«Странная беседа, — подумал Тагоми. — Но звучит все это довольно приятно. Право же, в их разговоре есть даже что-то музыкальное. Во всяком случае, это освежит мой взгляд на мир».
Все сели.
— Обойдусь без предисловий, — начал мистер Бэйнс. — Хочу проинформировать вас и те круги, с которыми вы связаны, о том, что в настоящее время в стадии реализации находится проект «Левенциан», «Одуванчик».
— Да, — кивнул генерал с таким видом, словно бы все это он уже слышал раньше, однако же Тагоми показалось, что генерал с превеликим нетерпением ожидает дальнейших слов Бэйнса.
— Проект «Одуванчик», — продолжил тот, — включает в себя в качестве первого шага организацию вооруженного столкновения на границе между Штатами Скалистых Гор и Соединенными Штатами…
Генерал кивнул и мягко улыбнулся.
— Войска Соединенных Штатов будут атакованы, затем, перейдя в контрнаступление, внедрятся на территорию Штатов Скалистых Гор, отвлекая на себя регулярные части их армии, находящиеся поблизости от места возникновения конфликта. Соединенные Штаты располагают всеми необходимыми данными о дислокации войск планируемого противника. Далее последует оценка этого конфликта Германией. На помощь Соединенным Штатам будет направлен корпус добровольцев Вермахта. Но и это лишь камуфляж.
— Да, — кивнул генерал, внимательно слушая Бэйнса.
— Основной целью проекта «Одуванчик» является нанесение превентивного атомного удара по Островам Родины. Крупномасштабного, немотивированного внешне ничем. — Сказав это, Бэйнс сделал паузу.
— С целью уничтожения Императорской семьи, Армии Самообороны, Большей части Имперского флота, гражданского населения, промышленности, ресурсов, — докончил за него Тедеки. — С тем чтобы заморские владения Японии отошли к Рейху.
Мистер Бэйнс молчал.
— Что еще? — осведомился генерал.
Мистер Бэйнс замешкался.
— Дата, сэр, — пояснил Тедеки.
— Все меняется, — ответил Бэйнс. — Все меняется из-за смерти Бормана. По крайней мере, таковы мои предположения. В настоящий момент у меня нет связи с Абвером.
— Продолжайте, герр Вегенер, — чуть помедлив, произнес генерал.
— Могу здесь рекомендовать одно, — сказал тот. — Надо, чтобы японское правительство смогло в тонкостях вникнуть в ситуацию, складывающуюся в самом Рейхе. Или, по крайней мере, обратить особое внимание на те группировки, о которых я вам сейчас сообщу. По отношению к проекту «Одуванчик» политические верхи Рейха раскололись. Одни группировки за реализацию проекта, другие — против. Существовала определенная надежда, что после смерти канцлера Бормана к власти придут противники войны.
— Однако за то время, что вы находитесь в Сан-Франциско, — внимательно посмотрел на него Тедеки, — за это время герр Борман умер. Политическая ситуация, иными словами, изменилась и определилась. Рейхсканцлером стал доктор Геббельс. Как его фракция относится к данному проекту?
— Доктор Геббельс является сторонником проекта «Одуванчик», — ответил Бэйнс.
Тагоми, на которого никто не обращал внимания, закрыл глаза.
— А кто выступает против?
— Генерал СС Гейдрих, — донесся до Тагоми голос Бэйнса.
— Признаться, я крайне удивлен, — ответил Тедеки. — И весьма сомневаюсь. Но это точка зрения, которую разделяют ваши коллеги, или же действительное положениедел?
— Администрирование Японией, то есть землями, ныне занимаемыми Японией, — издалека начал Бэйнс, — будет осуществляться Министерством иностранных дел. Людьми Розенберга в прямом контакте с Канцелярией. Этот пункт был предметом яростных обсуждений, в которых принимали участие начальники всех ведомств. Происходило это еще в прошлом году. У меня имеются фотокопии их выступлений. Полиция намеревалась стать ведущей силой в этом проекте, но была из него устранена. Им поставили другую задачу — колонизировать пространство. Луна, Марс, Венера. Им отдали эту часть мира. После разделения сфер влияния полиция и принялась с рвением реализовывать космический проект, одновременно тормозя реализацию проекта «Одуванчик».
— Соперники, — кивнул Тедеки. — Группировка против группировки. Потому-то власть вождя никогда не оказывается под угрозой.
— Да, — кивнул Бэйнс. — И вот именно потому-то я послан сюда. Чтобы просить вас о вмешательстве. Пока новая коалиция еще не обрела законченной формы. Пройдут еще месяцы, прежде чем доктор Геббельс укрепится у власти. Ему потребуется разгромить полицию, устранить, возможно, Гейдриха и других высших руководителей СС и СД. Но как только это будет сделано…
— Вы хотите сказать, что мы должны выступить на стороне СС, — прервал его генерал, — этой наиболее отвратительной и злостной прослойки немецкого общества?
— Да, именно так, — кивнул Бэйнс.
— Император никогда не одобрит подобного маневра, — медленно произнес Тедеки. — Для него все высшие круги Рейха, неважно, в черных они рубахах, с мертвыми головами на рукавах, вся эта «замковая» система — исчадие ада. Воплощение дьявола.
«Да, они само зло, — подумал Тагоми. — Должны ли мы помогать им только для того, чтобы спасти собственные жизни? Какой ужасающий парадокс».
