши православные священнослужители говорят и пишут недостаточно. Будучи воспитаны на высочайших образцах монашеской богоугодной жизни, на подвигах мучеников и страстотерпцев, многие клирики и монахи становятся максималистами и пытаются привить подобную жизнь миру, забывая, что качество плода зависит не только от привоя, но и от подвоя.[10] В итоге рождаются уродцы: вместо смирения – пассивность, вместо духовного радения – обрядоверие, вместо душевной щедрости – копание в собственных грехах.
В монашеской жизни главное – борьба с грехом (гордостью и страстями) через тотальное послушание и молитву. У мирянина таковое делание весьма ограничено, ибо он не может и не должен строить свою жизнь на основе тотального послушания и не в состоянии отдавать молитве столько времени, сколько монах. Его задача творить дела любви в повседневном общении с людьми. У монаха подобные возможности малы, зато у мирянина – огромны.
Христианская литература, проповеди священников, передачи христианских радиостанций более сосредоточены на преодолении грехов, нежели на исполнении дел любви, потому что они исходят из монашеских наставлений. О подлинной жертвенной любви говорят и пишут значительно реже, и она не почитается главным плодом христианской жизни мирянина. Тут беда современного христианства, не исключая православие. Как засвидетельствуем мы приверженность Христу, если не имеем любви? Не по безгрешности, а по исполнению дел любви люди узнают, что мы Христовы! (см. Ин., 13.35). А что же грех? Он болезнь, и ее надо лечить, но не менее важно заниматься профилактикой. «Мудрый человек предотвращает болезни, а не лечится от них» – гласит восточная пословица. Впрочем, это о здоровом. Больному нужны и лечение, и профилактика, однако сегодня для профилактики и лечения греха предлагаются способы недостаточно эффективные в условиях мирской жизни. Преодоление греха необходимо, но способы профилактики и борьбы монаха и мирянина разные. Главное для мирянина – дела любви, не оставляющие места греху и вытесняющие его, дополненные покаянием и молитвой.
Поскольку наша книга адресована мирянам, в ней сделан акцент на любви как на неотъемлемом сущностном свойстве христианской жизни, ведущей жизненной установке и главном делании христианина-мирянина. На это мы еще раз обращаем внимание заинтересованного читателя.
И сотворил Бог человека по образу Своему…
Часть IVФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕКА
Введение
Четвёртая часть книги посвящена осмыслению непосредственно феномена ЧЕЛОВЕКА. Проблема архисложная, и она исследовалась величайшими умами человечества. Тем не менее, нет в ней до сих пор полной ясности и, быть может, не будет никогда. Всё же мы имеем надежду милостью Божией внести в понимание сей грандиозной проблемы некую скромную лепту. Фундаментом наших рассуждений является Священное Писание, опыт Святых Отцов церкви Христовой, достижения светской науки и технология эффективного мышления. Мы не претендуем на истину в последней инстанции, понимая, что мысли наши, будучи человеческими, принадлежат определённому историческому времени, которым ограничены, и не способны выразить адекватно величие и сложность Божественного мироздания. Здесь попытка моделирования Реальности логическими схемами, имеющими целью выразить и понять Её проявления. Однако любая модель никогда не вмещает в себя полноту моделируемого объекта, и не надо от неё это требовать. Достаточно, если она помогает что-то понять.
Мы хотим понять человека и его поведение. Поскольку все люди разные, ставится задача установить первопричины индивидуальной деятельности и объяснить движущие силы группового поведения. Для этого необходимо предварительно выяснить сущность человека, его фундаментальные отличия от других живых существ, а также его место и роль в мире. Предшествующие главы книги разрешали частично указанные проблемы, а здесь они получают окончательное толкование.
Представляем краткое содержание четвёртой части.
В главе 4.1 человек рассматривается как универсум, как неотъемлемая часть всеобщего бытия, отражающая бытие мира. Отсюда следует структура человеческого существа и авторское видение «Я»-концепции.