Может, все это ему больше не понадобится. Теперь у него есть Альва. Он больше не одинок.
Альва проснулась поздно. Солнце уже освещало ее кровать, хотя восход должен был быть в восемь тридцать. Она снова опоздает на занятия. Потом она вспомнила, что сегодня Чарли первый раз придет в школу после несчастного случая, и натянула одеяло на голову. Может, лучше вообще остаться дома?
Ванья без стука сунула голову в комнату:
— Вставай, пожалуйста, Альва, ты опаздываешь!
Альва отвернулась лицом к стене. На этой неделе она встречалась с Вэ почти каждую ночь.
— Мне нужно на работу. Завтрак на столе, поторапливайся.
Альва по-прежнему не отвечала. Ванья вошла и села на край кровати, положила руку на Альвино бедро и слегка потрясла его.
— Вчера звонила твоя учительница. Сказала, что ты засыпаешь на уроках. Это не похоже на тебя, Альва!
Альва поплотнее закуталась в одеяло. Оно врезалось в грудь, и дышать стало трудно.
— Альва, пожалуйста, ответь мне! Господи, если ты уже в девять лет такая, что же будет, когда ты станешь подростком?!
Ванья встала и вышла из комнаты. Альва заставила себя подняться с постели. Она не стала завтракать, оделась и поплелась к автобусной остановке.
Едва только открыв дверь в класс, Альва первым делом увидела Чарли. Тот сидел на своем обычном месте в инвалидной коляске. Он был бледен и сильно похудел. Учительница предупреждала ребят, что Чарли теперь не такой, как раньше.
— Его мышцы сильно ослабли, — сказала она, окидывая взглядом класс. — Пройдет некоторое время, прежде чем он снова сможет ходить.
Когда Альва вошла в класс, Чарли бросил на нее сумрачный напряженный взгляд. Проходя между рядами парт, она пристально посмотрела на него в ответ. Ее собственную парту сильно отодвинули назад, к самой стене, чтобы дать место инвалидной коляске, и девочка еле протиснулась.
— Доброе утро, Альва, — проговорила учительница, — или, вернее сказать, добрый день.
Потом она отвернулась к доске и написала на ней несколько недоступных пониманию математических примеров. Во всяком случае, Альва не могла решить ни одного. Она неделями не делала домашнее задание по математике, а ведь скоро у них будет контрольная по всему материалу.
Стоило только Альве достать из парты свой учебник, Чарли повернулся к ней.
— Спорим, ты рада, что я вернулся? — прошипел он.
— Ага, только об этом и мечтала, пока тебя не было, — шепнула она в ответ.
— Ведьма, — сказал он чуть погромче и снова повернулся к доске.
Учительница посмотрела на ребят через плечо, но Чарли уже с ангельским видом сидел за партой.
Когда прозвенел звонок на перемену, Альва первой вышла из класса. Она побежала в библиотеку. Это было последнее место, куда Чарли пошел бы по доброй воле, к тому же она хотела отыскать книгу о шведском фольклоре: про гоблинов, эльфов и лесовиков.
Она почти забыла о Чарли, погрузившись в чтение, когда дверь в библиотеку открылась и вошла компания мальчишек. Альва поднялась из своего кожаного кресла, которое стояло в укромном закутке. В щель между книгами на полках она увидела, что Чарли, Оскар и Арвид пробираются среди стеллажей.
Альва поняла, что спрятаться негде. Как бы ей хотелось, чтобы с ней был Вэ! Он отпугнул бы мальчишек своим ростом, всклокоченными волосами, бледной, как у призрака, кожей и стальными серыми глазами. Но она была одна, и бежать было некуда. Девочка села обратно в кресло и стала ждать.
— Вот она где! — воскликнул Оскар, огибая стеллаж.
Альва притворилась, что зачиталась, и едва удостоила его коротким взглядом. Краешком глаза она видела, как к ней катит Чарли.
Он показал на ее книгу и спросил:
— Сидишь тут и снова читаешь про черную магию?
Остальные ребята засмеялись.
Альва закрыла книгу и спокойно поставила ее на полку.
— Что вам нужно? — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но чувствуя, что ее щеки уже пылают.
— Да просто хотели поговорить, — ответил Чарли, раскатывая туда-сюда в своем кресле. — Оскар нашел кое-что странное и думает, что ты можешь объяснить нам это.
Оскар стоял, расставив ноги и скрестив руки на груди.
— Да, так и есть, — сказал он. — Перед самым несчастным случаем с Чарли я зашел следом за тобой в туалет.
Чарли кивнул ему: продолжай, мол.
— И я нашел там на полу целую кучу булавок, а еще — лоскуток от бейсболки Чарли.
Все лицо Альвы раскраснелось. Вот бы научиться как-то контролировать реакции тела!
— Это не кажется тебе странным? — сказал Чарли, уставившись на нее. — Разве не странно, что кусок моей кепки и булавки оказались там, где только что была ты, как раз перед тем, как я попал под машину?
Арвид стоял за спиной Оскара и смотрел в пол.
— И что в этом такого странного? — спросила Альва, вставая. Она буквально услышала, как к голове приливает кровь.
— Ты — ведьма, — сказал Чарли. Его кривая ухмылочка выглядела иначе на похудевшем, побледневшем лице. — Я думаю, ты как-то подстроила несчастный случай.
