— Я хочу оставить нашу визитную карточку.
Продавец положил на стол Чилдана какой-то странный на вид квадратик красной и серой бумаги.
— «Ювелирные изделия фирмы «ЭдФренк». Здесь есть наш адрес и номер телефона на случай, если вам захочется связаться с нами.
Чилдан поклонился, вежливо улыбнулся и принялся за почту.
Когда он поднял голову, в магазине было пусто. Торговец ушел.
Бросив пятицентовую монету в стенной автомат, Чилдан получил чашку горячего растворимого кофе и стал медленно пить, размышляя.
Интересно, как эти изделия могут покупаться. Не очень-то похоже, что сильно. Никто не видел ничего подобного. Он осмотрел одну из булавок. Очень оригинальная штучка. Работа отнюдь не любительская.
«Я поменяю ярлыки, поставлю гораздо большие цены и сделаю упор на то, что это ручная работа, и на их уникальность и оригинальность исполнения. Крохотная скульптурка. Носите на себе произведение искусства. Дорогое произведение на вашем лацкане или запястье».
Была еще одна мысль, все более занимавшая Роберта Чилдана. С этими изделиями не будет проблемы подлинности, а ведь эта проблема когда-нибудь может стать причиной краха индустрии, производящей исторические американские артефакты. Не сегодня, так завтра, после, но когда — никто не знает.
«Лучше всего не ставить весь капитал на одну лошадь. Этот визит еврейского мошенника, возможно, предвестник грядущего краха рынка. Если я тихонько запасусь неисторическими, современными изделиями, не имеющими исторической ценности — реальной или воображаемой, то я, возможно, на корпус обойду конкурентов, и это мне обойдется задаром».
Откинувшись в кресле так, что оно уперлось в стену, он потягивал кофе и размышлял.
Момент изменяется. Нужно быть готовым измениться вместе с ним либо каким-то другим образом выйти сухим из воды, приспособиться.
«Закон выживания, — подумал он. — Ищи, откуда ветер дует. Учись жить на потребу дня, изучай запросы, всегда делай нужное в нужное время».
Неожиданно его осенило, он даже выпрямился в кресле. Одним махом — двух зайцев. Да… В возбуждении он вскочил.
«Лучшие побрякушки заверну поизящнее, естественно, сняв ярлыки. Булавку, подвеску или браслет. Все равно, что-нибудь поприличнее. Затем — раз нужно оставить магазин, закрою его в два часа, как обычно, и прогуляюсь-ка я до дому, где живут Казуора. Мистер Казуора, Пол, конечно, будет на работе, но миссис Казуора, Бетти, скорее всего окажемся дома. Сделаю ей подарок — новое оригинальное произведение американского художественного творчества. Свои собственные комплименты, чтобы набить цену. Вот так и возникнет новая мода. Разве это не прелестная вещица? В магазине целая подборка ей подобных. Потом нечаянно уронить вещицу и так далее. Вот, пожалуйста, это для вас, Бетти.
Он затрепетал. «Среди дня только она и я в квартире! Муж на работе. Все к одному — великолепный предлог. Воздуха!»
Взяв небольшую коробочку, прихватив оберточную бумагу и цветные ленточки, Роберт Чилдан принялся готовить подарок для миссис Казуора. Смуглая, очаровательная женщина, такая изящная в своем шелковом восточном одеянии, на высоких каблуках. А может, все это слишком? Пол будет раздражен, разнюхает и ответит. Может, лучше притормозить: вручить подарок ему в его конторе, изложить ту же историю, но ему. Потом он пусть передаст подарок ей — подозрение может и не возникнуть. «А тогда-то, — подумал Чилдан, — я и позвоню ей по телефону через день-два. Надо же выяснить ее отношение к подарку. Еще воздуха!»
Когда Френк Фринк увидел, как его компаньон идет по тротуару, он сразу понял, что радоваться нечему.
— Что стряслось? — спросил он.
Он забрал у Эда корзинку и поставил ее в кузов пикапа.
— Где ты торчал добрых полтора часа? Господи Иисусе, ему что, нужно было так много времени, чтобы сказать «нет»?
Эд был совершенно измочален, когда забрался в кабину и сел.
— И что же тогда он сказал?
Фринк открыл корзину и увидел, что многого в ней уже не было, причем не было лучшего.
— Эй, он забрал порядочно. В чем же тогда дело?
— Я ему разрешил.
Этому нельзя было поверить.
— Мы же договорились…
— Сам не знаю, как это получилось.
— О Боже! — простонал Фринк.
— Извини меня. Он так смотрел, будто собирался купить их. Он набрал много вещей. Я и подумал, что он покупает…
Они долго молча сидели в кабине пикапа.
Глава 10
Две последние недели были ужасными для мистера Бейнеса. Ежедневно в полдень он звонил из своего номера в Торговое Представительство и справлялся, не появился ли пожилой джентльмен. Ответом было неизменное «нет». Голос мистера Тагоми с каждым днем становился все суше и официальнее. Готовясь уже к шестнадцатому звонку, мистер Бейнес подумал, что рано или поздно ему скажут, что мистер Тагоми отсутствует. Он перестанет откликаться на звонки, и на этом все кончится.
Что же произошло? Где мистер Ятабе?
