— Это из моей личной коллекции, — пояснил хозяин кабинета. — Я в свое время угробил массу времени, чтобы научиться заряжать его как можно быстрее. Надо сказать, потратил не зря — я всегда выигрывал у других энтузиастов этого дурацкого занятия. Вот только на практике мне свои навыки до сих пор использовать не доводилось.
Он подготовил оружие и направил его в сторону входной двери. И замер в ожидании.
Сидя за верстаком, Фрэнк Фринк занимался делом: полировал полузаконченную серебряную серьгу, прижимая ее к шумно вращающемуся полотняному кругу. Шлифовальная паста пачкала пальцы и ногти, отлетающие кусочки массы попадали в стекла очков. Серьга, похожая на спиральку ракушки, нагрелась от трения, но Фринк знай себе прижимал ее к мягкому диску.
— Слишком-то уж блеск не наводи, — буркнул ему Маккарти. — Только самые грубые неровности сними, и ладно. Впадинки пускай остаются.
Фринк хмыкнул.
— На рынке такое серебро лучше идет, — пояснил свою мысль Маккарти. — Серебро должно выглядеть как старое.
«Рынок…» — поморщился Фринк.
Они так ничего и не продали. Один только Чилдэн согласился взять у них вещи на комиссию, а в других пяти магазинах не удалось добиться даже этого.
«Мы делаем все новые и новые украшения, а в деньги они не превращаются… — сказал себе Фринк. — Знай только скапливаются у нас».
Застежка серьги коснулась круга, зацепилась за ткань, и серьга вылетела из пальцев Фринка, стукнулась о вращающуюся поверхность и отлетела куда-то на пол. Фринк выключил станок.
— Не терял бы ты их, — пробурчал Маккарти, возясь с паяльной лампой.
— Не потеряешь тут, — огрызнулся Фринк. — Она же меньше горошины, в пальцах не удержать.
— Ну так отыщи тогда.
«Черт с ней, с этой дрянью», — подумал Фринк.
— Что на тебя нашло? — осведомился Эд, заметив, что компаньон так и сидит возле верстака, а не ищет упавший предмет.
— Мы вбухиваем деньги в пустоту, — сказал тот. — И ничего не можем продать.
— Но мы не можем продавать то, что еще не сделали.
— Мы вообще ничего не можем!
— Пять магазинов — сущая ерунда.
— Но тенденция, — взвился Фринк, — тенденция видна!
— Не заводись.
— Я не завожусь, — отмахнулся Фринк. — Но только и дурачить самого себя не хочу.
— Ты о чем это?
— О том, что надо, пока не поздно, сбыть все наше барахло.
— Отлично, — вздохнул Эд. — Значит, даешь деру? — Да.
— Я буду продолжать дело. — Маккарти снова принялся за свое занятие.
— Как мы имущество поделим?
— Не знаю. Да уж сообразим как-нибудь.
— Выкупи мою долю.
— Вот уж нет.
— Заплати мне шестьсот долларов, — подсчитал Фринк.
— Нет уж, бери половину всего, и дело с концом.
— Половину мотора?
Оба замолчали.
— Еще три магазина, — сказал Маккарти. — Потом обо всем поговорим.
Опустив на глаза защитный козырек, он снова включил лампу и принялся возиться с медной секцией браслета.
Фринк слез с табуретки. Отыскал сережку-ракушку и закинул ее в коробочку с недоделанными деталями.
— Пойду курну на улице, — вздохнул он и вышел из подвала на лестницу.
Встал в дверях подъезда, разминая сигарету с травкой.
«С этим покончено, — сказал он сам себе. — Тут даже Оракул не нужен. Я чувствую момент. Чем он пахнет. Плохо пахнет, очень плохо. Крах близится».
И трудно понять — почему. Допустим, теоретическая возможность прорваться существует. В один магазин, в другой. В другой город. Но что-то во всем этом не в порядке. И никакая настойчивость ничего не даст.
«Я хочу понять почему», — задумался Фринк.
Нет, никогда не узнать.
Ошиблись в выборе момента, вот все и пошло наперекосяк. Отправились вверх по течению. И в результате — распад. Полный упадок.
«Нас поглотит инь, — вздохнул Фринк. — Свет только мелькнул перед нами, плеснул хвостом в темноте и ускользнул по своим делам дальше».
Остается только локти кусать.
Фринк стоял под навесом, втягивал глубокими и быстрыми затяжками в себя сладковатый дымок и глазел напроезжающие мимо машины. И тут к нему подошел человек средних лет. Белый. Одет совершенно обыкновенно.
— Мистер Фринк? Вы ведь Фрэнк Фринк?
— Ну да, — ответил тот.
Человек предъявил удостоверение и папку с документами.
— Я из полицейского управления Сан-Франциско. Вот ордер на ваш арест. — Он уже держал Фринка за руку, как-то моментально все это произошло.
— А за что? — растерялся Фринк.
— Жульничество. Вы ввели в заблуждение мистера Чилдэна из «Американских шедевров». — Полицейский повел Фринка за собой по тротуару. Рядом с ними оказался еще один полицейский, уже в форме. Тот пошел с другой стороны от Фринка. Подвели его к машине безо всяких надписей, припаркованной возле тротуара.