Альва снова засмеялась, но смех вышел хриплым и неприятным.
— Вау, — проговорила она, — может, ты и в привидения веришь?
И она с целеустремленным видом прошла мимо мальчишек, едва не задев их в тесноте между стеллажами. Стоило ей свернуть за угол, как чувство, что она в ловушке, исчезло, но Альва продолжала быстро идти по библиотеке. Она слышала, что Чарли, Оскар и Арвид преследуют ее.
— Не думай, что тебе удастся так легко уйти, — сказал Оскар, когда она открыла дверь и вышла из здания школы.
— Ты тупая толстая ведьма! — крикнул Чарли. Альва остановилась, но потом решила проигнорировать его слова. Она вышла на игровую площадку. Мальчишки не отставали.
— Топ!
Альва остановилась, и Чарли замолчал. Она снова пошла, и каждый раз, когда ее нога касалась земли, он повторял:
— Топ! Топ!
Альва окинула игровую площадку взглядом в поисках сотрудника, отвечающего за порядок, но не увидела никого из взрослых. Самым умным было бы просто не обращать внимания на Чарли с его идиотскими комментариями. Но едва она приняла такое решение, как к общему хору присоединился голос Арвида:
— Смотри не проломи асфальт!
Альва развернулась. Она просто не смогла остановиться. Она метнулась через игровую площадку, двигаясь куда быстрее и грациознее, чем тогда, когда бежала к «козлу» в спортивном зале. Ворвавшись в кучку мальчишек, она бросилась прямо к инвалидной коляске, в которой сидел Чарли. И сильно укусила его за руку.
Когда Альва вернулась домой, Ванья ждала ее, сидя за кухонным столом.
— Мне снова звонила твоя учительница, — сказала она.
Альва разулась и повесила в стенной шкаф свою куртку, покосившись на лаз, ведущий в лабиринт. Ей страшно хотелось, чтобы поскорее наступил вечер. Мир по ту сторону стены был не таким сложным.
— Садись, — велела Ванья. И выдвинула из-за стола соседний стул.
Она подождала, пока Альва усядется. Потом покачала головой — она всегда так делала, когда была разочарована или огорчена.
— Он же в инвалидной коляске, Альва! Ты не должна кусать других детей, и уж тем более тех, которые так сильно больны.
Альва сжала в кулаки руки, лежавшие на коленях.
— Он меня дразнил. Я дала ему сдачи.
— А почему он тебя дразнил?
— Они все кричали, что я толстая, — сказала Альва. Под веками у нее словно огонь горел, но слез не было. Ей хотелось бы заплакать, но она не могла.
Ванья смахнула крошки со стола.
— Ну, если бы ты сбросила несколько килограммов, то, наверное, чувствовала бы себя лучше, — сказала она. — Возможно, после школы тебе лучше заниматься спортом, а не читать эти дурацкие книги.
Альва застыла. Она пыталась вообразить, что Ванья могла бы сказать ей вместо этих слов.
— Почему ты не можешь вести себя нормально? Почему не берешь пример с Эббы и Санны?
Ванья потянулась к вазочке с фруктами и забросила в рот пару белых виноградин.
— Ты могла бы как-нибудь сходить с ними на хоккей. Подружилась бы там с кем-нибудь. Я не понимаю, почему ты никогда ни с кем подолгу не дружишь.
Альва не отвечала. Ее тело сковала такая лютая ярость, что она не могла даже заговорить. Альве казалось, будто она вот-вот взорвется. Она встала, взяла со стола вазочку с фруктами и швырнула ее через всю кухню. Вазочка приземлилась на сушилке, где стоял фарфоровый кофейный сервиз, который Ванья очень любила. Чашечки и блюдца разбились вдребезги, и по полу разлетелись сотни осколков.
— Черт, да что ты вытворяешь?!
Ванья вскочила и схватила дочь за руку пониже плеча. Ее пальцы и ногти больно впились в Альвин бицепс.
— Да уж, ты настоящая папина дочка, нечего сказать. Оба вы одинаковые психи!
Альва сидела на стуле и ждала, когда часы пробьют полночь. После ссоры с Ваньей она не выходила из своей комнаты и не могла даже представить себе, что снова заговорит с матерью или сестрами. Вот с Вэ все было иначе.
Так странно это осознавать, но через двадцать минут ее одиночеству придет конец. С ней рядом будет Вэ, который покажет ей целый мир.
Именно так Альва это и ощущала — он словно открывал для нее целую вселенную, словно вел ее по проходам в более подлинную реальность. Там она наблюдала, как ведут себя люди, считая, что спрятаны от посторонних глаз. Там все было неприкрыто, неподдельно, слегка жутко и занятно. Как, например, когда тот парень с младенцем ковырял в носу, а потом отправлял козявки себе в рот. Или когда иранец с пятого этажа молился на своем коврике, кричал и плакал.
Девочка тихонько оделась, натянув напоследок халат. Если проснется Ванья, она решит, что дочь просто встала, чтобы попить, и под халатом у нее пижама.
Альва остановилась взглянуть на бабушкины картины. Она вспомнила ту телепередачу, где говорили о кодах художников и тайных обществах. Буква «В» имела особое значение, и «У» тоже. Эти буквы на ноге у Евы были маленькими, но, если присмотреться, читались вполне ясно. Она попыталась припомнить что-нибудь еще, но так и не вспомнила, что же они на самом деле значат.