— Мистер Тагоми… — поклонился тот, увидев посетителя.
— Мистер Чилдэн… — поклонился ему в ответ Тагоми.
— Какая приятная неожиданность. Я польщен. — Чилдэн отложил в сторону и вещь, и тряпку, вышел к гостю. Обычный ритуал приветствия. Но сегодня, почувствовал Тагоми, что-то переменилось. Изменился хозяин, более сдержанным выглядел, что ли? «Что же, это к лучшему, — решил Тагоми. — Обычно суетился, болтал без умолку. Знай только все подряд расхваливал». Впрочем, можно ли сказать, что изменения всегда к лучшему? В этом мог крыться и дурной знак.
— Мистер Чилдэн, — начал Тагоми, пристроив портфель на прилавке и раскрыв его. — Я бы хотел обменять одну из вещей, купленных в вашем магазине. Уже довольно давно. Насколько помню, вы не возражаете против подобной практики.
— Да, конечно, — кивнул Чилдэн. — Все зависит лишь от состояния вещи.
Он внимательно взглянул на предмет.
— Это «Кольт-44», — зачем-то пояснил Тагоми.
Они замолчали, разглядывая револьвер, лежащий в раскрытой коробке. Пакетик с гильзами, пулями. Коробочка с порохом. Боеприпасы частично израсходованы.
Тагоми заметил, что по лицу Чилдэна проскользнула тень. Ну что же, так тому и быть.
— Вы не заинтересованы, — сказал он.
— Нет, сэр, — мрачно ответил Чилдэн.
— Не буду настаивать… — Тагоми почувствовал, что его покидают силы. «Я меняюсь, — подумал он, — я размягчаюсь, меня поглощает инь, мягкая темнота, делает меня собой, это ужасно…»
— Простите, мистер Тагоми.
Тагоми поклонился, закрыл коробку, поместил ее в портфель. «Похоже, это проклятие. Мне придется сохранить эту вещь навсегда».
— Вы огорчены? — осведомился мистер Чилдэн.
— Вы заметили… — Тагоми испугался. Неужели внутренние перемены зашли так далеко, что его чувства стали видны окружающим? Похоже, что дела обстоят именно так.
— У вас есть какие-то особенные причины, по которым вам бы хотелось обменять эту вещь?
— Нет, — ответил Тагоми, как можно более беспечно. — Просто она мне надоела.
— Сомневаюсь, — нерешительно произнес Чилдэн, — что эта вещь могла быть куплена в моем магазине. Я не держу у себя подобных предметов.
— У вас, это несомненно, — ответил Тагоми. — Но это не очень важно. Я принимаю ваше решение и ничуть не обижен.
— Сэр, — сказал Чилдэн, — позвольте мне показать вам новые поступления. У вас найдется свободная минута?
— Что-то необычное? — Тагоми взглянул на Чилдэна, внезапно ощутив, что прежняя страсть шевельнулась в душе.
— Пройдемте сюда. — Чилдэн указал ему, куда именно. Тагоми подошел.
За прозрачным стеклом прилавка на черном бархате лежали небольшие предметы, формы которых скорее угадывались, нежели существовали на самом деле. На Тагоми они произвели странное впечатление, заставившее его вглядеться в них пристальнее.
— Я показываю это всем посетителям, — добавил Чилдэн. — Вы понимаете, что это такое?
— Ювелирные изделия, судя по всему, — ответил Тагоми; больше всего ему понравилась одна брошка.
— Но все это сделано в Америке. Вы правы, сэр, все эти вещи совершенно новые.
Тагоми пригляделся еще внимательнее.
— Новые, — повторил Чилдэн, а его лицо побелело от возбуждения. — Понимаете, это новая жизнь моей страны. Начало новой жизни, новых форм. Скромное начало в виде маленьких, но вечных семян красоты.
Тагоми принялся вертеть в руках некоторые из вещиц. Да, в них, безусловно, кроется новизна, что-то одушевляет этот металл. Дао присутствует в них… когда повсюду властвует инь, в беспросветной тьме оживает первый лучик света… мы все знакомы с этим, помним, как происходило раньше, вот и теперь — то же самое. «И все же, — вздохнул Тагоми, — для меня это только кусочки, осколки, металлический хлам. Не могу почувствовать того, что, кажется, ощущает мистер Чилдэн. К сожалению. К сожалению для нас обоих. Но дело обстоит именно так».
— Симпатичные вещицы, — сказал он, возвращая их на место.
— Сэр, это происходит не сразу, — настойчиво произнес мистер Чилдэн.
— Что?
— Сердце не может мгновенно принять изменившийся мир.
— Вы словно новообращенный, — пробормотал Тагоми. — Хотел бы я оказаться на вашем месте. Не получается. — Он поклонился.
— На это требуется время, может быть, в другой раз… — сказал ему Чилдэн, провожая до выхода из магазина. «А на другие предметы он совершенно не обращал моего внимания», — сообразил Тагоми.
— Увы, ваш выбор не кажется мне проявлением безукоризненного вкуса, — сказал он на прощанье. — Боюсь, вы заблуждаетесь.
— Простите меня, — ответил Чилдэн без малейшего раболепия в голосе. — Но я прав. Эти предметы содержат в себе зародыш будущего. Крохотный, но живой.
— Дай вам бог, — вздохнул Тагоми. — Но ваш англосаксонский фанатизм не слишком привычен для меня. — Тем не менее в душе его шевельнулась надежда. — Всего доброго.
Он поклонился и добавил:
— Я навещу вас в ближайшие дни. Надеюсь, к тому времени я смогу лучше понять суть ваших пророчеств.