«Я не могу разрешить этой дилеммы, — сказал себе мистер Тагоми, — а этим людям приходится действовать в условиях полнейшей моральной двусмысленности. Как разглядеть верный путь? Его нет. Сплошное болото, полнейший хаос. Ни света, ни тьмы…»
— Кроме Вермахта, никто в Рейхе не имеет доступа к водородной бомбе, — продолжал Бэйнс. — В случаях, когда ее использовали чернорубашечники, это происходило под строгим контролем армии. При Бормане Канцелярия никогда бы не дала согласия на передачу атомного оружия полиции. Операция «Одуванчик» будет осуществлена высшим руководством Вермахта.
— Я знаю, — поморщился Тедеки.
— Несомненно, что практика чернорубашечников в своей жестокости переходит даже те рамки морали, которые сложились в Рейхе. Однако они располагают гораздо меньшей властью, чем Вермахт. Нам следует опираться исключительно на реальное соотношение сил, оставляя в стороне наши этические пристрастия.
— Да, нам надо быть реалистами. Ничего другого не остается, — неожиданно произнес Тагоми.
И Бэйнс, и Тедеки удивленно взглянули в его сторону.
— Но что вы предлагаете конкретно? — обратился генерал к Бэйнсу. — Нам следует выйти на контакт с СД здесь же, в Тихоокеанских Штатах? Кто здесь шеф СД? Какой-нибудь отвратный типчик невысокого полета?
— Здешнее СД совершенно не в курсе дела, — покачал головой Бэйнс. — Их шеф — Кройц фон Мейер, этакий партиец с опытом. Айн Альтпартайгеноссе. Почти имбецил. Ему никто из Берлина ни о чем не сообщит, его роль — заниматься рутинными делами.
— Тогда кто же? — Генерал словно бы начинал сердиться. — Здешний консул? Или посол Рейха в Токио?
«Этот разговор закончится ничем, — подумал Тагоми. — И неважно, какова его ставка. Нам не вместить в собственный ум всю шизофрению, управляющую вождями Германии. Наш разум просто не способен вникнуть во все их интриги».
— Думаю, что действовать следует иначе, — ответил Бэйнс. — Но действовать надо аккуратно и осторожно. Через какого-нибудь представителя нейтральной страны, находящегося, однако, достаточно близко к Гейдриху. Или же с тем, кто постоянно перемещается между Берлином и Токио.
— У вас есть на примете кто-то конкретный?
— Я имею в виду министра иностранных дел Италии, графа Чиано. Он образован, надежен, чрезвычайно храбр и всецело предан делу международного сотрудничества и взаимопонимания. Но у него нет контактов с аппаратом СД. С другой стороны, он мог бы действовать через посредников в самой Германии, используя экономическую заинтересованность Круппа. Или же — через генерала Шпеделя. Или, возможно, даже через людей из «Ваффен-СС». Они менее фанатичны и более соответствуют умонастроениям общества.
— А ваше учреждение, Абвер? Возможен ли выход на Гейдриха через вас?
— Нас чернорубашечники не выносят. Вот уже двадцать лет они пытаются получить согласие Партии на наше полное расформирование.
— Грозит ли вам физическое уничтожение? — осведомился Тедеки. — Со стороны СД. Как я понял, они весьма активны на Тихоокеанском Побережье.
— Активны, да не слишком способны, — ответил Рейс. — Представитель МИДа, консул Рейс, тот — да, способен, однако он находится в оппозиции СД.
— Я хотел бы получить ваши фотокопии, — сказал Тедеки. — Чтобы передать их моему правительству. Любой материал, касающийся дискуссий в Рейхе, и, если возможно… — он задумался, подбирая слова, — доказательства. Объективного характера.
— Конечно, — кивнул Бэйнс. Достал из кармана пиджака и передал генералу серебряный портсигар. — В каждой сигарете спрятан контейнер с микрофильмом.
— А сам портсигар? — осведомился генерал, разглядывая вещицу. — Он слишком ценный, чтобы отдавать и его. — И принялся извлекать из портсигара сигареты.
— И портсигар — тоже, — улыбнулся мистер Бэйнс.
— Спасибо, — улыбнулся в ответ генерал, засовывая портсигар во внутренний карман пиджака.
Зажужжал интерком. Мистер Тагоми нажал на кнопку.
— Сэр, — донесся взволнованный голос Рэймси. — В вестибюле группа людей из СД, они пытаются ворваться в здание. Служащие «Тайме» сопротивляются. Сюда уже направляются военная полиция и Кемпентай Сан-Франциско.
— Благодарю вас, мистер Рэймси, — сказал Тагоми. — Как достойно и спокойно вы изложили нам обстоятельства дела…
Бэйнс и генерал выслушали доклад не двигаясь с места.
— Господа, — сообщил им Тагоми. — Мы, несомненно, устраним этих молодчиков из СД еще до того, как они достигнут нашего этажа.
И добавил в интерком, для мистера Рэймси:
— Отключите электропитание лифтов.
— Да, мистер Тагоми, — отозвался тот и прервал разговор.
— Ну а мы подождем, — сказал Тагоми, открыл ящик стола и достал коробку тикового дерева. Раскрыл и извлек оттуда мечту любого коллекционера, чудом сохранившийся экземпляр «Кольта-44». Вынул коробочку с порохом, пулями и гильзами. Принялся снаряжать оружие. Мистер Бэйнс и генерал уставились на него широко раскрытыми от изумления глазами.