— Хорошо, старший лейтенант, я вынужден уступить грубой силе. Моя бригада через четыре часа начнёт отход, и мы постараемся через два дня отойти за прежнюю границу Трансильвании. Но Вы, как сами сказали, лишь простой командир Красной Армии и не уполномочены решать такие межгосударственные вопросы. Кто даст гарантии моей бригаде, что Вы не нападёте на нас по пути и обязательно остановитесь на прежней границе?
— Пока, господин полковник, у меня нет приказа командования нападать на кого-либо. Успеете отойти, никто Вашу бригаду не тронет. Поступят иные приказы, значит, будем воевать.
И тут вдруг в разговор с полковником вмешался лейтенант Борисов. Хотя, Василий ожидал чего-нибудь такого.
— Я, господин полковник, могу подтвердить, что у старшего лейтенанта Стефановича нет приказа нападать на Вашу бригаду. У него лишь задание выйти на прежнюю границу Трансильвании, и далее его батальон не пойдёт. И, сами понимаете, что сил выполнить приказ командования у него вполне достаточно.
— Извините, лейтенант, Вы, хоть и из ГПУ, но наверняка тоже не имеете нужных полномочий. И, да, Вы не представились.
— Конечно, господин полковник, я тоже не уполномочен решать межгосударственные вопросы. Разрешите представиться, старший майор госбезопасности Судоплатов. Прислан на помощь товарищу Стефановичу и, можете удивиться, согласно приказа командования, пока нахожусь в его подчинении и должен оказать ему всемерное содействие. Что делать, мы люди военные и должны, и будем исполнять приказы. И, да, господин полковник, Вы сами прекрасно понимаете, что сейчас Ваша бригада не способна противостоять даже батальону товарища Стефановича. И я приветствую его и Ваше решение. Зачем нам с вами лишнее противостояние?
Да, Василий как раз и подозревал что-то такое. Он не мог знать на лицо товарища Судоплатова, и в памяти, как назло, ничего из увиденных в Интернете фотографий не отложилось, но кто такой легендарный диверсант и разведчик советского времени, конечно, прекрасно помнил. Хотя, сейчас сразу же изобразил на лице сильное смущение и откровенное недоумение. Пока товарищ Судоплатов широкой общественности не был известен, и старший лейтенант Стефанович тоже не мог знать о нём ничего.
— Э, товарищ старший майор, я не знал о Вас. И прошу извинить меня за некоторые действия. Но, господин полковник, ставлю Вас в известность, что, несмотря на присутствие здесь товарища старшего майора, менять своё решение без приказа командования я всё равно не буду. У Вас, как мы с Вами договорились, четыре часа на начало отвода Вашей бригады и двое суток на сам отход. Это касается, без исключения, и других венгерских частей. Я прошу Вас довести это до своего командования. Чуть что, я вызываю авиацию. Согласно имеющимся у меня приказам командования, все авиационные части должны немедленно и в полном объёме выполнить любые мои запросы. — Тут Василий не преувеличивал. Авиационные начальники, конечно, могли не выполнить некоторые его заявки, но потом им однозначно пришлось бы объясниться с вышестоящим начальством, а то и «кровавой гэбней». Раз им приказано оказывать танкистам полное содействие, то пришлось бы. А как сам Василий объяснится с командованием 9 армии и, далее, может, и «кровавой гэбней», за свои решения, это их уже никак не касалось. Тут старлей ненадолго остановился, задумался и, неожиданно и для себя самого, вдруг выдал. — И, да, господин полковник, ставлю Вас известность, что это касается и вод Дуная. Все венгерские части должны покинуть их до прежних границ Трансильвании. Чтобы не было лишних соблазнов. Кроме того, надеюсь, что отныне никто не будет покушаться на любые советские корабли и суда, находящиеся в водах Дуная вдоль границ Югославского королевства.
Тут даже сам Судопдатов удивлённо посмотрел на старшего лейтенанта, но промолчал.
— Хорошо, старший лейтенант, я поставлю своё командование в известность. Что касается моей бригады, то через четыре часа мы уходим и через двое суток будем на той стороне прежней границы Трансильвании. Надеюсь, что за это время ничего не случится? И, да, старший лейтенант, спасибо за Вашу музыку. Она мне понравилась. Приятно было познакомиться со столь достойным автором.
— Спасибо, господин полковник, за понимание. Надеюсь, что мы с Вами никогда не встретимся на поле боя. А что касается музыки, то надеюсь порадовать Вас и другими произведениями.
— Хорошо, старший лейтенант, надеюсь ещё услышит о Вас. И, если можно, нельзя ли получить ноты и слова Вашей музыки?
Ну, раз просят, то Василий охотно написал и ноты, и слова, и даже гитарные аккорды всех четверых композиций. Он же учился играть именно по нотам, а не на слух, как отдельные таланты. Заодно, чтобы отметить результаты переговоров, пара осназовцев с хорошим почерком, хорошо знавших и венгерский язык, быстро набросали на обычных листах писчей бумаги тексты соглашений — само собой, по паре экземпляров, на русском и венгерской. Что заявил старший лейтенант, то и отразили, и венгры согласились. И с каждой стороны на них расписались по трое представителей — от венгров полковник и его помощники, а с советской — сам Василий, полковник Досик и старший майор. На этом странные переговоры завершились. Как там примут всё старшие начальники, конечно, пока не ясно, но их приказ был выполнен!