У него было только одно достойное объяснение. Смерть Мартина Бормана стала причиной немедленного оцепенения Токио. Мистер Ятабе, несомненно, был в пути в Сан-Франциско, всего в одном или двух днях пути, когда до него дошли новые инструкции: вернуться на Родные Острова для дальнейших консультаций.
«Не везет, — подумал мистер Бейнес, — возможно, даже фатально». Но он должен был оставаться на месте, в Сан-Франциско, и продолжать подготавливать встречу, ради которой он сделал сорокапятиминутный ракетный перелет из Берлина, а теперь уже больше двух недель сидит в отеле. «Мы живем в удивительное время. Можно отправиться в любое место, куда пожелаешь, даже на другую планету, и ради чего? Сидеть, день за днем теряя надежду, морально разлагаясь, предаваясь бесконечной скуке и чувствуя внутреннюю опустошенность, а тем временем другие заняты по горло. Они не сидят, сложа руки, безнадежно надеясь». Мистер Бейнес развернул дневную «Ниппон Таймс» и перечитал заголовки.
Доктор Геббельс назначен рейхсканцлером.
Неожиданное разрешение проблемы руководства комитетом партии. Речь по радио звучит весьма внушительно. Толпы в Берлине кричат «Ура!».
Ожидается официальное заявление. Геринг, возможно, будет назначен шефом полиции вместо Гейдриха. Он еще раз прочитал всю статью, потом снова отложил газету, поднял трубку и назвал номер Торгового Представительства.
— Это мистер Бейнес. Можно мистера Тагоми?
— Одну минуточку, сэр.
Очень долгая минуточка.
— Мистер Тагоми слушает.
Мистер Бейнес глубоко вздохнул и произнес:
— Прошу прощения, но ситуация в равной степени угнетает нас обоих, сэр…
— Да, мистер Бейнес.
— Я очень признателен вам, сэр, за ваше участие. Когда-нибудь, уверен, вы поймете причины, побудившие меня отложить наше совещание, пока не прибудет пожилой…
— Весьма сожалею, но еще не прибыл.
Мистер Бейнес закрыл глаза.
— Я думал, может быть, со вчерашнего дня…
— Боюсь, что нет, сэр.
В трубке раздался щелчок. Мистер Тагоми положил трубку на рычаг.
«Я должен что-то предпринять. Больше ждать невозможно».
Он получил совершенно четкие указания от начальства: ни при каких обстоятельствах не выходить на связь с Абвером.
Он должен просто ждать, пока ему не удастся связаться с японцами, с их военным представительством. Он должен провести совещание с японцем, а затем вернуться в Берлин. Но никто не мог предугадать, что именно в этот момент умрет Борман. Следовательно…
План придется изменить. Указания заменить советами, выработанными им самим, поскольку спросить их было не у кого.
В ТША работало по меньшей мере десяток агентов Абвера, и некоторые из них — а возможно, и все — были известны местной организации СД и ее полномочному старшему региональному руководителю Бруно Краусу фон Мееру. Несколько лет назад он мимоходом встретил Бруно на партийном собрании. У этого человека уже тогда была определенная дурная репутация в партийных кругах, ибо именно он в 1943 году раскрыл британско-чешский заговор, имевший целью покушение на жизнь Рейнхарда Гейдриха, и, следовательно, можно было сказать, что он спас Вешателя от смерти.
В общем, Бруно Краус фон Меер в то время был уже растущим деятелем аппарата СД, а не просто полицейским бюрократом.
Больше того, он был довольно опасным человеком.
Была даже некоторая вероятность того, что несмотря на все меры предосторожности, принятые как со стороны Абвера в Германии, так и со стороны Токкоки в Японии, СД узнала об этой намечающейся встрече в Сан-Франциско в офисе Главного Торгового Представительства. Однако здесь была все-таки территория, контролируемая японцами. СД не имела здесь реальной возможности воспрепятствовать встрече. Во всяком случае, законно. Было ясно, что подданный Германии — в данном случае он сам — будет арестован, как только ступит на территорию Рейха, но очень трудно было предпринять что-либо против японского подданного и против самой встречи.
По крайней мере он надеялся, что это так.
Была ли вероятность, хоть маленькая, того, что СД удалось задержать пожилого японского джентльмена где-то в пути?
Путь из Токио в Сан-Франциско долг, особенно для столь престарелого и больного человека, который не может позволить себе воздушный перелет.
Что нужно сделать — Бейнес был в этом уверен, — так это выяснить у тех, кто стоит выше, находится ли мистер Ятабе до сих пор в пути. Им это известно. Если бы его перехватило СД, или отозвало правительство в Токио, они бы об этом узнали.
Однако ему пришло в голову, что если им удалось добраться до пожилого джентльмена, то они обязательно доберутся и до него.
И все же, несмотря ни на что, положение еще не было безнадежным. Одна мысль родилась в голове мистера Бейнеса, пока он день за днем один в номере ждал в отеле «Ахирати».
Чем возвращаться в Берлин с пустыми руками, не лучше ли передать имевшиеся сведения мистеру Тагоми? По крайней мере в этом случае оставался шанс, пусть и весьма незначительный, что в конце концов соответствующие люди будут проинформированы. Но мис