«Вот чем пахло, оказывается, — подумал Фринк, оказавшись внутри машины. По обе стороны от него расселись полицейские. Дверь захлопнулась, третий полицейский, тоже в форме, завел машину и встроился в общий ряд. — И этим сукиным детям мы должны подчиняться…»
— У вас есть адвокат? — осведомился один из полицейских.
— Нет, — ответил Фринк.
— В участке вы получите список с их фамилиями и сможете выбрать того, кто вам понравится.
— Спасибо, — хмыкнул Фринк.
— Ас деньгами-то что сделал? — спросил другой полицейский, когда машина въезжала в гараж полицейского участка на Керни-стрит.
— Потратил, — вздохнул Фринк.
— Все?
На это он промолчал.
Полицейский покачал головой и расхохотался.
Они вышли из машины, и тут третий полицейский задал ему совершенно неожиданный вопрос:
— Твоя настоящая фамилия — Финк?
Фринк похолодел от ужаса.
— Финк, — повторил полицейский и вытащил большую серую папку. — Ты — жид. Беженец из Европы.
— Я родился в Нью-Йорке, — возразил Фринк.
— Ты дал деру от наци, — покачал головой полицейский. — Знаешь, чем это пахнет?
Фринк вырвался и бросился бежать через гараж. Полицейские закричали, и он увидел, что в дверях, куда он стремился, появились вооруженные полицейские. В форме. Они ему улыбались, а один был с пистолетом в руке; он достал и защелкнул на запястьях Фринка наручники.
Потянув за цепочку — металл врезался в кожу до самых костей, — полицейский повел Фринка обратно к машине.
— Назад, в Германию, — прокомментировал один из них, наблюдая за этим зрелищем.
— Я американец, — сказал Фринк.
— Еврей ты, — возразил ему полицейский.
— Ас ним тут разберутся? — спросил другой полицейский, когда вся троица повела Фринка по лестнице наверх.
— Нет, — ответил другой. — Мы его продержим у себя, пока за ним не явится германский консул. Они хотят распространить на него свои законы. Как обычно.
О списке адвокатов речи уже никто не заводил.
Минут двадцать мистер Тагоми оставался недвижимым за столом, держа револьвер направленным на двери. Мистер Бэйнс расхаживал по кабинету. Генерал после некоторого раздумья подошел к телефону и набрал номер японского посольства в Сан-Франциско. К сожалению, барон Калемакуле, как сообщил ему клерк, в городе отсутствовал.
Теперь Тедеки пытался дозвониться в Токио.
— Хочу проконсультироваться с Военной Академией, — пояснил он Бэйнсу. — Они могут связаться с Имперскими военными силами, которые расположены здесь поблизости. — Генерал не выглядел слишком взволнованным.
«Так что освободить их смогут через несколько часов, — подумал Тагоми. — Японские моряки с авианосцев, вооруженные автоматами и гранатометами…»
Действовать через официальные круги весьма эффективно… с точки зрения конечного результата. Увы, с точки зрения времени этот способ не представляется идеальным. Там, внизу, вооруженные бандиты уже добивают секретарш и клерков.
Но что мог сделать Тагоми?
— А не стоит ли связаться с Германским консульством? — вслух подумал Бэйнс.
Мистеру Тагоми отчего-то на ум пришла сценка, когда он надиктовывал мисс Эйфрикян какой-то очередной протест, адресованный герру Г. Рейсу.
— Я могу позвонить консулу, — предложил Тагоми. — Тут есть второй телефон.
— Попробуйте, — кивнул Бэйнс.
По-прежнему не отводя в сторону оружие, Тагоми нажал кнопку на столе. Снизу выехал телефон, предназначенный для конфиденциальных бесед. Телефон не был зарегистрирован, его номер отсутствовал в справочниках.
Тагоми набрал номер Германского консульства.
— Добрый день. Кто говорит? — раздался в трубке официальный и сухой голос какого-то не слишком важного служащего.
— Его Превосходительство герра Рейса. Срочно. Звонит мистер Тагоми из Японских Промышленных Миссий. Главная резиденция. — Тагоми использовал жесткий, не терпящий возражений тон.
— Да, сэр, один момент, обождите…
«Долгий момент, однако же… Но в телефоне не слышно никаких звуков, даже потрескивания. Похоже, он просто стоит рядом и ухмыляется, — подумал Тагоми. — Типичная дипломатическая хитрость».
Он взглянул на генерала, ожидающего вызова по другому телефону, и на Бэйнса, по-прежнему расхаживающего по комнате, и сказал:
— От меня, конечно же, отделаются.
— Извините, что заставил вас долго ждать, мистер Тагоми, — возник наконец голос все того же консульского служаки.
— Нет, ничего…
— К сожалению, в настоящий момент консул находится на совещании, однако…
Тагоми положил трубку.
— Пустая трата времени, — прокомментировал он, ощущая тем не менее себя достаточно неловко.
Кому бы позвонить еще? Токкока проинформирована, то же самое — части военной полиции порта, туда звонить уже смысла нет. Прямой звонок в Берлин? Рейхсканцлеру Геббельсу? На аэродром Имперских ВВС в Напе — и попросить у них поддержку с воздуха?
— Вот что, — решил Тагоми вслух. — Позвоню-ка я лично шефу СД Кройцу фон Мейеру. И скажу все, что я о нем думаю. Не стану особенно сдерживаться. — Тагоми принялся набирать номер, зарегистрированный в телефонной книге Сан-Франциско как номер О