Глава 38
Дошли…
После этого злые и раздосадованные венгерские офицеры и их охрана дружно покинули особняк. Ну, это их дело. Что хотели, то и получили. Соответствующий приказ у Василия, конечно, был, но там ничего не говорилось о столкновении с венграми. А что не захотел обратиться к своему командование насчёт его уточнения, то это его дело и проблемы. Но пока, вроде, всё обошлось. Даже Судопдатов, оказывается, был доволен:
— А ты, лейтенант, оказывается, действительно не промах. Не ожидал. Но хорошо и вовремя, и правильно венгров построил. Вот пусть убираются обратно и не путаются у нас под ногами. И сильно надеюсь, что нам не придётся воевать с ними. Вы там с Романом хорошо им и немцам врезали под Брашовым.
— Извините, товарищ старший майор, вынужденно пришлось. Нельзя было потакать им и позволить задержаться у Крайовы. Пусть убираются обратно. И боюсь, что нам всё же придётся встретиться с венграми. Не сейчас, а позже. Когда немцы пойдут на нас, то заставят и их. Они наверняка и сами пожелают. Вы, пожалуйста, извините меня за резкость в разговоре с полковником, но у меня был конкретный приказ, и я не привык искать разные причины для его неисполнения. Может, и превысил свои полномочия и вмешался не в свои дела, то это Вы там решите уже после отхода венгров. Готов понести полную ответственность за свои решения.
— Нет, старший лейтенант, извиняться не надо. Вы поступили полностью в соответствии с полученным приказом. Нам лишней крови не надо, но проход к Югославии был нужен. И хорошо, что пока всё обошлось мирно. Но не расслабляйтесь. Вот когда мы выйдем к Турну-Северину, тогда да, можно считать приказ выполненным.
— Выйдем, товарищ старший майор. У венгров нет достаточных сил против нас. А если вступятся немцы, что же, то и сейчас они получат достойный ответ. Просто так через нас не пройдут, ещё раз умоятся кровью. Фашистов в любом случае добить надо.
— Что же, лейтенант, я рад, что наши взгляды совпадают. И музыка Ваша мне понравилась. Хотя, не скрою, мне знакомы и другие Ваши произведения, и они тоже понравились.
Ну, конечно, ясно, что теперь Василий под плотным колпаком «кровавой гэбни», и никуда ему от неё уже не деться. Придётся жить с тем, что есть. Остаётся только надеяться, что не засыпится. Жаль, но он, хоть и уважал товарищей Сталина и Берию, всё-таки сильно сомневался, что они потерпят в живых одного невезучего попаданца. Просто в интересах государственной безопасности им не нужен был такой непредсказуемый источник опасных знаний. Вдруг всё-таки допустит их утечку? Да, сначала однозначно выжмут из него все имеющиеся знания, а потом ликвидируют. Когда его не будет, намного надёжнее. В делах государственной важности, как правило, на лишних свидетелей внимания не обращают.
Как ни странно, всё удачно получилось. Венгры сдержали своё обещание. Бригада полковника Ваттая снялась с места через три часа после переговоров, за час до полуночи. Самолёты-разведчики с воздуха всё чётко отслёживали. Хоть с венграми и не было больше никаких контактов, но, несмотря на наступающую ночь, советские части тоже стояли наготове.
А так, и своих забот хватало. Старший майор тут же связался по своей линии со своим начальством, возможно, и самим товарищем Берия, и позже лишь сообщил Василию, что его действия полностью одобрены. Само собой, и старший лейтенант немедленно доложил всё напрямую генералу-лейтенанту Козлову, на данный момент являвшемуся его непосредственным начальником и куратором рейда. Тот, похоже, сначала сильно опешил, но своему слишком инициативному и не совсем удобному подчинённому, раз его напрямую опекала «кровавая гэбня», так сразу ничего не сказал. Лишь потребовал продолжения выполнения полученного приказа. Но через час уже сам вышел на связь и потвердил все решения Василия и его полномочия, так и дал право, если что, немедленно применять силу в отношении венгров для выполнения полученного приказа. Хотя, и попросил постараться всё решить миром. Ещё и сообщил, что вся необходимая помощь ему будет оказана, и что советские войска уже и в других местах начали спешно выдвигаться к прежней границе Трансильвании. Может, генерал-лейтенант и заимел нехилый зуб на слишком возомнившего о себе подчинённого, но явно был доволен. Всё-таки это у него способный подчинённый, и это именно генералу достанутся все положенные в таких случаях почести и плюшки. Ясно, что за умелое руководство.
А так, и советские войска в Крайове не стали ждать полного отхода венгров. Батальон Василия, вместе с парой рот из 214 бригады, подождал часа три, пока венгерская вторая бригада хоть немного отойдёт от Крайовы, и с рассветом тоже тронулся в путь. И чуть позже он проехал как раз мимо колонны испуганных венгров, устроившихся на отдых в километрах двадцати от Крайовы. Конечно, коням надо было дать отдых. Танк Василия ненадолго остановился у легковушки полковника, судя по номерам, забранным у румын, и он даже накоротке переговорил с ним.