Чилдэн поклонился, ничего не ответив.
Мистер Тагоми удалился с портфелем, в котором по-прежнему лежал кольт. «Ухожу с тем же, с чем пришел, — резюмировал он. — Все еще чего-то ищу. Не могу найти то, что поможет мне вернуться в мир».
А если все же купить одну из этих несуразных вещиц? Хранить ее, глядеть на нее снова и снова, размышлять… и если делать это постоянно, то, кто знает, может быть, удастся найти путь к самому себе? Вряд ли.
«Они — для него, не для меня», — вздохнул еще раз Тагоми.
И все же, если один человек находит этот путь… значит — путь существует. Даже если другому человеку никак не удается его отыскать.
«Я завидую ему», — понял Тагоми.
Повернувшись, он направился в магазин. Чилдэн все еще стоял в дверях, внутрь не заходил.
— Знаете, сэр, я все же куплю одну из этих вещиц. На ваш выбор. Я в них не верю, но сейчас готов испробовать любые пути. — Следом за Чилдэном он вновь направился к прилавку. — Буду носить эту вещь с собой, время от времени на нее поглядывать. Раз в день хотя бы. Если же и через месяц я не почувствую…
— Вы вернете ее мне, а я верну ваши деньги, — кивнул Чилдэн.
— Спасибо, — сказал Тагоми. Он почувствовал себя лучше. «Иной раз надо попробовать все что угодно, — решил он. — И в этом нет ничего такого… Наоборот, мудрость состоит в том, чтобы распознать ситуацию, увидеть посылаемые тебе знаки».
— Вот эта вещица вас успокоит, — сказал Чилдэн. Он положил на стекло прилавка небольшой серебряный треугольник, украшенный полыми капельками. Черный внизу, яркий, заполненный светом — сверху.
— Благодарю вас, — сказал Тагоми.
На рикше Тагоми отправился в сторону Портсмутской площади — небольшого парка на холме, над Керни-стрит, неподалеку от полицейского участка. Вошел в парк, устроился на лавочке. Светило солнце, кругом сновали голуби. На соседних лавках сидели обтрепанные люди, которые либо читали газеты, либо дремали. Кое-кто, чуть поодаль, спал прямо на траве.
Тагоми достал из кармана маленькую коробочку с названием магазина Роберта Чилдэна и принялся разворачивать упаковку. Открыл коробочку и достал оттуда свое приобретение. Ну что же, сейчас, в одиночестве, среди тишины парка он попытается выяснить, что это за вещь.
Маленький серебряный треугольник… Блестящий, словно крышка кастрюли. Или все же не так… Тагоми пристально вгляделся в предмет. «ОМ» — так это называется у браминов. Маленькое световое пятнышко, в котором заключено все. Что же, здесь, по крайней мере, можно искать подсказку. И Тагоми с еще большим рвением принялся изучать предмет.
Поймет ли он то, о чем говорил мистер Чилдэн? Пять минут, десять… «Буду сидеть и смотреть на эту вещь сколько вытерплю, — решил Тагоми. — Жаль, времени всегда не хватает. Но что же такое я держу в руках, если для меня по-прежнему существует время? Пустышку?»
«Извини, — обратился он к лежащему на ладони кусочку металла, — нам всегда приходится бежать куда-то. А все вещи, которые нас интересуют, они возвращаются в свои норки». Принявшись было запихивать вещичку обратно в коробочку, он все же еще раз взглянул на нее — вдруг все же скрытый в ней смысл откроется ему напоследок. «Как ребенок, в самом деле, — подумал Тагоми. — Имитирую невинность и веру. Это как на берегу моря: найдешь пустую раковину — прижми к уху и услышишь, как море шумит».
Хотелось бы так же. Только не через уши, а через глаза: пусть эта вещь расскажет, покажет все, что произошло, что означало. Разве не может так случиться, что все произошедшее вошло, хранится в этом кусочке металла?
Но если слишком много хотеть, то ничего не добьешься. Много вопросов задаешь — ни на один ответа не получишь.
— Послушай, — Тагоми вслух обратился к вещице, — когда я тебя покупал, мне сказали, что ты очень многое умеешь.
Может, ее надо встряхнуть, как уставшие наручные часы? Тагоми зажал кусочек металла в кулаке и потряс. Точно так же, как перед решающим броском долго-долго трясут в ладонях кости. Надо же как-то разбудить уснувшее внутри вещи божество. Если, конечно, оно заснуло, а не отправилось в какое-нибудь таинственное путешествие. Как пророк Илия. Тагоми раскрыл кулак и вперился взглядом в серебристую поверхность.
«Послушай, маленькая штуковинка, — подумал он, — да ты просто пустышка».
«Испугай ее, испугай!» — посоветовал он сам себе.
— Мое терпение подходит к концу, — сказал он самым серьезным голосом.
А что дальше? В канаву закинуть? Подышать на нее, еще раз потрясти? Погладить? Как заставить ее ожить?
«Что за ерунда!» — рассмеялся он. На солнцепеке, посреди огромного города. Можно себе представить, что подумали те, кто проходил мимо. Тагоми стыдливо огляделся, но никто на него внимания не обращал. Сидящий на соседней лавочке старик тихо посапывал. Ну что же, хоть это пускай успокаивает.
«Я перепробовал все, что мог, — понял он. — Заискивал, угрожал. Философствовал даже. Что еще сделать?
Если бы я мог тут остаться… В этот раз она меня отвергла. Но удачный момент может настать через некоторое время, разве нет? Она начала было раскрываться и отступила. Кто знает, захочет ли он